После того, как два года назад Марк растоптал мои чувства, высмеял мою влюбленность, я не хотела видеться с ним вообще. Надеялась, что наши пути больше никогда не пересекутся.
Но волею судьбы, мне придётся временно жить в квартире с его мамой. И сейчас, когда я вновь встречу его спустя два года, чтобы он видел меня в таком виде — уставшую и растрёпанную.
Я хочу сделать так, чтобы Марк увидел во мне девушку. Красивую девушку. Чтобы влюбился в меня так, как некогда была в него влюблена я.
Захожу в туалет и, достав из рюкзака косметичку, быстро подкрашиваю глаза и губы. Мне как-то сказали, что у меня настолько серая и непримечательная внешность, что увидев меня раз, никогда не вспомнишь несколько минут спустя, как я выгляжу. У меня "дар" быть невидимкой.
Невидимка. Серая мышь. Будто фамилию мне специально выбирали.
Однако, при желании, если выгодно подчеркнуть глаза и губы, я могу сойти за красавицу. В повседневной жизни я предпочитала не выделяться из толпы. Ходила в джинсах и широких футболках, скрывая свою фигуру под одеждой. Только рыжие волосы были моей гордостью. Густые, вьющиеся, практически достигающие поясницы. Но их я всегда собирала в гульку на макушке, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Распустила волосы, позволяя волосам густой волной упасть на плечи. Кинула на себя взгляд в зеркало и удовлетворенно выдохнула. Превосходно. Посмотрим на твою реакцию, Котов. Я больше не тот прыщавый подросток с нескладной фигурой, который пытался, заикаясь и бледнея, признаться тебе в своих чувствах. Робких. И несмелых. Только зарождающихся в душе шестнадцатилетней девчонки.
Я выкинула тебя из своей головы и из своего сердца, Котов. Ты больше не имеешь на меня никакого влияния.
Зато я приложу все усилия, чтобы ты влюбился в меня. Чтобы почувствовал на собственной шкуре, каково это, когда тебе смотрят в глаза и ехидно отвечают, что заучками не интересуются.
Тряхнула головой, избавляясь от невесёлых мыслей, которые нахлынули волной, и вышла из туалета.
Встала возле выхода, озираясь в поисках Марка. Но вокруг сновали только незнакомые мне люди.
— Не меня ищешь? — голос за моей спиной вызвал волну электрического тока по спине.
Глава 2
Застыла, прикусывая губу до боли. Было страшно оборачиваться. Вроде готовила себя к встрече с ним, но когда наступил момент истины, я поняла, что не могу. Не могу повернуться к нему и вновь увидеть пренебрежение и насмешку в его глазах, которые я видела в день нашей последней встречи. Его кривую ухмылку.
— Неужели не узнала меня, Мышкина? — спрашивает насмешливо парень, обходя меня по дуге и останавливаясь передо мной. — Я бросил свои дела, приехал её встречать, а она нос воротит, будто не знает меня.
Вскидываю глаза на Марка и сталкиваюсь взглядом с карими глазами. Гордо задираю подборок, с вызовом смотря на него.
— Здравствуй, Марк. Спасибо, что согласился встретить. Я очень тебе признательна, — говорю ровно, прекрасно справляясь с тем, чтобы не показать своих чувств.
Беру чемоданы и качу на выход, пыхтя от тяжести.
— Машина в другой стороне, Мышкина, — хватает меня за локоть.
От места, где горячие пальцы касаются кожи, бегут горячие мурашки вверх по спине и концентрируются на макушке. Заправляю волосы за уши, вырвав руку из его хватки.
— Хорошо. И прекрати меня называть по фамилии. У меня имя есть, — цежу сквозь зубы, позволяя парню забрать у меня рюкзак и чемодан.
— Хорошо, Мышкина. Как скажешь, Мышкина, — ухмыляется нагло и идёт на выход. — Пойдём.
— Спасибо, Котов, — выплёвыю ему в спину, следуя следом за ним на улицу. — Как скажешь, Котов.
Парень загружает чемоданы в багажник и открывает передо мной переднюю дверь. Игнорирую его выжидающий взгляд и сажусь на заднее сиденье. Не стану я сидеть рядом с ним.
Потому что оказывается, что мои чувства не прошли. Наоборот. Стали сильнее. Осознаннее и глубже. Чёрт. Ну, я и влипла!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Котов недовольно поджимает губы и с силой хлопает дверцей машины, кинув на меня уничтожающий взгляд.
— Приехала в надежде покорить столицу? — спрашивает пять минут спустя, когда мы выехали на платную трассу.
— Приехала поступать, — откидываю голову на мягкую спинку сиденья. — На бюджет, — не могу не удержаться, зная, что он, в отличие от меня, никогда не был отличником.
— Небось филологом будешь, с твоей нездоровой любовью к книгам, — хмыкает себе под нос. — Как вспомню твои очки на половину лица и увесистый том в руках, так в дрожь бросает.
— Факультет авиастроения, — с гордостью отвечаю я. — Меня приняли на бюджет. И очень жаль, что ни одним томом я тебя не огрела, — тише добавляю я.
Вижу, как в удивлении вздёргивает брови, кидая на меня быстрый взгляд в зеркало. Выкуси. С трудом удержалась от желания показать ему язык.
Поправляю волосы и облизываю быстро губы, замечая взгляд парня, который вдруг приковывается к моему рту. Взволнованно выдыхаю, приоткрыв губы. Потому что воздуха катастрофически перестаёт хватать, а в горле пересыхает. И в машине вдруг становится до ужаса душно.
Открываю окно и высовываю голову наружу, подставляя лицо тёплым солнечным лучам. Улыбаюсь, наслаждаясь тем, как прохладный воздух ласково оглаживает лицо. Вот оно счастье. Свобода.
Рукой ловлю воздух, не обращая внимания на то, что волосы растрепались и спутались за спиной. И смеюсь тихо, от переполнявших меня эмоций.
Когда кидаю случайный взгляд на зеркало дальнего видения, ловлю странный взгляд Марка. Парень резко отводит взгляд на дорогу, нахмурив брови, когда замечает, что его поймали за разглядыванием.
— Закрой окно. Дует.
Хорошее настроение мгновенно пропадает. Поджав губы, закрываю окно и, сложив руки на груди, сверлю его профиль недовольным взглядом.
За те два года, что я его не видела, он стал ещё выше и шире в плечах. Черты лица стали более резкими и волевыми. Наблюдаю за тем, как сильные руки с длинными пальцами, уверенно переключают коробку передач, как держат руль.
В горле становится сухо, будто в пустыне. Чёрт! Снова я залипаю на нём. Кусаю щёку изнутри до боли, чтобы отвлечься. Но это не помогло.
Взгляд снова вернулся к его профилю. К загнутым кверху черным густым ресницам. К ровному носу и пухлым губам. Блин блинский. Приди в себя, Мышкина. Ты выглядишь, как дура. Ты не должна слюни на него пускать, а должна делать всё, чтобы он в тебя втюрился.
Не ты в него! А он в тебя!
Подаюсь резко вперёд между передними сиденьями и кладу руку на крепкое предплечье. Веду кончиками пальцев практически до самого запястья, с удовольствием наблюдая за тем, как вздрагивает парень.
— Мы скоро приедем? — спрашиваю с придыханием, наклоняя голову так, чтобы волосы скользнули по его руке.
— Через десять минут будем на месте, — цедит сквозь зубы. — Сядь нормально, не высовывай свою веснушчатую мордашку вперёд. Не загораживай мне обзор.
Вот же козёл! Чтоб тебе икалось долго!
Не подаю виду, что меня хоть как-то задели его слова. Улыбаюсь ослепительно, демонстрируя ему свои брекеты, и наклоняюсь к его уху, на миг потерявшись в его запахе. Густом. Насыщенном. Поистине мужском.
— Как скажешь… мой котик, — хмыкаю я и, откинувшись на сидении, с безразличным видом уставилась в окно, на мелькающую вдалеке столицу.
— Вот же ж… козявка мелкая, — слышу, как цедит сквозь зубы Марк.
Улыбаюсь про себя довольно. Это только начало, дорогой мой. Только начало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 3
Котов довез меня до дома, но, вопреки моим ожиданиям, уезжать никуда не спешил. Напротив, отодвинул меня от багажника, когда я с пыхтением пыталась вытащить свой тяжелый чемодан, и с лёгкостью выдернув мой скромный багаж одной рукой. Закинул рюкзак на плечо, закрыл машину и двинулся в подъезд.
