Охранники обиженно опускают головы в пол и подавленным голосом в один унисон уточняют:
– А с ментами что? Вызывать?
Секундное затишье…
И вдруг, будто гром средь ясного неба, его стальной голос бахает:
– С ментами я сам разберусь! И девчонку тоже… сам арестую.
* * *
Меня насильно вздёрнули на ноги и грубо потащили в неизвестном направлении, как какое-то животное перед забоем.
Голова кружилась, сердце громыхало где-то в ушах, в то время как в мыслях всплывали тысячи самых разнообразных картинок, касательно исхода всей этой сумасшедшей ситуации.
Что же со мной будет?
Куда тащат?
И кому принадлежит это напыщенный голос с нотками льда?
Такое ощущение, что дьяволу самому настоящему.
Хотя, признаюсь, голос незнакомца отпадный. Сексуальный, немного дерзкий. В мыслях всплыли ассоциации, связанные с деталями возможной внешности его обладателя. Как ни странно, но в моих фантазиях мужчина с грубым голосом выглядел как Аполлон. С безупречным телосложением и огромным рюкзаком власти за спиной.
Что ж… Посмотрим, насколько развито шестое чувство.
Через пару минут я поняла, что по аварийной лестнице, как беспомощного котёнка, меня доставили на самый верхний этаж торгового центра. Я уже открыла рот, чтобы от всей души выругаться на неотесанных бугаев, но тут же лбом в стальную дверь впечаталась. Точнее, меня впечатали. Грубо и бесцеремонно.
Три неуверенных стука… и врата ада «приветливо» отворились перед грешной душенькой. Мощный толчок в затылок, я моментально падаю в тёмную бездну, приземляясь коленными чашечками на холодный мраморный пол.
– Свиньи! Нелюди! С мамочками своими так обращайтесь! – гневно рычу, отряхивая штаны и резко с пола вскакиваю, непроизвольно сжимая кулаки, готовясь дать сдачу за грубое обращение с представительницей слабого пола.
Амбалы заливаются ехидным гоготом, наслаждаясь представлением, но тут же рты захлопывают, когда помещение, в которое меня так бесцеремонно швырнули, наполняется пробирающим до самых костей уже знакомым металлическим голосом:
– Валите нахрен! Чего застыли?
– Слушаемся, босс! – секунда, и мудаков словно ветром сдуло.
Я тяжело выдыхаю, сжимая кулаки, медленно оборачиваюсь лицом к незнакомцу, стоящему за моей спиной. Заодно и помещение осматриваю.
Хочется присвистнуть от восторга. Помещение напоминает зал музея, не иначе. Эдакий филиал «Третьяковки». Неплохо так злыдень устроился!
Апартаменты весьма светлые. Имеется два окна. Одно – с видом на центр города. Другое – на лазурное море. Из мебели – мягкий кожаный диван, гигантская плазма, два стола из дорогих пород дерева. Из окон город рассматривается как на ладони, ведь здание построено в самом его центре.
Да о таком офисе только мечтать можно!
И кто, черт подери, хозяин всей этой дивной роскоши?
Президент, чё ли?
– Закончила пялиться? – а вот и первые, «радушные» приветствия «президента». – Кабинет от и до напичкан камерами. Не присматривайся так жадно… И не надейся умыкнуть что-либо. Если собственная шкура дорога.
От наглости незнакомца на непродолжительный миг я словно лишаюсь языка и с приоткрытым ртом застываю как каменная, удивляясь столь наглой дерзости, выплюнутой в мой адрес.
Концентрирую взгляд на обидчике и впадаю в ещё больший ступор. Прямо передо мной, за шикарным письменным столом, восседает самая настоящая звезда, рухнувшая с бескрайнего небосвода. Или же просто сошедшая с обложки модного журнала.
Мужчина. Высокий, стройный, накаченный. С волосами цвета тёмного шоколада, с медовым отливом. Безупречное, пропорциональное лицо, ровный нос, утончённые скулы, волевой подбородок и лёгкая, но брутальная щетина, подчёркивающая мужественность. Кожа, на вид, как мягкий шёлк, а ресницы – чёрное перо грациозного лебедя.
Всё в этой бесподобной внешности незнакомца безупречно, даже и придраться не к чему! Но особое внимание заслуживают пухлые бледно-розовые губы и огромные янтарные глаза, как у хищного волка, с интересом глазеющие на меня, будто на кусок сочной добычи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Немая что ли? – незнакомец с волчьими глазами не отличался радушием. Это я сразу поняла. Ровно тогда, когда впервые услышала его властный голос.
Наверно, мои щёки покраснели. Я попросту залипла, не в силах оторвать глаз от безупречного мужчины.
Пора вернуться в реальность! Он ведь хам, а его люди – неотесанные бараны, которые меня всю истязали своими пинками.
– Благо нет! А вы кто такой?
Мажорчик злорадно усмехнулся, будто я глупость какую ляпнула и сорвался на крик.
– Я кто? Я кто?! – повторил дважды. Словно я действительно немая, да ещё и тупая в придачу, добавив: – Вообще-то я Оскар Рудковский. Владелец этого торгового центра.
М-мамочки…
Коленки предательски дрогнули, а сердце забилось в агонии.
– А-а, – всё, что смогла вымолвить. Потому что знала, он меня сюда не чаи пить пригласил, а долг за порчу имущества требовать.
Пока я пыталась придумать себе липовое имя, гадёныш, будто мысли прочитав, резко отрезал:
– Диана Авдеева. Ну как отрадно повеселилась?
Ох, Божечки!
Да как он… Да чтоб он!
Как, черт подери, узнал?
Моё лицо наверно стало таким же по цвету, как и его модная белоснежная рубашка.
– Садись! – рявкнул монстр, вытаскивая из ящика письменного стола красивую коробочку, набитую сигарами.
Я с горем пополам заставила деревянные ноги согнуться, а зад приземлиться на мягкую поверхность стула.
Несколько секунд господин Рудковский тупо молчал. Смотрел на меня как на кусок пушечного мяса, раздирая своими опасными глазами. Он деловито курил сигару и высокомерно выдувая кольца дыма мне точно в лицо, отчего я закашлялась.
На дне жутких глаз монстра полыхал костёр власти, пошлости и скверных помыслов. Мне показалось, что Рудковский задумал нечто нехорошее. Спорим, он уже во всю меня отымел? Где-то там в своих гадких мыслишках. Он мечтал вот так вот просто… взять, швырнуть меня на свой дорогущий стол, порвать в клочья одежду и вытрахать по самые яйца, в наказание за ошибки.
Девушка я характерная. Мне не понравился ни его похабный взгляд, ни его манера общения. Страх потихоньку начал отступать, уступая место привычной дерзости.
Понимая, что меня тут вовсе не чай с ватрушками ожидает, а жестокая расплата за убытки, нанесенные его бесценной собственности, с горя мне тоже захотелось курить.
– Можно и мне покурить?
Темные брови мажора выгнулись дугой, но не успел он и рыкнуть, как я, в наглую, быстренько у него одну сигарку спиздила, прямо с его антикварного стола и довольная затянулась.
В шоке наверно, мажорчик-то.
Пялится, так надменно, словно я из чистого золота литая.
Судя по выражению его лица и по стиснутым до белизны кулакам, думала врежет…
Но вот чудеса!
Сдержался.
Вместо тумаков за сворованную затяжку, монстр продолжил допрос.
– А лет тебе сколько, чтобы курить и хамить? – спрашивает больше для того, чтобы позлить, ведь сам-то знает. Нарыл уже, поди, инфу демон проклятый!
– А вам какое дело?
И вот-тут то меня понесло…
– Чё, дерзкая, значит?!
– Да, дерзкая! А ты… то есть вы… – мерзкий, блин!
О, Боже.
Мне следовало бы прикусить язык.
Что же я творю…
Бесит просто!
Не могу остановиться!
Чёрт, походу разозлила…
Его ледяное лицо вспыхнуло алой краской, а крепкие руки, сжавшись в кулаки, с силой по столу треснули, выплёскивая всю накопившуюся злость:
– Слышь, курица драная, какого хрена ты себе позволяешь?! Я тут по-доброму хотел… Ну нахер значит! Ментов сейчас вызову и на нарах месяц покувыркаешься!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он чё, прикалывается?
На понт берёт?
Я решаю бороться до последнего.
– Ой, ой! Какой нафиг месяц? Сутки максимум! Я ж не «яйца Фаберже» стырила, а трусики всего-навсего! Чё за брееед?! – выплёвываю вместе с дымом и начинаю от кашля давиться.
