«Счастливого, бл*дь, Дня рождения».
От Сандерса тоже было мало толку. Они с ней как будто сговорились. Джеймсон знал, что Тейт не поверила ему, когда он сказал, что понятия не имел, с кем приедет Эндж. Но он также сомневался, что ему поверил Сандерс, и вот это было проблемой. Тейтум верила каждому слову Сандерса. Однако никто из них с ним об этом не говорил, и опять же — по ночам Тейт по-прежнему спала с Джеймсоном, притворялась, что между ними все в порядке, так что он не видел причины поднимать из-за этого шум и вообще париться по этому поводу.
«Вот только ты паришься. Ты так на нее запал, что даже справиться с ней не можешь».
В Париже Тейт не разговаривала ни с Энджем, ни с Элли, но, когда они летели домой, в самолете у них произошло очень слезливое примирение. Эндж попытался принести извинения, и Тейт, безостановочно рыдая, их приняла. Элли плакала и извинялась, а Тейт плакала еще сильней. Даже Эндж прослезился. Было пролито так много слез, что Джеймсону начало казаться, что он утонет, так и не добравшись до Америки.
Но, несмотря на слезы, что-то его насторожило... фальшивость всей этой сцены. Он не мог понять, в чем дело. Тейт была в такой ярости, а потом вот так просто … смирилась? И не просто смирилась, а улыбалась и смеялась, будто и вовсе не злилась. Будто это ее даже не расстроило. Крайне подозрительно.
Вообще-то, теперь в Бостоне жить ей было негде. Перед отъездом в Европу она гостила у своего “друга”, первого бейсмена Бостонского «Ред Сокс», Ника Кастилля. Джеймсон отмёл эту идею прежде, чем Тейт успела хоть что-то сказать. Переехать к своей прежней соседке Расти она тоже не могла — девушка нашла нового жильца. Жить с сестрой Тейт не хотела, а жить с Энджем ей запретил Джеймсон.
Он сообщил Тейт, что она будет жить с ним в его недавно купленной квартире в деловом районе. Джеймсон приготовился к спору, к тому, что ему придется тащить ее туда силой, но в этом не было необходимости. Тейт просто согласилась. Он все ждал, что она начнет протестовать, поднимет шум, но как только они добрались до дома, девушка просто вкатила в его комнату свой багаж и спросила, в какой части гардеробной будут ее вещи.
«С этой женщиной явно что-то не так».
Ему хотелось ее встряхнуть. Спросить, что, черт возьми, происходит, что за дурацкую игру она затеяла. Но это было не так-то просто. Он не пылал желанием снова бороться за каждую ее улыбку. Джеймсон приложил так много усилий, чтобы вернуться к нормальным отношениям, и в каком-то только им известном смысле, между ними действительно все наладилось.
Выбрав себе часть гардеробной, Тейт прижала его к стене и отсосала ему, пока Эндж с Элли сидели в гостиной, восторгаясь его дизайнерской мебелью. Следующие две недели они провели как в старые добрые времена. Она, не стесняясь, трахала его до потери пульса, где только могла. Так грязно и извращенно, как жарил ее он сам.
Так кто он, черт возьми, такой, чтобы просить ее перестать? И если все это было игрой, то она ему очень нравилась.
*****
— Тейт? — крикнул Джеймсон, открыв дверь в квартиру.
Девушки нигде не было видно, но из спальни доносилась музыка. Он широко распахнул дверь и, кивнув, дал знак четырем здоровякам войти в комнату. Они тут же проследовали за ним, затащив в квартиру коробки, скотч и полиэтиленовую пленку. Джеймсон оставил их одних.
— Тейтум, — позвал он, шагая по коридору.
— Я тут! — крикнула она в ответ.
Дверь его спальни была широко распахнута, и он пошел на звуки музыки к гардеробной.
Тейт стояла перед вешалками с одеждой и покачивала бедрами в такт мелодии. На ней были только кружевные трусики и лифчик. Волосы были собраны в небрежный пучок. Она выпятила нижнюю губу, решая, что надеть.
— Что ты делаешь? — спросил Джеймисон и направился к ней, снимая перчатки.
Тейт взглянула на него.
— Одеваюсь. Что надеть в этот ресторан? Каблуки? Чулки? — спросила она, проводя рукой по вешалкам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мы не едем ужинать, — проговорил Джеймсон.
Наконец, девушка развернулась к нему.
— Не едем? Ты сказал..., — начала было Тейт.
— Я знаю, что сказал. Иногда планы меняются, — отрезал он.
Девушка удивленно прищурилась, потом улыбнулась. Он рассчитывал разжечь ссору, но, похоже, разжигал кое-что другое.
— Оооо, у тебя был плохой день? — прижавшись к нему, промурлыкала Тейт.
Соприкоснувшись с его прохладной одеждой, она вздрогнула. Бостон все еще был скован зимой — Джеймсон скучал по Марбелье больше, чем мог себе представить.
— Нет. Вообще-то, день у меня выдался очень интересный, — ответил он, проведя ладонями по ее рукам вверх-вниз.
— С чего бы? — спросила Тейт, обхватив его за пояс.
Джеймсон скользнул руками к ее шее и, немного помедлив, начал пятиться назад, уводя ее за собой.
— Я обедал, — ответил он.
— Мне казалось, ты обедаешь каждый день. Я и не подозревала, что это такое выдающееся событие, — фыркнула она.
— Я действительно обедаю каждый день. Сегодня я обедал с Сандерсом, — продолжил Джеймсон и, подойдя к кровати, остановился.
Он почувствовал, как напряглись ее руки.
— С Сандерсом? И как он? Я несколько дней его не видела, — сказала Тейт, но он заметил что-то в ее глазах. Может, настороженность? Беспокойство. Что ее обеспокоило?
— Я обедал с Сандерсом и Энджером, — тихо произнес он.
Тейт рассмеялась и, отстранившись от него, забралась на кровать. Поднявшись, она повернулась к нему и начала слегка подпрыгивать на матрасе. Ему стоило немалых усилий не пялиться на ее грудь.
— По-видимому, это и впрямь было интересно. Никого не зарезали? — спросила она.
Джеймсон покачал головой.
— Нет. Все прошло не так уж плохо, — ответил он.
— И о чем же вы, ребята, разговаривали? — невинным тоном спросила она.
К несчастью, он уже знал, что в Тейтум О'Ши нет и капли невинности.
— О тебе, — честно ответил Джеймсон.
Девушка распахнула глаза и перестала подпрыгивать.
— Да неужели? И что обо мне говорили? — спросила она.
Улыбнувшись, Джеймсон скользнул ладонью вверх, а затем вниз по ноге Тейт, царапнув ее ногтями.
— Ну, Энджер сообщил мне, что я пользуюсь благами его сексуального обучения, — сказал он ей.
Тейт фыркнула, и он снова провел рукой по ее ноге.
— Придурок. Я еще до встречи с ним была слегка безбашенной, — сказала она.
— «Слегка безбашенной»? — рассмеялся Джеймсон.
— И что ты ответил? — не унималась она.
— Я сказал ему, что без меня тебя вообще бы не было, так что он может заткнуться нахрен, — ответил мужчина, впившись ногтями ей в икру.
Тейт сквозь зубы втянула воздух.
— Смелое заявление, мистер Кейн. Не похоже, чтобы это был очень веселый обед, — сказала ему она.
Джеймсон пожал плечами.
— И все же нечто хорошее из этого вышло. Я принял решение, — начал он. Затем одернул руку и сделал шаг назад. На безопасное расстояние.
— На счет чего? — спросила Тейт, уперев руки в бока.
Он какое-то мгновение блуждал глазами по ее телу, пытаясь запечатлеть его в памяти. Она, наверное, сейчас разозлится. В старые времена, когда Тейт злилась, это означало извращенный секс. В Европе это означало, что ему будет запрещено приближаться к ней более чем на десять шагов. Теперь... он был готов долгое время спать в собачьей будке.
«Для того, кто избегает отношений, все это слишком напоминает отношения...»
— Мы переезжаем, — сообщил он ей.
Тейт вскинула брови.
— Переезжаем? Джеймсон, мы здесь всего две недели. Половина моего барахла еще даже не распаковано, — заметила она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо, тогда тебе не составит труда быстро собрать вещи. Что тебе и придется сделать. Прямо сейчас, — приказал он.
— А?
— Мы переезжаем сегодня вечером, — объяснил он.
