Сашок. Нет, не надо, я так, спросить хотел…
Лариса. Может, тебе десять баксов мало? Я тебе и двадцатку дам. И полсотни. У тебя же за комнату два месяца не плачено. Я все про тебя знаю.
Сашок. Ну ладно, Лариса, привет, я пошел. Кланяйся своему новому благоверному.
Он поворачивается и идет к скамейке. Лариса протягивает ему вслед зеленую купюру, потом машет рукой и прячет ее в сумочку. Она быстро уходит.
Женя(вскакивает со скамейки и устремляется к Сашку). Ты что? Почему не взял? Она же давала!
Сашок. Ничего она не давала. У нее песка в Сахаре не допросишься.
Ольга Ивановна. Значит, меня начало обманывать зрение. Ваша бывшая супруга достала из сумочки зеленый платочек. Маленький такой платочек.
Женя. Псих ты, Сашок.
Ольга Ивановна. Я допускаю, что выдача зеленой бумажки сопровождалась унизительными условиями. В таком случае мы не имеем морального права осуждать нашего друга и собутыльника.
Сашок. А сколько у нас есть?
Женя. У меня пятерка. И еще надо бутылку молока купить.
Ольга Ивановна. Я могу ассигновать четыре тысячи рублей. Пенсия послезавтра.
Сашок. А у меня раз… две тысячи пятьсот…
Они сдают деньги Ольге Ивановне. Она пересчитывает.
Ольга Ивановна. Семь тысяч пятьсот рублей. Ну что ж, это не так плохо, как казалось вначале.
Женя. Надо было у Лариски взять. Ведь давала, блин, давала! Я сам видел.
Ольга Ивановна. Женя, вы не правы. У нас так мало принципов, что приходится за них держаться.
Сашок. Дурачье вы. Не в принципах дело. Откуда у меня принципы? Не дала бы она. Я бы руку протянул, а она бы спрятала.
Ольга Ивановна. Ты так не думаешь, Сашок. Но бог тебе судья.
Женя. А я на той неделе у автобусной остановки три тысячи нашел.
Сашок. Одной бумажкой?
Женя. Ага.
Сашок. Все ясно.
Женя. А ты не придирайся. Откуда я помню, сколько там бумажек было?!
Ольга Ивановна. На семь тысяч чего-нибудь можно купить. Если повезет. Надо на оптовке пошукать.
Женя. Давай бабки, я побежал. (Уходит.)
Выходит Дьявол, останавливается, лезет в карман за зажигалкой, закуривает, бумажник падает на землю. Дьявол не замечает этого и идет дальше. Но за лавочкой, на которой сидят Ольга Ивановна и Сашок, он замирает и прислушивается к их разговору.
Ольга Ивановна. Сашок, я давно собиралась с тобой поговорить. На правах твоей бывшей учительницы и соседки. Я же тебя с раннего детства знаю. И ты мне всегда нравился.
Сашок. Закурить найдется?
Ольга Ивановна достает пачку «Примы». Сашок берет сигарету.
Ольга Ивановна. Вы ведь по-своему интересный человек, независимый, я бы даже сказала – с душевными порывами.
Сашок. …Но свершить ничего не дано.
Ольга Ивановна. А вот я не верю! Я помню, как ваша покойная мама показывала мне ваши детские рисунки. У вас были зачатки таланта. Я тогда так и сказала Марье Петровне…
Сашок хлопает по карманам в поисках зажигалки, дьявол из-за спины протягивает руку с горящей зажигалкой, Сашок прикуривает.
Сашок(оглянувшись). Спасибо.
Дьявол. Я всегда готов помочь человеку в нужде.
Ольга Ивановна. Молодой человек, я к вам обращаюсь, уйдите, пожалуйста!
Дьявол. Я вам мешаю, Ольга Ивановна?
Ольга Ивановна. Вот именно! От вас пахнет серой. Уйдите, а то я милицию позову.
Сашок. Ну, тетя Оля, зачем вы так? Ничем от него не пахнет.
Дьявол. Вы правы, добрая женщина. Судя по всему, время еще не пришло. Но события ускоряют свой бег, не так ли, мадам? (Уходит.)
Ольга Ивановна. У тебя нет жизненного опыта. Но я понимаю – от этого типа надо держаться подальше. В любой момент он может превратить тебя в таракана. Возможно, он инопланетянин.
Вяло бредет Женя.
Ну что? Есть туркменское сладковатое?
Женя безнадежно отмахивается, спотыкается о бумажник, потерянный дьяволом, наподдает его ногой. Потом смотрит под ноги, делает шаг вперед и замирает, наклонившись над находкой.
Сашок. Ты чего?
Женя поднимает руку, заставляя Сашка не вмешиваться в процесс охоты на бумажник. Он начинает совершать круг возле него, подобно энтомологу над редкой добычей. Он готов уже броситься на бумажник, но спохватывается и обводит взглядом двор. Опасности нет.
Сашок. Что? Змею увидел? (Поднимается и идет к Жене.)
Женя. Тшшш!
Ольга Ивановна. Он нашел сто тысяч!
Женя поднимает бумажник и, неся его на вытянутой руке, подходит к скамейке.
Женя. Какой-то фраер посеял.
Ольга Ивановна. Потрясающая логика! Она делает честь сообразительности нашего друга. Секрета нет. Его потерял неприятный пришелец.
Женя. Чечен?
Ольга Ивановна. Вы видели и беседовали с ним. И я могу утверждать это наверняка, потому что за последние полчаса никто мимо клумбы не проходил.
Женя. Нет! Вы мне мозги не пудрите! Этот бумажник здесь с утра валяется. А может, со вчерашнего дня.
Сашок. Тетя Оля права. Мы тут ходили. Наверняка бы заметили. Давай сюда. (Отбирает бумажник у Жени.)
Сашок. Надо вернуть.
Женя. Ты охренел, что ли? Он же ничей.
Ольга Ивановна. А что вы предлагаете, Женя? Мне всегда интересно наблюдать, как работает ваш небольшой мозг.
Женя. Бабки вынем, а бумажник – в кусты. Простое дело!
Ольга Ивановна. Какое трагическое отсутствие фантазии!
Сашок. Я сейчас!
Женя. Стой!
Женя пытается ринуться за ним, но Ольга Ивановна крепко хватает его за рукав.
Ольга Ивановна. Остановитесь, Женя. Вы ничего не поняли. Сашок действует в лучших традициях европейской культуры.
Женя. Чего?
Ольга Ивановна. Объясняю как пенсионер культурного значения. Сашок намерен догнать владельца бумажника и возвратить ему собственность. Если Сашок рассудил правильно, то владелец бумажника вознаградит его. У нас с вами будут деньги и чистая совесть.
Женя. Дурак я, что вам показал.
Ольга Ивановна. Ты не поднимешься выше лавочника. Ты спешишь схватить рубль сегодня, хотя завтра мог бы получить миллион.
Возвращается Сашок. Он несет бумажник.
Женя. Ну вот, а я уж сдрейфил.
Сашок. Нет его нигде.
Женя. А может, это не он был?
Ольга Ивановна. Теперь мы вынуждены сдать бумажник в милицию. А это куда менее выгодно.
Женя(пытается вырвать бумажник у Сашка). Давай сюда. Не ты нашел, не тебе решать.
Ольга Ивановна. Жадность – неразумное чувство. Жадный всегда беден, так учил Петрарка.
Сашок. Он не от жадности, он выпить мается.
Ольга Ивановна. Это порочное желание. А желания, как учил Будда, ведут к разочарованиям. Если мы будем потрошить чужие бумажники, то никогда не достигнем нирваны, то есть вечного блаженства.
Женя. Ты не крути, тетя Оля.
Ольга Ивановна. Я предлагаю законный, то есть легитимный, выход из положения. Он может умеренно разрешить наши финансовые затруднения и в то же время оставить нас по сю сторону закона.
Сашок. Правильно излагаешь, тетя Оля.
Ольга Ивановна. Вот видишь, Сашок уже догадался. А ты, простая душа, все еще сомневаешься.(Берет бумажник и открывает его.)
Женя. А чо?
Ольга Ивановна. Наша цель – изъять из бумажника визитную карточку пострадавшего.
Женя. А?
Сашок. Мы к нему домой бумажник отнесем, и он отстегнет чирик, а то и «лимон». Это зависит от того, насколько важные документы лежат в бумажнике.
Женя. А зачем он отстегнет?
Сашок. Потому что в его сердце воспрянет вера в человечество.
Женя. А если не отстегнет?
Ольга Ивановна. В любом добром деле есть элемент риска.
Она уже раскрыла бумажник, просматривает одно за другим его отделения. Вытащила стопку сложенных бумажек, больше там ничего нет. Ольга Ивановна даже встряхивает бумажник – ничего!
Странно.
Женя. Что, и десятки нету?
Ольга Ивановна снова садится на скамейку, достает из сумочки очки, надевает их и кладет пустой бумажник рядом с собой на скамейку. Сашок берет бумажник, мнет в пальцах, нюхает.
Ольга Ивановна. Не надо, нанюхаетесь еще.
Сашок. Кожа хорошая.
Ольга Ивановна. И сера. Но не в этом дело.
