— Если бы у меня был друг, я бы не спрашивала у него разрешения, что мне делать и его не делать.
— Если бы он был хоть немного мужчиной, его бы не интересовала, спрашивать ты или нет, — возразил Рико, — Будь ты моей, я бы не позволил тебе возвращаться одной в темноте.
Воцарилось молчание. Разговор зашел в опасную зону. И девушка не была уверена. Что следует пересекать пограничную линию. Чтобы скрыть смущение, Пэтси сделал глоток чаю. Когда она подняла взгляд, то заметила, что Рико смотрит на нее как-то странно. Это испугало ее, и она почувствовала, как кровь приливает к ее щекам.
— Поему ты так смотришь на меня? — прошептала она.
— Я думаю о том, как сильно хочу заниматься с тобой любовью, — просто сказал он.
Она опустила голову, чтобы он не увидел ее смущение.
— Ты не должен так говорить!
— Почему нет?
— Потому… потому что мы едва знаем друг друга.
— Я наблюдал за тобой с самого первого дня. И каждый раз, когда видел тебя, я хотел заниматься с тобой любовью. Я думал о том, как прекрасны твои губы и какого это будет целовать их.
После этих слов девушка поняла, что ничего на свете она не хочет больше, чем поцеловать его. И она знала, что он видит это. Пэтси подумала с тревогой, что если он попросит ее о чем-нибудь, она не в силах будет отказать.
Раньше она думала только о карьере певицы и стремилась только к этому. Теперь все выходит из-под ее контроля…
Девушка подняла голову и робко улыбнулась ему, в ее глазах светилось доверие.
Рико жил в небольшом пансионе. Они тихо поднялись в его комнату, служившую одновременно спальней и гостиной. Все выглядело старым и потрепанным, но для юной Пэтси это было волшебным местом.
Кровать была маловата для двоих, но это не имело значения. Их страсть была прекрасна и безгранична.
Она никогда не занималась любовью раньше, но с Рико это оказалось таким естественным. Он медленно раздел ее, он смотрел на ее тело с таким восхищением, что она чувствовала себя совершенной.
— Ты так прекрасна, carissima, — прошептал он, касаясь губами ее кожи, — Я никогда не видел такой красавицы. Я хочу целовать тебя везде.
И он сделал это. Целовал ее шею, грудь, бедра…Ее смущение испарилось по воздействием чувств, которые он пробудил в ней. Она словно всю жизнь ждала этого момента.
Он любил ее медленно, давая ей время преодолеть застенчивость и приняв ее тело, которое она открыла для него, как самый ценный дар. Когда его губы и руки касались ее, она вздрагивала от удовольствия.
— Рико, — шептала она, — Рико…
— Тише, верь мне, скажи, что ты принадлежишь мне.
— Я принадлежу тебе, — сказала она, беспомощная перед страстью, охватывавшей ее. — Рико, Рико, о да!
Пэтси почувствовала, как он проникает в нее, и это ощущение было самым прекрасным в ее жизни. Она никогда не думала, что любовь может дарить столько радости.
И его тело тоже было прекрасно. Он был молодым, сильным, кожа у него была гладкая мягкая. И прикасаться к ней доставляло Пэтси удовольствие. Ей нравилось, что он такой, какой он есть.
После того, как они первый раз занимались любовью, все стало по-другому. Мир окрасился в новые, яркие тона. Все вокруг, казалось ликовало. Теперь она знала, что бывает между мужчиной и женщиной, как любовь превращает их из двух существ в одно.
Она переехала к нему и узнала его ближе. Он мог быть скромным, робким и благодарным за ее любовь.
Если Рико просыпался первым. Он заваривал чай и приносил его в постель, наблюдая, как она пьет. Поздно ночью он часто готовил для нее. Когда она протестовала, говоря, что этом слишком много, он лишь отвечал:
— То, что я делаю для тебя, не может быть слишком многим. Ты дала мне все, о чем только можно мечтать.
Он мало рассказывал о своей жизни в Италии, упомянув только, что приехал из Рима. У нее сложилось впечатление. Что он вырос в одиночестве и ему недоставало любви. Когда он простудился, она заставила его остаться в постели и ухаживала за ним. Он был так восхищен ее заботой, словно никто до нее не делал для него ничего подобного.
Иногда Рико учил ее готовить итальянскую еду, потому что, как он выразился, Пэтси была «стихийным бедствием в кухне».
Пэтси некому было учить готовить, потому что, когда ей было двенадцать, ее мать ушла из дома, не в силах больше выносить мужа, обращавшегося с ней как с рабыней.
Девушке пришлось заботится об отце и брате. Ее отец был бездельником, деньги добывал путем мошенничества в системе социальной поддержке населения. Сына он учил быть таким же. У нее редко были карманные деньги, потому что оба проходимца тратили все до последнего пенни в пабах.
Она мечтала о побеге и в семнадцать лет ей представился такой шанс, когда отцу и брату дали небольшой срок в тюрьме. И Пэтси отправилась в Лондон.
Девушка рассказала обо всем Рико.
— Я собираюсь построить собственную жизнь, — сказала она страстно. — Буду выступать с ангажементом в самых роскошных залах мира и зарабатывать кучу денег. И буду наконец независимой женщиной.
— А я?
— О Рико, — сказала она, раскаиваясь, — ты же знаешь, как это сложно. Конечно, я твоя только…
Но у Пэтси не было слов объяснить, что двигало ею. С решимостью юности, она верила, что все получится, что у нее будут и любовь, и карьера вместе. Просто сейчас ей нравится играть в семью, заботиться о своем мужчине.
— Кто научил тебя готовить? — спросила она однажды вечером, когда он приготовил спагетти карбонара. — Твоя мать?
Его лицо исказилось.
— Нет, — сказал он, помолчав. — Это была наша… Это была Нонна.
— Твоя бабушка. Это означает Нонна?
— Да. Она не была моей настоящей бабушкой, но она много сделала для меня. Когда я был маленьким, я много времени проводил с ней на кухне, рассказывая о своих проблемах. Она находила для меня занятия, а когда я делал что-то неправильно, кричала на меня. Так я научился готовить.
Рико так весело рассказал об этом, что девушка рассмеялась.
— Ты рассказывал о своих проблемах только Ноне? А матери?
— Мои родители умерли, — ответил он мрачно. — Я налью тебе еще чаю.
— Не надо, спасибо. Расскажи мне о своей матери.
— В другой раз.
— Почему не сейчас? Дорогой, я хочу знать о тебе все…
— Basta! — вспыхнул он. — Хватит!
Она изумленно уставилась на него. Рико сказал это спокойно, но таким тоном! Что-то незнакомое вспыхнуло в его глазах, не сочетавшееся с тем, что она знала о нем. Откуда у бедного бармена такая властность в характере, словно он ждет, что все будут беспрекословно подчиняться ему?
Затем Рико снова стал самим собой. Смеялся, целовал ее, шутил. Словно этого разговора не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
