Как часто у вечернего костра обсуждались смелые гипотезы студентов-геологов: как бы приподнять гигантскую крышку этой таежной шкатулки и разом окинуть взглядом пласты горных пород и таящиеся в них драгоценные залежи руд! Но какой уж там «разом»! Долгие годы геологи-съемщики исхаживают, изглядывают километр за километром все скальные выходы, щебенку вдоль ручьев, не обходя ни вывороченные пни, ни высыпки возле звериных нор. Все места, где встретились коренные выходы, тщательно наносят на топографическую карту: какие именно породы, как они наклонены — под каким углом и в какую сторону. Только тогда можно представить, как в целом залегают в данном участке земной коры пласты различных горных пород. Это не так-то просто — ведь пласты нередко сдвинуты, смяты в складки, подчас разорваны в местах колоссальных напряжений земной коры, возникающих при образовании гор. Такие места самое интересное для геологов: по приоткрытым трещинам, по слабым от растяжения зонам могли проникнуть из глубины недр языки магматического расплава, горячие растворы, несущие металлы. Именно в подобных зонах могут возникнуть рудные тела с вкрапленностью нужного нам минерала. Потому-то поиск руды чаще всего и начинается с геологической карты…
На географической карте мира уже почти не осталось белых пятен. Геологам «повезло» больше — на геологической карте еще долго придется наносить пласты и массивы пород, линии их разрывов, точки новых месторождений. И возможно, где-то есть ваша никем еще не проложенная тропа и где-то таится под зеленой «крышей» малахитовой тайги ваш самоцветный клад! Хотя крышка эта открывается не сразу.
То ли дело наша шкатулка — маленькая зеленая книжка: нам под силу открыть ее сразу и достать из нее все самое-самое:
самые красные камни — яхонт, гранат, шпинель;
самые оранжевые — гиацинт и крокоит;
самые красивые из желтых, зеленых, голубых — минералы группы берилла: желтый гелиодор, яблочно-зеленый берилл, яркий, как майская трава, изумруд, голубой аквамарин;
и отдельно — топаз голубой, золотистый и розовый;
самые синие — сапфир, лазурит и азурит;
самый фиолетовый, фиолетовый до черноты — флюорит.
Словом, будем действовать согласно старинному способу запоминания цветов спектра, прямо по известной с детства фразе: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан» — красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. И пусть малахитовая шкатулка раскроет нам всю радугу самоцветов.
Каждый охотник желает знать,Где сидит фазан.Вот ты — охотник,И ты на тропе,Шире открой глаза.Самая лучшая из охот —Охота постичь наш мир:Чем красен рубин,Чем зелен берилл,И чем синеет сапфир?Как попала, где и когдаВ аквамарин морская вода?Кто, зачем и давно ли налилВо флюорит лиловых чернил?У каждого камняСвой личный цвет,Свой особенный нравИ свой букет «особых примет» —Вот и вся игра!
ОЧИ ЯХОНТОМ ГОРЕЛИ…
(МИНЕРАЛЫ ГРУППЫ КОРУНДА)
Наиболее ценимый яхонт гранатового цвета весом в один мискаль[1] стоил тысячу динаров, пурпурного цвета стоил пятьсот динаров, а мясного цвета только сто динаров.
Ал-Бируни, XI в.
Все вы читали сказку П. Ершова о Коньке-горбунке. Помните, как автор описывает волшебных коней, подаренных Иванушке:
Кони ржали и храпели,Очи яхонтом горели,В мелки кольца завитойХвост струился золотой,И алмазные копытаКрупным жемчугом обиты…
А дальше легкий стих сказки повествует о том, как братья Иванушки — Данила и Гаврила — «так на них (на коней) смотрели, что чуть-чуть не окривели». И нам ясно видятся эти нарядные, чудные кони и особенно в черном прямоугольнике дверей балагана ярый и алый конский глаз, горящий яхонтом. Ясно, что яхонт — драгоценный камень. Но какой?
Великий ученый-энциклопедист ал-Бируни, живший в Хорезме[2] в XI в., начинает его описание торжественно: «Яхонт — первый среди драгоценных камней, наиболее красивый и дорогой». Детально и скрупулезно перечисляет ал-Бируни оттенки цвета яхонтов. Не знаешь, чему больше восхищаться — острому глазу ученого или точному слову поэта. Послушайте только: высшие сорта яхонта — гранатовый[3] и шафранный — оттенка тычинок цветов шафрана. Потом пурпурный, багряный, фиалковый; яхонт цвета тлеющих углей и цвета раскаленного уголька, цвета пламени свечи, цвета мяса и цвета гранатового дерева и, наконец, розовый.
Рассказ Бируни о методе оценки одного из самых дорогих яхонтов, когда-либо встречавшихся в странах Востока, звучит как одна из сказок Шехерезады[4].
Легендарный любитель ювелирной минералогии Гарун-ар-Рашид послал своего лучшего оценщика ас-Саббаха к властителю Серендиба (арабское название Шри-Ланки) для покупки драгоценных камней. Там попался ему красный яхонт, подобных которому он не видел в казнохранилищах других царей… Царь сказал: «Знаешь ли ты другой, подобный этому?» — «Клянусь Аллахом, нет», — ответил он. «Сможешь ли ты оценить его, ибо все бессильны сделать это?» — «Могу», — сказал он. Царь усомнился и даже рассердился на самонадеянного ювелира. Тогда ас-Саббах попросил принести покрывало, развернул его и велел четверым держать его за концы. Затем он изо всей силы бросил яхонт вверх, и когда он упал на покрывало, то сказал царю: «Его цена равна тому количеству золота, которое нужно уложить от земли до места, куда полетел брошенный камень…» И царь, согласившись с такой оценкой, приказал наполнить его рот превосходными камнями, а затем одарил его почетной одеждой и отпустил после того, как ас-Саббах выполнил свое поручение.
Итак, яхонт — самый красный и самый дорогой камень: самый красный среди дорогих и самый дорогой среди красных. Вы, наверное, уже догадались, что речь идет о рубине. Этот самоцвет на Руси в старину и называли яхонтом.
Рубин из месторождения Могоу (Бирма)
Само слово «яхонт» образовалось от греческого «яхинтос» — гиацинт[5]. Но в античном мире у яхонта было и другое название-прозвище, крепко прикипевшее к нему на века. Сходство этого минерала с горящими углями было замечено за тысячу лет до ал-Бируни. Уголек по-гречески — антракс. Именно так называет его любимый ученик Аристотеля — первый античный минералог Теофраст. То же значение имеет и его латинское название карбункул, которое остается за самоцветом и в средние века. С тех далеких времен сохранились легенды о том, что «карбункул служил в качестве фонаря мифическим змиям и драконам, когда зрение их слабело от старости; для этого они постоянно держали этот чудесный камень между зубами и вынимали его только во время принятия пищи и питья». В толстых фолиантах академика А. Е. Ферсмана, любимых камнелюбами, тоже говорится именно об этом свойстве яхонта — упоминается, к примеру, золотая жаровня султана Ибрагима, жившего в XI в., «полная таких блестящих красных углей (а на самом деле яхонтов), что их отблеск превосходил красноту огня». Еще ярче разгорается пламя рубинов в фольклоре народов Востока. В пакистанской сказке «О семи рубинах» мы читаем: «Достал он из кармана три рубина, положил их на блюдце на кусочек мягкой материи, и они засверкали как факелы».
Удивительно единодушно все, даже самые фантастические описания рубина, свидетельствуют об одном его удивительном свойстве: он не просто красный или алый, он пламенно-алый. Словно это не цвет, а кроваво-алый свет. В чем же причина такого явления? Что здесь «от драконов», а что от истинной природы минерала?
Чтобы попытаться разобраться, нам придется несколько углубиться в минералогию рубина. С точки зрения минералога, рубин — это красная разновидность минерала корунда, распространенного природного соединения окиси алюминия (Аl2O3). Природа создала в кристаллической решетке корунда весьма совершенную конструкцию. Она строится из ионов алюминия и кислорода так, что ионы кислорода располагаются слой за слоем в плотнейшей гексагональной упаковке, как бильярдные шары в коробке, а между слоями кислорода — в пустотах — помещаются ионы алюминия, заполняющие две трети всех имеющихся пустот.
Это одна из самых совершенных и плотных структур минералов. И не случайно свойства чистого драгоценного корунда так близки свойствам алмаза. Хотя «узоры» заполнения пространства в кристалле корунда и алмаза отличаются, не говоря уж о том, что и сложены они совсем различными ионами, но структуры обоих минералов плотны, высокосимметричны и в результате оба минерала тверды (алмаз — 10, корунд — 9), бесцветны и ярко сверкают. Бесцветны? Да, мы не оговорились, абсолютно чистый корунд, состоящий только из алюминия и кислорода, бесцветен. Называется такой бесцветный корунд — лейкосапфир. На первый взгляд он похож на алмаз. Их нетрудно и спутать. Каймой, «сыпью» лейкосапфиров нередко окружены в бирманских и сиамских изделиях более дорогие и эффектные камни. Но приглядитесь лейкосапфир блестит сильно, но не «играет»! А ведь у алмаза «игра» — самое эффектное свойство: он дробит белый свет на ярчайшие спектрально-чистые искры, вспархивающие и веером рассыпающиеся вокруг граненой сердцевины. Это свойство алмаза связано с тем, что показатель его преломления резко различается для лучей видимого света с разной длиной волны. Он разлагает белый луч подобно оптической призме на расходящиеся веером лучики всех цветов спектра. У корунда эта оптическая константа, называемая дисперсией показателей преломления, значительно ниже и составляет 0,018 (у алмаза — 0,044).
