что взять с вечно уставшего, жалующегося на жизнь, старика? Зачем я им? Вопросы, разумеется, остались без ответа. А вот ставки на меня росли, как мне показалось по отношению к другим участникам аукциона, до некультурности. «Битва» начала накаляться после отметки в десять тысяч монет. Девушка, которая имела белоснежные волосы, опадающие до самого пояса, обтянутую в корсет стройную фигуру и туфли (не уверен, что они так называются, но очень похож фасон) с огромным каблуком, чтобы скрыть достаточно низкий рост, боролась за меня с не менее привлекательной особой, чьи фигура и неземная красота ни капли не уступали. Только волосы были огненно-рыжие и взгляд приковывал к милому личику, которое портила гримаса злобы и ярости, видимо сумма была слишком высока для такого раба.
И тут трибуна задрожала, стремясь рассыпаться на мелкие щепы. У меня даже уши заложило от оглушительного крика. Среди огромной толпы наступило затишье. Ближе всего к трибуне стояла блондинка с горящими, в прямом смысле, глазами и расплывшейся на всё лицо ужасной улыбке. Одета она была с блеском: изумрудное платье с глубоким декольте, через которое хорошо просматривается молодая и упругая грудь, украшенная явно дорогим колье с несколькими большими изумрудами, а на милых ножках красовались аккуратные, под цвет платья, босоножки.
Пятьдесят тысяч монет — это много или мало? Где я вообще нахожусь? Что это за дурной сон? Ответов не было, была лишь паника, когда меня отвязывали от столба и заковывали в кандалы. Попытка бегства не увенчалась успехом — меня быстро остановили, кинув фаерболл, который пронесся в нескольких сантиметрах от моего лица, подпалив при этом брови и лестницу, по которой я планировал сбежать со сцены. Мой шок явно приняли за покорность и, не церемонясь, закинули мою тушку в огромный багажник, в котором провел не менее получаса, пока мы ехали в неизвестном мне направлении.
Когда же его открыли, пришлось зажмуриться от яркого света и промычать нечто нечленораздельное. Я пытался высказать всё, что думаю о перевозке людей подобным образом, а так же о том, как и в какой извращенной форме буду мстить обидчикам, если они меня сейчас же не отпустят. В ответ сопровождающие лишь хмыкнули и потащили меня в… замок⁈ Мать его, ЗАМОК⁈ Не в состоянии после увиденного проронить и слова, я лишь наблюдал за тем, как меня тащат по длинным коридорам, украшенными канделябрами с интересным орнаментом, и крепкими, наверняка дубовыми, дверями. В одну из таких дверей, вроде ничем не отличавшуюся от других, меня и закинули. Огромный засов известил о том, что дверь закрывается только снаружи и выбраться из этой комнаты изнутри достаточно проблематично.
Я, пытаясь успокоиться, присел на стоявшую в углу кровать и начал искать выход, пока мой взгляд не скользнул по зеркалу, висящему напротив. В зеркале был НЕ Я! Не поверив своим глазам, подошёл ближе и присвистнул: вместо высокого, пожилого, седого и немного лысеющего мужчины, обнаружил «зеленого» парня, со стройным, молодым телом. Не успел я отойти от шока, как дверь гулко ударилась о стену, а в проёме появился мужчина лет под сорок. Невысокий рост, короткая стрижка и осанка, выработанная годами, давала повод считать его военным. Да и одет он был с иголочки: явно военного покроя мундир, без каких либо отличительных знаков. Зайдя в комнату и устремив взгляд на меня, он заговорил на странном языке, который, к своему удивлению, я понимал:
— Иди за мной, — и жестами показал, что нужно встать и идти за ним.
— Куда идти? — вытаращив глаза, спросил я.
— Как тебя зовут?
— Сергей, — опешив, негромко сообщил я.
— Хорошо, Сергей, раз понимаешь наш язык, значит, половину своей работы я уже выполнил. Я Владислав Олегович, Зилот личной охраны госпожи Елизаветы Егоровны. Для тебя просто Мастер. Буду обучать тебя и наказывать, если в этом возникнет необходимость.
— Где я? — только и смог вымолвить. — Какая такая госпожа? Что тут вообще происходит? — мозг наотрез отказывался воспринимать новую информацию.
— Не строй из себя дурачка, — повысил голос Мастер. — Прежде, чем выкупить, тебя обследовали наши лекари и дали заключение, что ты здоров и полон сил. Иначе сделка была бы расторгнута.
— Какая сделка? Какие лекари? Где я вообще нахожусь, и что за фигня тут происходит⁈ — сорвался на крик я, так как нервы начали сдавать.
— Тебя что, головой стукнули при перевозке? Прикажу обследовать твою голову на наличие ушибов и сотрясений.
— НЕ ПОДХОДИТЕ КО МНЕ! — заорал я. Начал было отступать назад, но тут затылок пронзила адская боль и сознание покинуло тело.
Когда я в очередной раз открыл глаза, перед моим взором висели две огромные дыньки девушки, одетой в костюм медсестры.
— Что со мной произошло? — задал волнующий меня вопрос.
Медсестра вздрогнула, покраснела и выбежала из кабинета, который был очень похож на операционную. Спустя пару минут появилась жгучая брюнетка с красивыми зелеными глазами и явно дорогостоящими очками. Тонкий белый халат не только не скрывал, а даже приукрашивал её отличную фигуру и я невольно засмотрелся.
— Наконец-то пришёл в себя. Скажи, кто ты и что последнее ты помнишь? — поинтересовалась неожиданная гостья.
— Сергей я. Помню, как пошёл на рынок за продуктами, помню, что болел левый бок, помню странные крики…
— И всё? А откуда наш язык знаешь? Как попал в Российскую Империю, в курсе?
Моя челюсть отвисла.
— Какая Российская империя⁈ Объясните же, наконец, где я и что тут вообще происходит, — взмолился я.
— Извини, понимаю твою растерянность, но с ответами тебе лучше обратиться к твоему наставнику. Он скоро за тобой придёт, — сказала она и вышла из комнаты.
Минут через десять услышал гулкие шаги и приглушённый разговор. Встав с больничной кровати, я подошёл ближе к двери и начал подслушивать:
— Владислав Олегович, мы его обследовали, результаты немного пугают, — слышалась явная тревога в женском голосе.
— Анна Викторовна, если с его здоровьем есть проблемы, мы всегда можем его вернуть. Елизавета Егоровна славится своей честностью и справедливостью, нам никто ничего не предъявит, — спокойным тоном ответил Мастер.
— В этом и проблема — его физическое здоровье в полном порядке. А вот с аурой… Она у него не серая! Так же мы не смогли прочитать его мысли, но судя по его словам, у него обширная амнезия.
— Разве такое возможно? — с ноткой недоверия осведомился Мастер.
— Я
