— Долго ли я спал? — спросил он. Он посмотрел на меня, и в его бледно-голубых глазах появилась усмешка.
— Ночь — и почти два дня, — ответил я.
— А этой ночью были огни? — он кивком указал на север.
— И шепот?
— Нет, — сказал я. Откинув голову, он взглянул на небо.
— Значит, они все-таки сдались, — сказал он наконец.
— Кто сдался? — спросил Андерсон.
— Жители пропасти, — спокойно ответил странный гость.
Мы уставились на него, ожидая продолжения.
— Жители пропасти, — повторил он. — Существа, сотворенные дьяволом аж до потопа. Они каким-то образом избежали божьей кары. Опасности они не представляют, если только не ответить на их призыв. Они не могут выйти из голубого тумана. Я был их пленником, — просто добавил он. — Они пытались догнать меня!
Мы с Андерсоном переглянулись.
— Вы ошибаетесь, — сказал человек. — Я не сошел с ума. Дайте мне немного воды. Я скоро умру, но‘хочу, чтобы вы отнесли меня как можно дальше на юг, а потом сожгли труп на костре. Не хочу, чтобы эти адские духи могли утащить мое тело. Вы тоже этого не захотите, когда я расскажу вам о них…
— Он колебался. — Кажется, вы сняли с меня цепь?
— Я ее срезал, — коротко ответил я.
— Слава Богу и за это, — прошептал ползущий.
Он отпил воды с коньяком, которую мы поднесли ему ко рту.
— Рук и ног я не чувствую, — сказал он. — Они уже мертвы. Скоро и все остальное… Ну, они мне хорошо послужили. А теперь я скажу вам, что находится за этой гадкой Рукой. Ад!
Слушайте. Меня зовут Стентон, Синклер Стентон. Йельский выпуск 1900 года. Исследователь. Я вышел из Даусона в прошлом году в поисках горы с пятью вершинами, похожей на руку. Мне сказали, что там много золота. Вы туда же? Я так и думал. Осенью мой спутник тяжело заболел. Я отправил его назад с несколькими индейцами. Немного погодя остальные индейцы от меня убежали. Я понял, что застрял, построил себе убежище, запас пищи и залег на зиму. Весной я двинулся дальше. Всего около двух недель назад я увидел пять вершин. Впрочем, не с этой стороны, а с противоположной. Дайте еще немного коньяка.
Видите ли, я сделал слишком большой крюк, — продолжал он. — Слишком далеко зашел на север. Повернул назад. С этой стороны до самого основания горы Руки только лес. А с другой стороны…
Он немного помолчал.
— С другой стороны тоже лес. Но он не подходит к подножию. Я прошел сквозь него. Передо мной на многие мили протянулось ровное плато. Изношенное и древнее, как пустыня вокруг руин Вавилона. За ним — вершины. Между ними и мною, довольно далеко, что-то похожее на скальную насыпь. И тут я увидел дорогу!
— Дорогу! — недоверчиво воскликнул Андерсон.
— Дорогу, — повторил Стентон. — Прекрасную ровную каменную дорогу. Она вела прямо к горе. Да, это была настоящая дорога, и тоже очень изношенная, как будто за тысячи лет по ней прошли миллионы ног. По обе стороны от нее песок и груды камней. Потом я присмотрелся к этим камням. Они были обтесаны. Форма груд давала возможность предположить, что сотни тысяч лет назад это были дома. Они производили впечатление невероятной древности. Да…
Я приближался к горе. Груды камней лежали все теснее. Какое-то ощущение невероятной опустошенности нависало над ними, я будто чувствовал прикосновение призрака, такого древнего, что это мог быть только призрак призрака.
Теперь я увидел, что принятое мною за каменную насыпь у основания горы на самом деле было еще большим нагромождением руин. А гора Руки оказалась еще дальше. Дорога проходила мимо двух высоких скал, вздымавшихся, как ворота.
Человек смолк.
— Это и правда были ворота, — продолжал он. — Я добрался до них. Прошел между скалами. И тут же упал, вцепившись в землю в абсолютном ужасе. Я находился на широкой каменной платформе. Передо мной начиналась пропасть. Представьте себе Большой Каньон, раз в пять шире настоящего, и с дном бесконечно более глубоким. Как будто смотришь с края расколотого мира в бесконечность, где вращаются планеты. На дальней стороне пропасти видны были пять вершин. Они походили на гигантскую руку, предостерегающе поднятую в небо. По обе стороны от меня простиралась пропасть.
Я мог смотреть вниз примерно на тысячу футов. Дальше видимость закрывал густой туман. Словно голубоватая дымка, собирающаяся над холмами в сумерки. А пропасть — она была ужасна, ужасна, как Раналакская пропасть маори, которая отделяет мертвых от живых, и редкая душа имеет достаточно сил, чтобы преодолеть ее, но на обратный путь сил не хватает никогда.
Я отполз от края и встал, испытывая сильную слабость. Руками я держался за один из столбов ворот. На скале была резьба. Все еще ясно различимые очертания человеческой фигуры. Человек стоит, повернувшись спиной. Руки его вытянуты. На голове необычная остроконечная шапка. Я посмотрел на другой столб. На нем такое же изображение. Столбы треугольные, и картинки размещены на стороне, обращенной от пропасти. Казалось, фигуры что-то сдерживают. Я присмотрелся внимательней. Мне показалось, что за вытянутыми руками видны какие-то смутные формы.
Я попытался прощупать их. И неожиданно ощутил необычное отвращение. Что-то напоминающее гигантских вертикальных слизняков. Раздутые тела едва намечены, отчетливо прощупываются только головы, определенно шарообразные. Они… невероятно противны. Я отвернулся. Вытянулся на каменной плите и заглянул вниз.
И увидел лестницу, ведущую в пропасть!
— Лестницу! — воскликнули мы.
— Лестницу, — повторил человек так же спокойно, как и раньше. — Она, казалось, была не высечена из скалы, а встроена в нее. Ступени шести футов длиной и трех шириной. Лестница уходила от платформы и скрывалась в голубом тумане.
— Но кто мог сделать такую лестницу? — спросил я. — Лестницу, встроенную в стену пропасти и ведущую в бездонную яму?
— Не бездонную, — спокойно ответил человек. — Дно там есть. Я добрался до него.
— Добрались? — мы повторяли его слова, как попугаи.
— Да, по лестнице, — сказал он. — Все очень просто. Я спустился по лестнице. Но не в этот день. Я разбил у ворот лагерь. На рассвете заполнил рюкзак пищей, а две фляжки — водой из источника недалеко от столбов, прошел мимо резных монолитов и переступил через край пропасти…
Лестница шла под углом градусов в сорок. Спускаясь, я, конечно, рассматривал ее. Ступени из зеленоватого камня, совсем не похожего на гранитный порфирит, из которого состоит стена пропасти. Вначале я подумал, что строители удачно использовали какую-то скалу и именно из нее вырезали гигантскую лестницу. Но правильный угол, под которым шла лестница, делал это предположение маловероятным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
