Я, признаться, не был готов к таком количеству животных, но все же…
У меня давно не было такого прекрасного утра. Правда, я был настороже и старался держаться чуть в стороне от моих родственничков, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом — попытаться избить меня. Но пока все обходилось, ибо дядя Вернон купил им мороженное.
Мы пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. Но и тут мелкий поросенок решил закатить истерику по поводу слишком маленького куска торта, так что ему купили кусок побольше, а остатки маленького дали мне. Было невкусно. Особенно тогда, когда я вспоминал, что Дадли облизал чуть ли не всю эту тарелку.
Ну ничего, маленькая свинья, побудешь ты еще моим подопытным.
После обеда мы пошли в террариум. Там было прохладно и темно, а за освещенными окошками ползали рептилии. Там, за стеклами, скользили по камням и корягам самые разнообразные черепахи и змеи. Вот тут мне стало интересно. Змеи, в отличие от тех человекоподобных обезьян, с которыми я живу, были гораздо умнее. Они безразлично смотрели на людей через стекло своими умными глазами.
Но Дадли и Пирс были мало заинтересованы в том, чтобы вообще смотреть на этих прелестных созданий. Они настаивали на том, чтобы побыстрее пойти туда, где живут ядовитые кобры и толстенные питоны, способные задушить человека в своих объятиях. Я бы их поддержал, если бы эти объятия потом душили их.
Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Боже, она бы могла обмотаться вокруг жалкой машины дяди Вернона дважды!
Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца. Это ведь так интересно! Прижиматься к стеклу!
— Пусть она проснется, — произнес он так плаксиво, как только мог.
Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея упорно продолжала спать. Я уже уважаю это создание.
— Давай еще! — скомандовал Дадли.
Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась. На нас уже недовольно косились люди. Я отвернулся и пошел к другому террариуму. Может быть, так не будет видно, что я как–то связан с этими имбицилами.
— Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.
Я стал на освободившееся место около окошка и посмотрел на змею. Я бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь бедная змея сидит тут взаперти целый день. На нее все пялятся и заставляют двигаться, а она даже не имеет возможности уйти. Бедная малышка…
Внезапно змея приоткрыла свои глаза. А потом очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с моей.
Змея мне подмигнула. Похоже, я сплю.
Я смотрел на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего — к счастью, вокруг никого не было. Я снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей.
О, Гарри, куда катится мир! Ты подмигнул змее!
Рептилия указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на меня словно говоря: «И так каждый день».
— Да уж. Незавидная у тебя жизнь, — пробормотал я, хотя и не был уверен, что меня она поймет. — На твоем месте я бы мечтал свалить к чертям.
Змея стала энергично кивать головой.
— Хочешь, развлеку? — поинтересовался я.
Рептилия заинтересованно посмотрела на меня.
— На что тебе хотелось бы посмотреть?
Змея махнула хвостом в сторону выхода из террариума.
— На волю, значит…
Змея утвердительно замотала головой. В этот самый миг за моей спиной раздался истошный крик Пирса, я и змея просто подпрыгнули от неожиданности.
— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!
Через мгновенье, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.
— Пошел отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув меня в ребра.
Ну конечно! Элементарно! Зачем использовать свои мозги хоть где–то, если можно просто использовать силу!
Я упал на пол от неожиданности. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что я вообще не понял, как это случилось: в первое мгновенье Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.
Я, кажется, никогда в жизни так не удивлялся — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.
Я готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо меня, змея точно прошипела:
— Бразилия — вот куда я отправлюсь… С–с–спасибо, амиго… Я иду на родину…
Владелец террариума был в шоке. Да нет, ну что там, я сам был в шоке. Все были!
— Но тут ведь было стекло, — непрестанно повторял он. — Куда исчезло стекло?
Змею никто так и не поймал. Ну ничего, пусть малышка отправляется к себе домой, хотя я и не знаю, как она это сделает.
В любом случае, после этого происшествия никто долго не мог прийти в себя. Один мужик даже убежал отсюда с криком «Еретики!».
— А Гарри разговаривал с ней. Ведь так, Гарри? — сказал Дадли, обращаясь к своим родителям.
Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся ко мне. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом.
— Иди… в машину… сиди там… пока мы не выйдем. — Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал на лавочку. Тетя Петунья подбежала к нему и начала успокаивать, а после грозно посмотрела на меня.
— Делай то, что он тебе велел! Будешь сидеть там, пока мы не выйдем, — сказала она так грозно, как только могла, а потом повернулась к имениннику и мило пролепетала: — Нам ведь еще в ресторан, да?
Грязный и подлый поросенок радостно закивал вместе со своим другом.
Я шел к машине, опустив голову. Я даже не успел сделать то, что хотел, потому что мы так и не дошли до рыб. Фонарик уже не нужен совсем… Хотя…
Я подошел к машине и оглянулся по сторонам. Лишних свидетелей мне не нужно. Что люди вообще скажут, если увидят то, что я сейчас буду делать?
Но на улице было пусто.
Я отошел от машины, внутри которой должен был находиться, и побрел обратно ко входу в зоопарк, нервно теребя карман с деньгами, которые копил все лето. Я взял их на случай, если мне действительно что–то захочется, а дядя Вернон откажется покупать.
Похоже, сейчас тот самый момент, когда я их потрачу.
На входе в зоопарк продавались мелкие аквариумные рыбки, различные крыски и даже маленькие змеи. Конечно, последние были довольно дорогими, но я особо не волновался по поводу денег. За это лето я накопил двести фунтов, так что мне точно хватит.
Часть этих денег я нашел на улице, часть, признаюсь, иногда таскал из карманов дяди Вернона, который часто забывал, где находились его заначки. Но все же большую часть я заработал сам, раздавая листовки и выполняя мелкие поручения других людей.
Я гордо подошел к прилавку и стал рассматривать всю ту бедную животинку, что у них есть. Крысы меня мало привлекали, но я взял одну, так как она напоминала мне Пирса, которого я давно хотел препарировать. Взял парочку рыбок, которых мне завернули в пакетик, наполненный водой. И да, я все же купил одну змею.
В итоге у меня осталось еще пятьдесят фунтов. Но думаю, что это того стоило. Осталась только одна проблема.
Как мне все это, черт возьми, спрятать от Дурслей?
Ладно, так как в запасе было еще около десяти минут, я открыл багажник, и положил моих новых друзей туда. Они все находились в разных коробках, так что того, что змея съест крысу, я мог не опасаться.
Багажник дяди Вернона был наполнен разным хламом и коробками в том числе, так что это было все равно, что спрятать иголку в стоге сена. Главное потом — самому эту иголку найти.
Мне оставалось только сесть в машину и ждать моих «обожаемых» родственников, которые вышли из зоопарка довольно быстро.
Скорее бы домой, а там уж начнутся мои опыты.
Часть 4
Я с трудом сумел пронести мои покупки к себе в чулан, а когда все же сделал это, тетя Петунья все равно нашла то, за что меня можно упрекнуть и наказать:
— Ты! Несносный ребенок! Пообещал нам невесть что, а потом испортил Дадли такой важный день! — тетушка зло смотрела на меня. — В чулане просидишь неделю!
Я был зол, взбешен и сильно обижен, но ничего не мог с этим поделать. Мне оставалось только уйти в свою каморку под лестницей.
Много позже, лежа в темном чулане, я пожалел, что у меня нет часов. Черт его знает, сколько сейчас времени. Я не могу быть уверен в том, что Дурсли уже уснули.
Я готов рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой–нибудь еды, но только если они уже легли. Я так голоден!
Я прожил в этом доме десять лет, что были полны лишений и обид. Я жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, но ничего так и не изменилось. Иногда я начинаю думать о той катастрофе, о которой говорили Дурсли каждый раз, когда я спрашивал у них про родителей, но, к сожалению, я так и не смог извлечь из моей памяти хоть что–то, связанное с этим роковым днем.
