Дверь башни с грохотом ударилась о стены, а меня понесли дальше по коридору, к ближайшему балкону.
– Что вы собираетесь делать?! – истерично спросила я, боясь, что вот так быстро моя “беременная” жизнь подойдет к концу: меня просто сбросят вниз, распрощавшись со мной навсегда. Умереть дважды от падения? Так повезти может только мне! Мысли о сне я уже отбросила, потому что не может быть все настолько реалистично. – Отпустите меня немедленно!
– Нет, – отрезал мужчина, а я задохнулась от возмущения.
Да как он смеет? Кто он такой? Местный правитель? Царь? Бог? Кто?!
Но на балконе все мои страхи замерли, отступили, ведь тут, зависнув прямо в воздухе, нас ждал невероятной красоты серебряный дракон с вытянутым телом, короткими лапами и мощными жилистыми крыльями. Его чешуя блестела, переливалась, ослепляла. У меня перехватило дух. Это же дракон! Настоящий дракон!
Я сплю?! Потому что верить в происходящее – отказываюсь!
“Вы умерли, леди, – вспомнились слова того старца. – Теперь ваша душа в другом мире. В чужом теле”.
А если… только на секунду допустить, что все это правда? Что авиакатастрофа действительно случилась со мной – ведь её я помню хорошо, все фрагменты прошлой жизни. “Прошлой” – неужели мозг начинает принимать все это за чистую монету? Сопротивляется из последних сил и все же… принимает?
Потому что все происходящее, несмотря на сюрреалистичность, слишком реально, осязаемо, вещественно. Я чувствую ткань сюртука пальцами, ощущаю, как дышу, схожу с ума от мысли, что мне страшно.
А еще… я беременна. Это тело не мое.
Кажется, это действительно другой мир. Другой мир! С ума сойти. Невероятно. Я умерла, а проснулась здесь. Кажется, осознание этого только сейчас полностью накрыло меня, заставило воспринимать происходящее не только как реальность, но и как нечто собственное, с чем мне придется жить дальше.
Если, конечно, меня сейчас не скинут с балкона.
– Эрлорд! – раздался позади голос де Шалиса, и беловолосый мужчина застыл, смотря куда-то перед собой. Видимо, эрлорд – это какой-то местный титул. – Вы не можете вот так просто забрать мою дочь. Она подданная Фарахейма. Мне придется сообщить Хассаиру Темнейшему о том, что единственную дочь седьмого Великого лорда выкрал правитель Ардахейма. Как думаете, чем это грозит для хрупкого мира между Темными и Светлыми землями?
Лишь на мгновение, на короткое мгновение его светлость задумался, а потом запрыгнул на балюстраду, виртуозно балансируя на ней. Я крепче схватилась за его плечи, прижавшись теснее. Третий этаж как минимум! Внизу раскинулся парк с ручейками каменных дорожек. И мне не хотелось видеть их ближе вот прямо сейчас!
Мы встретились взглядами. Правитель Ардахейма, как его назвали ранее, усмехнулся и каким-то невероятным образом запрыгнул на дракона, разместив меня в седле перед собой. Я чувствовала его буквально каждой клеточкой своего тела, но была слишком слаба, чтобы отодвинуться, поэтому пришлось лишь радоваться, что нас разделяет ткань его камзола, а не только моя тонкая сорочка.
Нас окутал мерцающий купол, а после дракон, оттолкнувшись задними лапами от невидимой преграды, взмыл высоко в небо. Я ожидала порыва холодного ветра, но его не последовало. Тот купол, созданный вокруг нас, защищал от малейшего дискомфорта. Это… магия? А то, как меня усыпили, тоже магия? И как я попала в этот мир – магия, ведь так? И разрыв с клубящейся тьмой – это портал?..
Истерично рассмеявшись, я заслужила косой предостерегающий взгляд мужчины. Его рука прижала меня крепче, разместившись на округлом животе. Его руки были ледяными, я чувствовала это сквозь тонкую сорочку. Из последних сил попыталась отодвинуться, но правитель тут же прижал меня к себе и наклонился к моему уху.
– Аламинта, знаешь, ты жива только благодаря этому ребенку. Если бы не он, я бы давно уничтожил тебя, а Темный правитель и слова бы мне не сказал, – прошипел он, вызвав толпу мурашек по моей коже. – Даже сейчас меня удерживает только ребенок, иначе бы скинул тебя с дракона. Это было бы так легко…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сфера вокруг нас растаяла, а меня обдал порыв ветра, но не ледяного, а теплого – значит, защиту он не убрал до конца, по крайней мере, термозащита осталась. Но все же мне стало страшно. Я зажмурилась и прижалась крепче к мужчине, схватив его за руку. Правитель недобро усмехнулся. Сфера вновь окутала нас.
– Неужели совсем не боишься меня, что смеешь играть со мной? Или просто настолько глупа?
– Н-не понимаю, о чем вы…
– О, все ты прекрасно понимаешь. Кажется, я попросил тебя быть покладистой. А что ты сделала в ответ? – его голос был вкрадчивым, пробирающим. – Сбежала! Как только смелости хватило? На чью защиту рассчитывала? Отца?
– Я не полагаюсь на других.
Особенно после последнего предательства родного человека. Но не хочу вспоминать об этом, только не сейчас. Живот внизу начал пульсировать, и я действительно запаниковала. Правитель будто почувствовал и накрыл рукой низ живота. Я вспыхнула и попыталась отстраниться, но мужчина по-прежнему держал меня слишком крепко. Мое сердце забилось быстрее в страхе от того, что он собирается сделать. Как интимно, слишком близко…
От его руки начало исходить тепло, контрастируя с температурой кожи, – белый свет буквально проникал в меня, и ребенок успокаивался, пульсация и боль отступали. Я почти обмякла в руках мужчины.
Кажется, эта новая жизнь будет стоить мне дороже, чем я думала.
– Вот так, – протянул он, – будь хорошей и покорной девочкой. Тебе не убежать от Света, каким бы страданием это ни было.
Страданием? Своей магией он, наоборот, убрал боль. Как жаль, что в комплекте к его чудодейственной магии идет он сам.
– Мое страдание – это вы, – заключила я, поняв, как непросто мне придется.
Я беременна, в другом мире, а отец моего ребенка (а судя по всему, это был именно он!) – деспот! Интересно, он муж Аламинты или же любовник? Лучше уж любовник! Мужа такого мне подавно не надо. А если здесь разводы запрещены? Ужас!
И вновь эта убийственная мысль: я в другом мире?! Серьезно? Вроде и принимаю действительность, но поверить во всё так просто – очень не просто. Простите за тавтологию.
– Страдание, говоришь? Ты еще не представляешь, как я могу заставить тебя страдать по-настоящему, если ты еще хоть раз попытаешься избавиться от ребенка, – заверил меня мужчина.
Неужели сбежавшая Аламинта настолько уязвила его самолюбие? Подождите-ка, он сказал о том, что кто-то пытался избавиться от ребенка? Настоящая мать ребенка действительно отважилась на такой шаг на шестом, седьмом месяце беременности? Да в нашем мире таких недоношенных детей спасают!
– Я не сделаю ничего подобного.
– Думаешь, я тебе так просто поверю? Ты слишком слабая, чтобы вытерпеть и выстоять, – в его голосе явственно слышалось рычание, от которого дрожь прокатилась по телу. – Ты знала, на что шла изначально. И поверь, больше я не выпущу тебя из вида, беглянка! Шаг влево, шаг вправо – и я найду способ усмирить тебя.
Найдет, в этом я не сомневаюсь, смотря в бездушные глаза цвета вечных ледников.
Вот только он не знает, что я – из другого мира, попала в это тело случайно и его вижу первый раз в жизни…
Решиться на убийство ребенка на таком сроке, когда он уже даже не эмбрион? На это должны быть очень и очень веские причины! А у меня были весьма веские причины, по которым я бы никогда не отказалась от беременности.
Но стоит ли мне говорить ему об этом? Те двое знали, что я чужая, но не сказали правителю, причем, судя по всему, правителю не своей страны. Но сейчас на его фоне даже седовласый старец казался мне добрым и радушным мужчиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нет, я не могу так просто позволить раскрыть своё происхождение, не зная, как недоброжелатели используют эту информацию. Рассказать правду еще успею, с этим не стоит торопиться. Одну истину я знала точно: любые слова могут быть использованы против меня, поэтому лучше попридержать язык до выяснения всех обстоятельств. Сначала факты нужно взвесить и только после выносить решение.
