Ольга лишь сдавленно застонала, когда судья вошел в неё, поглаживая широкими ладонями её упругие, белоснежные бёдра. Ольга обхватывала липкую от испарины шею Зайцева, а он вновь и вновь нагибался, вклиниваясь меж её послушно разведённых ног. Его горячее и сбивчивое от нетерпеливого желания дыхание обжигало, и Ольга прикрывала глаза, чтобы не видеть потного, искаженного лица судьи. Глухие удары сердца гулко отзывались в висках в ответ на каждый толчок.
Голова запрокинута, закушена губа. Ольга негромко постанывала. Привычное удовольствие накатывало каждый раз, когда Зайцев прижимался к ней, вдавливал пальцы в её бёдра, оставляя полукруглые отметины от коротко стриженых ногтей.
Судья начинал тяжело дышать, и Ольга ловила раскрасневшимися губами его дыхание и двигалась быстрее, чтобы он скорее достиг удовольствия, и не умер на ней от остановки сердца. Он сдавленно простонал и затих. Она изогнулась, когда горячее семя обожгло её подрагивающие бёдра, пачкая широкую ленту кружевных чулок. Ольга встала, вытерла салфеткой ноги и натянула на место задранную юбку.
Все эти действия, почти всегда одинаковы. Мало когда одна такая встреча отличалась от другой. Может быть только разговорами или напитками. Зайцев плескал себе немного коньяка, а Ольга выпивала пару глотков шоколадного ликёра. Потом она целовала судью и застёгивала ему рубашку.
– Когда ты разберёшься с разговорами, которые ходят в кабинетах. Говорят что я, прямо таки – ведьма, которая тебя околдовала, – она поправила ему узел галстука и подтянула к вороту рубашки.
– Олюшка, ты же знаешь, как это всё для меня, не с руки, – скривил лицо Зайцев, надевая пиджак, – не могу же я ходить и говорить им, чтобы они молчали. Ну малыш, сама пойми. На меня и так уже косо смотрят.
– А кто должен меня защищать, разве не мой любимый мужчина? – потянулась к нему Ольга и две верхние пуговицы её блузки как бы сами собой расстегнулись.
– Так, всё, всё. Давай-ка, а то у меня дел невпроворот. Что-то придумаю, обязательно придумаю.
Ольга надула губки и стала поправлять юбку, которая сильно перекрутилась. Пыхтела и обиженно дышала, Зайцев подошел и приобнял, чмокнул Ольгу в шею, и как бы выпроваживая из кабинета сказал:
– Не волнуйся мой пушистик, я обязательно что-то придумаю.
Глава 4
– Нет уж, вы подождите, – дверь отворилась, на пороге кабинета показалась высокая женщина в черной шубке, с ярким макияжем и идеальным каре.
Дорогу ей старалась преградить худенькая Василиса, но это плохо у неё получалось.
– Надюша?! – испуганно обернулся Зайцев. – Что ты ту делаешь? Ты же должна быть в Египте!
Женщина оттолкнула Василису, будто та была виновата во всём, и ворвалась в кабинет.
– Я так и знала, – нехорошо улыбнулась она, – воркуют голубки. Здрасти вам! А вот и я! Явилась нежданно. А вы тут смотрю, уже разложились? – она осмотрела упавшие на пол листки.
– Надюша, ты всё не так воспринимаешь.
– Научи меня, как воспринимать правильно, то, что я сейчас вижу! – вдруг взвизгнула она и повернулась в сторону Ольги.
Та, от страха забилась в угол у окна и стояла, чуть прикрытая шторой.
– Ах ты стерва, мужа у меня собралась увести, – Зайцева стала приближаться, но судья встал перед ней словно гора.
– Надя, прекрати истерику! Мы совещались по важному делу. И не нужно из этого устраивать скандал.
– Совещались? А почему у неё рубашка расстёгнута и грудь вся наружу. Это вы так совещаетесь с голой грудью? Почему галстук у тебя не так завязан? А?
– О Господи, да у нас перерыв! Я снял галстук. Он сдавливает мне шею. Могу я расслабиться в перерыв?
Лицо жены Зайцева, сильно перекосилось от злости, в глазах яростное выражение. Ещё немного и она набросится на кого-то с кулаками. Вряд ли этот кто-то будет её муж.
– Ты сейчас же уволишь эту девку, – она ткнула пальцем в Ольгу.
– Но дорогая. Я не могу.
– Я говорю последний раз! – женщина злобно посмотрела на мужа.
То ли это выражение повлияло на него, или то, чего ни кто не знает, только он и она, но Зайцев, вдруг спокойно сказал:
– Ну, хорошо, хорошо, я сделаю, как ты хочешь.
– Скажи ей! – она мотнула головой в сторону Ольги. – Сейчас скажи.
Нехотя, Зайцев повернулся к Ольге. Окинул её взглядом, в котором была невероятная печаль. Словно он не верил, что всё так вот быстро закончится. Осмотрел Ольгу с ног до головы и, выдавливая слова, сказал:
– Вы – уволены.
Откуда взялась эта намазанная старая кошелка. Ведь так все хорошо начиналось. Зайцев был почти в руках. Уже делал, так как хотелось Ольге. Дарил подарки, водил в рестораны. Распорядился, насчет прибавки к зарплате. А она – только устроилась, квартиру приличную сняла, наметилась на долгосрочные отношения с судьёй, и вот, пожалуйста – увольнение. Время потрачено, а цель – недостигнута.
Откуда берутся эти старые вешалки. Почему они встревают своими носами как раз в тот момент, когда намеченное дело, вот-вот начинает принимать достойные контуры? Почему они влезают туда, где уже должна властвовать она – Ольга? Почему бы той старой козе не потерпеть? Должен же её муж, хоть как-то расслабляться, если сама она такого расслабления ему не предоставляет.
Вот предыдущий любовник, так с женой не разговаривал и на цыпочках перед ней не ходил. А этот оказался подкаблучник. Эх, и на что он рассчитывал, что эта старая коза ничего не узнает? А она, пожалуйста, не дала и года попользоваться статусом и деньгами её мужа. Эти тётки вечно вставляют палки в колёса.
Да, нелегко приходится Зайцеву. Нелегко. Бедный мужик. Что за жизнь у него? Не жизнь, а какая-то каторга. С такой грымзой, это разве жизнь? А впрочем – сам виноват.
В этот раз Ольге сильно не повезло. Снова ходить, искать работу. Когда уже это кончится? Везде одно и то же.
Когда отыщется, наконец, тот, что заберет её со всеми потрохами и сделает своей самой любимой женщиной? Осыплет деньгами и украшениями. Поселит в красивом доме.
Да, несправедливая штука жизнь. Сплошное разочарование.
Глава 5
Треклятый будильник. Как хочется взять и швырнуть его в стену. Нельзя. Завтра он должен сослужить свою службу снова.
С понедельника по пятницу, каждый день.
– Девочки вставайте, – Тамара зашла в детскую и раздвинула шторы.
Смелые лучи, осветили каждый уголок детской и потревожили её обитателей.
– Мама, а почему мы должны идти в садик? – заныла Люняша.
– Потому что мы хотим стать самыми умными и красивыми, – пощекотала её Тамара.
– А я, хочу стать такой же красивой как тётя Оля. Мама я буду такой как она? – заёрзала Маргарита.
– Конечно будешь, ты же её племянница, значит, обязательно будешь похожа на неё. Ну и на меня чуть-чуть.
– Нет, только на тётю Олю. Она такая красавица, как принцесса.
Тамара посмотрела на дочь, улыбнулась и спросила:
– А на меня ты совсем не хочешь быть похожей?
– Но ты, не похожа на принцессу.
– Хорошо, одевайтесь, – не стала спорить Тамара, – жду вас на кухне.
В тарелке у Степы быстро пустело. С завтраком он не церемонился, съедал большую порцию с гарниром. Веснушчатое лицо мужа, почти всегда весёлое когда-то, теперь было сосредоточенным и серьёзным всегда. Тамара поставила перед ним большую чашку с кофе и продолжила жарить блинчики.
– Я как детей заберу, пойду с ними на площадку, там какой-то новый аттракцион поставили, вчера Машка звонила, сказала, она с Артёмкой пойдёт. Ну и мы тогда за компанию.
– Угу, – махнул головой Степан, – всё я побежал. Сегодня буду поздно. Пока не закончу Мазду буду на работе.
– Тебе обед принести?
– Нет. Мы с Андреичем там, рядом сходим.
Он пошел в прихожую. Тамара грустно посмотрела вслед, хотела что-то сказать, но девчонки забежали на кухню и она стала наливать детям чай.
Люняшу в садик, Маргариту в школу. Немного постояла с мамочками из родительского комитета. Снова на что-то собирают. Только, только успела на девять к парикмахеру. Корни подкрасить и снять немного кончики.
Вышла из парикмахерской зазвонил телефон. Ольга.
– Ты не поверишь, вот только сегодня утром о тебе вспоминали. Маргоша сказала, что хочет быть похожа на тебя.
– Ну даёт, что так и сказала? – Ольга усмехнулась.
– Ну да. Говорит, что ты – принцесса.
– Если бы.
– Как ты?
– Работаю пока, но всё очень шатко. А вы как? Соскучилась страшно.
– Так приходи или дорогу не знаешь?
Тамара перешла улицу, зашла в супермаркет. Голос Ольги казался грустным. Чувствовалось, она хочет что-то сказать, но не решается. Да и время, обычно она не звонила с утра, только вечером.
– У тебя всё в порядке? – спросила Тамара.
– Да. Всё в порядке. Не волнуйся.
Тамара подошла к витрине, на которой стояли изумительные торты.
– Ты помнишь, скоро у папы день рожденья.
– Чёрт, точно. Как я могла забыть. Спасибо, что напомнила. Там и встретимся.
