Кто-то крикнул, что следует немедля уничтожить проклятые книги идолопоклонников, и толпа ринулась к библиотеке. С оружием в руках её попыталась защитить горстка учёных, но, даже окажись на их месте ветераны победоносных римских легионов, это ничего бы не изменило: слишком непомерен был перевес сил. Книги сбрасывали с полок, рвали, топтали; рукописи, за которые в свое время отдавали целые состояния, летели в костры. К вечеру Мусейон прекратил существование; Александрийская библиотек почти полностью была уничтожена.
Этот день Ипатия провела взаперти, под охраной преданных рабов. Но погибли ее брат и жених, поэт и философ Элладий (верность его памяти она сохранит до конца дней). Отец спасся буквально чудом — какие-то доброхоты подобрали его, раненого и потерявшего сознание, и под покровом ночи принесли домой, вверив дочерним заботам и уходу (в науке врачевания Ипатия тоже знала толк).
ШКОЛА ИПАТИИ
После разгрома Серапейона многие учёные навсегда покинули Александрию. Но Теон, оправившись от ран, выждал несколько месяцев, пока поулеглись страсти, и в собственном доме открыл частную школу, где принялся обучать желающих механике и астрономии. Он считал, что спасать надо не столько свитки, барельефы или фрески, сколько само представление о преемственности культуры и познания, о назначении науки и непреходящей ценности искусства. Вместе с отцом возобновила преподавание Ипатия.
Всё свободное время она проводила над книгами или совершенствовалась в искусстве наблюдать звёзды. Развивая идеи греческого астронома, математика и географа I века Клавдия Птолемея, Ипатия написала книгу комментариев и уточнений к его «Альмагесту», третьим, завершающим томом вошедшую в сочинения Теона, — этим дочь как бы ставила памятник покойному отцу, не успевшему закончить труд.
Ещё один комментарий Ипатия посвятила сочинениям Диофанта по геометрии, а следуя за Аполлонием Пергским, написала работу о конических сечениях — именно оттуда пришли в математику гипербола, парабола и эллипс. Об этом её вкладе в науку может сегодня судить каждый школьник. Впрочем, от преподавания математики Ипатия постепенно перешла ещё и к чтению лекций по философии. Её толкования Платона и Аристотеля поражали обстоятельностью и глубиной. Она относила себя к неоплатоникам, но её строгий, подчинённый законам математики мир чисел и геометрических фигур был далёк от мистических озарений других философов этой школы. С не меньшим блеском читала Ипатия и лекции о Гомере или греческих трагиках. Казалось, в этой молодой женщине воплотилась вся мудрость прошлого.
На части лунной карты показан район с кратером Ипатии.
Когда ты предо мной и слышу речь твою,Благоговейно взор в обитель чистых звёздЯ возношу — так всё в тебе, Ипатия,Небесно — и дела, и красота речей,И чистый, как звезда, науки мудрой свет…
— обращался к ней Паллад Александрийский, один из последних блистательных поэтов эллинистического мира. Слава её школы распространилась по всему культурному миру. Быть учеником Ипатии считалось честью, и жаждущие знаний стекались в Александрию отовсюду. Были среди них и христиане — один из ёе любимых учеников, Синесий, ставший вскоре епископом птолемаидским, даже богословские труды выпускал в свет лишь с одобрения Ипатии. Некоторое время учился у Ипатии её будущий убийца — племянник архиепископа Феофила Кирилл.
Посещать дом Ипатии вошло в моду — вокруг неё собирался весь цвет учёной Александрии, нередко бывал тут и префект Орест. Между тем время отнюдь не способствовало занятиям науками. Даже математика вызывала подозрения: в церквах нередко молили Господа обрушить гнев на головы "математиков, колдунов и прочих злодеев". Астрономия, кстати, считалась в те времена разделом математики — звездочётов именовали математиками даже в официальных документах. В 409 году императоры Гонорий и Феодосий II издали специальный закон, которым всем математикам вменялось в обязанность явиться к епископу, отречься от богопротивных взглядов, предать огню списки своих заблуждений и поклясться впредь блюсти христианскую веру. Тех, кто отказывался отрекаться и каяться, предписывалось изгонять из Рима и прочих городов. Осмелившихся же нарушить это установление или под прикрытием ложной клятвы продолжавших тайком заниматься своей профессией надлежало карать безо всякого милосердия.
Философ, математик, педагог, Ипатия занималась и практическими делами. Здесь показаны лишь три прибора, ею созданные: бронзовая астролябия, планисфера (в современном исполнении) и ареометр (схематическое изображение).
По счастью, Ипатия не пострадала: даже архиепископу Феофилу льстило, что в его городе существует школа, равной которой нет ни в Риме, ни в Константинополе. Александрийцы вообще не прочь были порассуждать о том, что былая слава Афин закатилась и ныне они вправе гордиться лишь душистым аттическим мёдом, тогда как здесь блистает Ипатия и весь Египет питается её посевом.
ТРУДЫ И БЕСПОКОЙСТВА
Помимо теории занималась Ипатия и делами практическими. Александрия была самым крупным портом Средиземноморья; в её гаванях — Западной (или Эвносте, что означает "Счастливого плавания"), Киботе (названием обязанной прямоугольной форме — в переводе это просто "Ящик"), а также Восточной, делящейся в свою очередь на Большую и Малую, — собиралось такое число судов из разных стран, какого даже в пору расцвета не видывали ни гордые Афины, ни златокипящий Карфаген. Можно сказать, что город, осенённый вознёсшейся на 120 метров трёхъярусной башней Фаросского маяка, в немалой мере жил морем. Под карнизом, венчающим первый ярус великого творения зодчего Сострата из Книда, сверкала золотом надпись: "Богам-спасителям для спасения мореплавателей". По его примеру Ипатия решила принести мореходам собственный дар.
Изобретённый ею прибор получил название астролябии. Он представлял собой бронзовый диск диаметром около 15 см с нанесёнными по окружности градусными делениями и небольшой ручкой-кольцом для подвешивания на палец. На оси диска крепилась вращающаяся линейка-алидада с двумя прорезями-диоптрами. Вплоть до XVIII века моряки всех стран вычисляли местонахождение судна с помощью астролябии, определяя высоту светил над горизонтом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
