прекрасное общество, и поверьте, это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации.
— Даже так? — Я изумленно подняла бровь. — Видно, нынче не те псы на службе императора, совсем нюх потеряли. Вам надо, вы его и ищите.Мужчина плавно подошел ко мне.
— Значит, не хочешь по-хорошему?
— По-хорошему для кого? — парировала я.
Инквизитор поднес руку к моему лицу и, пропустив прядь волос между пальцами, почти ласково прошептал на ушко.
— Сама напросилась, упрямица.
— Что ты собираешься делать? — я смотрела на мужчину не в силах пошевелиться.
— Ничего такого, что вам не понравилось бы, — и с этими словами мужчина взял мою руку и на секунду обжег поцелуем.
— Вы не имеете права прикасаться ко мне, — я зашипела, как ошпаренная кошка, и отскочила от мужчины.
— Скоро увидимся, графиня, — недвусмысленно попрощался инквизитор и удалился.
Что он вообще себе позволяет? Я металась по комнате. Место поцелуя горело. Легкое прикосновение губ, но я все еще его ощущала. Посмотрев на руку, я ахнула! На коже образовалось багровое пятно. Это еще что?
Спустя час боль стала невыносимой, и я отправилась к целителю.
— Мастер, пожалуйста, сделайте с этим что-нибудь, — умоляла я пожилого мужчину.
— Что ты натворила? — сурово спросил целитель.
— В каком смысле «натворила»? О чем вы? Давайте отложим разговоры на потом! Сначала помогите мне. Моя рука словно горит, и языки пламени распространяются по телу все сильнее и сильнее.
— Конечно, — спокойно ответил лекарь, — это естественная реакция на метку.
— Метку? — переспросила я. — Что за метку? Я не понимаю…
— У вас, милочка, метка инквизиции. Такую ставят преступникам. И ни один лекарь в империи не может как-либо на нее повлиять.
— Даже облегчить боль? — Я смотрела на мужчину со слезами на глазах.
— Увы. Такие отметины ставят не просто так. Их нужно заслужить. И отнюдь не добрыми намерениями. А теперь собирайтесь-ка, меня ждет работа.
— Но как же так? Подождите.
Ничего не слушая, лекарь выдворил меня за дверь. А для пущей убедительности даже ставни в лекарской закрыл. Наверное, боялся, что я через окно полезу. Что же теперь делать? Боль не давала сосредоточиться. Надо узнать, что это за метка и как ее можно убрать.
— Едем к Хосе, — дала я распоряжение кучеру.
Глава 1.2
— Госпожа, мы на месте, — старый рыбак тронул меня за плечо, вырывая из дум.
— Уже? Отлично, спасибо тебе. Вот, держи, — и я отсыпала пару золотых монет рыбаку.
— Спасибо вам, госпожа, вы невероятно щедры, — раскланялся старик.
Я поднялась на пристань и прошла вдоль главной дороги, а после свернула на узкую улочку. Здесь, вдали от шума и суеты главного проспекта, мой брат творил. Он был гениальным ученым, проводил расчеты, доказывал гипотезы. Михаэль, мой младший брат, даже мухи не обидит. И тем абсурднее было его обвинение в шпионаже. Да он даже за пределы империи никогда не выезжал. Какой из него шпион? Смех, да и только!
Но это не помешало противному инквизитору обвинить брата. Одна надежда, что я доберусь до него первой. Михаэль страстно любил наш семейный особняк в столице. Но Блеутон стал для него городом души. Здесь он творил, сидя в своей маленькой, больше похожей на чулан квартирке. Впервые побывав в ней, я ужаснулась. И это наследник графа Джозеппе Дожже? Но брату не важны были регалии или статус. Деньги, балы и приемы — все это было ему совсем неважно. Он мечтал стать великим ученым, как наш дед. Войти в историю как научный деятель и первооткрыватель новых элементов или формул. Что же ты открыл, Михаэль, раз сам инквизитор стал за тобой охотиться?
Я увидела знакомую дверь и постучала. Ответа не последовало. Тогда я достала запасной ключ и вошла. В доме никого. Лишь аккуратно сложенные вещи и большая исписанная формулами доска. И где же мой брат? Если бы инквизитор нашел его, то сразу же пришел бы за мной. Иначе зачем ему отпускать пособницу в шпионаже? Верно: чтобы выйти на моего брата. Знал бы кто, каких трудов мне стоило незаметно ускользнуть из столицы. Я еще раз обошла всю комнату, как вдруг на глаза мне попалась надпись на доске.
«Важны всего три вещи: мышление, окружение и истина, за которую ты готов бороться».
Когда мы с братом были маленькими, нам нравилось отставлять друг другу записочки. Со временем мы начали шифроваться все больше и больше, оставляя послания в самых неожиданных местах и маскируя их цитатами или стихами. Вот и сейчас на доске брата цитата. Я еще раз пробежала глазами по строчкам, запоминая каждое слово. Михаэль был здесь, и он знает, что ему грозит опасность. Я подошла к доске и стерла все надписи, что там были. Пусть эта подсказка остается только у меня. Ведь с наступлением ночи тени пойдут по моему следу и могут прийти сюда.
Каждую ночь в столице возле нашего особняка появлялись тени. Сначала они подсматривали за мной затаившись. Позже наблюдали, уже совсем не скрываясь. Темнота — преимущество инквизитора.
Глава 1.3
Вернувшись в палаццо, я застала Мэри на крыльце.
— Летти, — захлопотала женщина, — я с самого утра не могла тебя найти.
— Я вышла прогуляться.
— Но ты же ничего не ела со вчерашнего дня! — всплеснула руками женщина.
— Успокойся, Мэри, мне не пять лет, если захочу, то поем.
— Пожалуйста, попей хотя бы чай. Я беспокоюсь за тебя, будь тебе даже пятьдесят пять!
— Ладно, твоя взяла, пойдем позавтракаем.
В некоторых моментах с Мэри было проще согласиться, чем спорить. Она знала нас с Михаэлем с младенчества. Сразу после моего рождения дедушка поручил меня Мэри. Сначала она была моей няней, потом в нашей семье появился Михаэль, и забот у Мэри прибавилось. У нас были и другие няни, гувернеры и учителя, но Мэри была с нами всегда. С рассвета до самого заката она уделяла все свое время мне и брату.
