3. По обычаю нашему, похоронные обряды совершаются в течение трёх дней со времени смерти, а само погребение — после полудня третьего дня. Погребение бывает огненным и земным. В первом случае тело почившего сожигают на Краде, а прах хоронят в земле либо развеивают над водой. Во втором случае, если по каким-либо причинам огненное погребение невозможно, тело предают земле, предварительно уложив его в домовину либо в особливо приготовленный для этого берестяной короб. Также известно погребение под корнями священного дерева, «отпускание» горящей погребальной ладьи по воде и др. Огненное погребение считается более благоприятным для души почившего, так как вместе с огнём — на Золотой Колеснице Самого Огнебога Сварожича (ещё говорят: на огнепёрых крылах Золотого Сокола-Огнебеога) — душа почившего восходит прямо к Ирийским вратам.
4. При огненном погребении предки наши, по обычаю, воскладали тело почившего на Краду в ладье либо лодке, в зависимости от знатности почившего и совершённых им при жизни подвигов, желая так воздать ему положенную честь и облегчить переправу через бушующие волны огненной реки Смородины, разделяющей Явь и Навь. Вместе с ним в ладью (лодку) клали его личное оружие (прежде всего, меч) и посмертные дары, обсыпали тело зерном, как жениха на свадьбе. Если почивший был князем или знатным боярином, вместе с ним могли отправить в последний путь его любимого коня или охотничьего пса. Если любимая жена почившего решала последовать за мужем, добровольно взойдя на его погребальный костёр — её род был прославлен вовек!
5. Самоубийц, заложных покойников (умерших «не своей» смертью[2]), людей обесчестивших себя — покрывших душу свою несмываемым позором при жизни (например, трусливо бежавших с поля брани либо совершивших особо тяжкие преступления перед родом) — могли лишить чести огненного погребения, а их останки захоронить на перекрёстке дорог или где-нибудь «на отшибе» — отдельно от остальных почивших сородичей[3]. Также отдельно хоронили безродных чужестранцев, невесть откуда пришедших, и изгоев. В случае, если почивший был известен при жизни как злой колдун, его тело могли пронзить осиновым колом, отрубить голову, руки и ноги, а сверху завалить камнями, чтобы после смерти не вставал из могилы и не ходил вредить живым. Но даже и в этом случае место его захоронения считалось «проклятым» и потому опасным для живых. Также известны захоронения «опасных» покойников на прибрежной полосе, затапливаемой приливом — между землей и водой, как бы на Кромке меж Явью и Навью.
б. Когда погребальный костёр прогорал, над ним насыпался курган, высота которого зависела oi того, кем был покойный при жизни. Насыпать величественный курган над прахом человека, ничем себя особо не проявившего при жизни, считалось оскорблением славных предков и потому не дозволялось старейшинами рода. В дальнейшем на курганах совершались тризны в честь почившего и некоторые другие обряды родового кола. (В наше время наиболее распространённым похоронным обрядом в родноверческой среде является следующий: тело покойного сжигается в крематории, а его прах хоронится на общем кладбище, где над ним совершаются все положенные обычаем и не запрещённые действующим ныне законом обрядовые действия.)
7. За правильным соблюдением всех обрядов, связанных с похоронами, следят волхвы, жрецы и старейшины рода, а также — просто старшие люди. Считается, что обрядовые нарушения, допущенные во время похорон, могут навлечь несчастья как на семью почившего, так и на всю общину, а то и на весь род. Предки наши верили, что даже неумышленное оскорбление покойного может, при определённых обстоятельствах, стать оскорблением всех почивших предков и всего рода небесного, привести к неурожаям, моровым поветриям у скота и смертям сородичей, живущих в Яви.
8. Перед совершением похорон, перво-наперво, старшие в роду определяют «долю» покойного, то есть отбирают ту одежду и те вещи, которые будут сопровождать его на похоронах, чтобы умерший не забирал потом у живых «своё». В народе говорят: «Покойник у ворот не стоит, а своё обязательно возьмёт». Поэтому при шитье одежды для почившего все обрезки ткани кладут, по обычаю, вместе с ним в домовину, а стружки, что остались после изготовления домовины, либо стелют на дно, либо пускают по воде. Также в домовину кладутся «передачи» для тех, кто умер ранее, буде в том оказывается необходимость. (Так, например, иногда кому-либо из живущих в Яви сородичей является во сне умерший родственник и просит передать ему на «тот свет» что-либо из одежды, какую-то вещь и т. д.) Иногда опусканием в могилу с покойником каких-либо вещей, принадлежащих живущим, пользуются злые колдуны, обрекая тем самым хозяина вложенной вещи на преждевременную смерть. Поэтому при похоронах следует строго следить за тем, кто и какие «передачи» вкладывает в домовину, а также, по возможности, не подпускать к покойнику неизвестных людей.
9. По поверьям, близкую смерть человека предвещают те или иные особенности поведения животных и птиц: голубь залетает в окно, ворон садится на окно, собака воет по ночам, курица поёт петухом, кукушка прокукует в затылок, дятел долбит стену дома, кошка ложится поперёк половиц, корова ложится у ворот и т. п. Также покойника ожидают, если: хлеб растрескивается в печи или падает с лопаты, с печи без видимых причин сыплется побелка, домовой особенно громко стучит по ночам в матицу, вырос необычайно богатый урожай льна (о коем говорят: «на покров головы»), в старом доме прорубили новое окно, телега с покойником остановилась у ворот дома, хозяин ходит в одном лапте и т. п.
10. Первым признаком наступившей смерти издревле считается прекращение дыхания. Об умершем говорят: «Испустил дух». Подтверждением того, что душа вышла из тела человека, является волнение воды в чаше, которая была поставлена в изголовье умирающего: «Душа омылась». Если человек умирает с открытыми глазами, их спешат закрыть, дабы покойник «не высматривал себе попутчика на тот свет». Покойник, в отличие от живых людей — слеп и недвижим: «Лежит — ни рукой, ни ногой, ни буйной головой». Эти его отличия закрепляются обрядами связывания рук и ног почившего (они остаются таковыми до самого его погребения), подвязыванием нижней челюсти (дабы покойник не мог «говорить»), накрыванием лица или даже всего тела покойного плотной непрозрачной материей (дабы он не мог «смотреть» на живых) и т. д.
11. Вскоре после смерти человека совершается обряд обмывания его тела. Как правило, это делают старики и старухи, реже — вдовы, бобыли и старые девы, но ни в коем случае не близкие родственники. При этом покойниц обмывают женщины, а покойников — мужчины. Исключение делается лишь для почивших в глубокой старости, так как в этом возрасте человек, в определённом смысле, выходит за рамки половых ограничений. Разоблачение покойного перед обмыванием — снятие с него одежды, которую носят живые — важное обрядовое действо, возвращающее человека к природной наготе, к состоянию, присущему живому существу до рождения или, по крайней мере, до его обрядового вхождения в род. Обмывание тела покойного совершается, как правило, на полу, в углу возле печи, либо у порога, ногами к печи. Покойника сажают в корыто, моют тёплой водой с мылом, вытирают его же рубахой, которая была на нём, разрывая её вдоль надвое. Впоследствии эту рубаху сжигают где-нибудь вне дома. Воду, оставшуюся после обмывания, выливают там, где никто не ходит, дабы не навести порчу на живых.
12. Обмывалыциков, по обычаю, сразу не благодарят, чтобы в доме не было ещё покойника. Кроме того, в некоторых местах бытует поверье, что если сразу отблагодарить и раздать одежду покойного, то он на «том свете» будет вынужден «ходить голым». После обмывания все вещи, которыми пользовались при совершении этого обряда, должны быть непременно уничтожены, чтобы не навредить живым. Исключение делается лишь для мыла, используемого в целительстве: им моют руки все хворые, приговаривая при этом слова заговора: «Как у мёртвого ничего не болит, не щемит, так и у меня, внука Даждьбожьего / внучки Даждьбожь- ей [имярек], не боли, не щеми, с водой прочь поди!» Иногда покойника просят «забрать с собой все горести и болести» от живых. Чтобы вылечить головную боль, обводят рукой покойника вокруг головы, приговаривая слова заговора: «Как рука твоя замерла, так боль моя из головы ушла!» От зубной боли, по поверьям, можно избавиться, если потереть мизинцем левой руки покойника свой больной зуб. И т. п.
13. После обмывания тела обмывалыцики обряжают почившего в погребальные одежды, облекая его в «облачения не живых, но иных». Погребальная одежда, как мужская, так и женская, как правило, белого цвета. Хорошо, когда одежду для покойника шьют специально для похорон — иголкой от себя. Исключение делается в том случае, когда человек сам завещал похоронить его в определённой одежде, которая была ему почему-либо особенно дорога при жизни. Обряжая покойника, соблюдают ряд правил, способствующих выделению его из мира живых. Так, например, в Пермской области при одевании погребальной рубахи на женщину-покойницу её застёгивают по-мужски — слева направо. Известна обрядовая загадка о покойнике: «Обулся не так, оделся не так, поехал не так, заехал в ухаб, что не выедешь никак». Так, на женщину-покойницу в старину не надевали передника, онучи и оборы лаптей повязывали задом наперёд, по-другому, нежели при жизни, завязывали платок на голове и т. д. При этом в одежде покойниц, как и живых, должны строго соблюдаться возрастные различия: одежда молодой девушки должна известным образом отличаться от одежды взрослой женщины, а та, в свою очередь, — от одежды старухи. В некоторых губерниях в старину было не принято хоронить покойника в кожаной обуви, так как это считалось богохульством.
