Торбьёрн отвечает:
— Не ожидал я от тебя, что ты предложишь мне отдать дочь за сына раба! Значит, вы находите, что у меня становится мало денег! Не поедет она больше к тебе, раз ты считаешь, что ей приличен такой низкий брак.
Затем Орм поехал домой, и все другие гости тоже. А Гудрид не поехала с Ормом и осталась на эту зиму у отца.
А весной Торбьёрн снова созвал своих друзей на пир. Приехало много народу, и пир был на славу. Во время пира Торбьёрн попросил внимания и сказал:
— Я прожил здесь долгую жизнь и пользовался расположением людей и их дружбой. Можно сказать, что мы хорошо ладили. Но теперь стало у меня не хватать денег. Никогда мой дом не считался бедным, и я лучше уеду отсюда, чем потеряю свое достоинство, лучше покину страну, чем обесчещу свой род. Я хочу принять предложение Эйрика Рыжего, моего друга, которое он сделал мне, когда мы расставались в Широком Фьорде. Я хочу этим летом поехать в Гренландию, если это мне удастся.
Люди были потрясены этим решением, ибо Торбьёрна всегда любили. Но все понимали, что раз он так объявил, то бесполезно его удерживать.
Затем Торбьёрн одарил гостей подарками. Пир кончился, и все разъехались по домам.
Торбьёрн продал свои земли и купил корабль, стоявший в устье Лавовой Бухты. С ним решили поехать тридцать человек. Среди них был Орм с Орлиной Скалы и его жена, и другие друзья Торбьёрна, которые не хотели с ним расставаться. Они отплыли, и сначала погода им благоприятствовала, но когда они вышли в открытое море, попутный ветер прекратился. Начались бури, и за все лето они почти не продвинулись вперед. Они стали болеть, и половина из них умерли, среди них Орм и его жена Халльдис. Морс становилось все более бурным, и они сильно страдали от холода и всяких лишений. Наконец, в самом начале зимы, они приплыли к Херьольвову Мысу в Гренландии.
На Херьольвовом Мысу жил человек по имели Торкель. Он был хороший хозяин и достойный человек. Он принял Торбьёрна и его людей на всю зиму и был гостеприимным хозяином. Торбьёрн и все его люди были очень довольны.
IV
Тогда в Гренландии были очень голодные времена. Те, кто ездил на промыслы, вернулись с небогатой добычей, а некоторые совсем не вернулись.
В селении жила женщина по имени Торбьёрг. Она была прорицательница. Ее называли Малой Вёльвой. У нее было девять сестер, но в живых оставалась тогда только она. У Торбьёрг было в обычае ходить зимой по пирам. Ее постоянно приглашали к себе, особенно те, кто хотел узнать, что им суждено или какой выдастся год. Так как Торкель был там самым крупным хозяином, считали, что разведать, когда кончатся подобные времена, должен он.
Торкель приглашает прорицательницу и оказывает ей хороший прием, как это бывало, когда принимали таких женщин. Ей было приготовлено почетное сиденье, и на него положена подушка, которая, как полагалось, была набита куриными перьями. Когда она пришла вечером с человеком, высланным ей навстречу, она была так одета: на пей был синий плащ, завязанный спереди ремешками и отороченный самоцветными камушками до самого подола. На шее у нее были стеклянные бусы, а на голове — черная смушковая шапка, подбитая белым кошачьим мехом. В руке она держала посох с набалдашником, оправленным желтой медью и усаженным самоцветными камушками. Пояс у нее был из трута, а на поясе висел большой кошель, в котором она хранила зелья, нужные для ворожбы. Она была обута в мохнатые башмаки из телячьей кожи, и на них были длинные и крепкие ремешки с большими пряжками из желтой меди. На руках у нее были перчатки из кошачьего меха, белые и мохнатые изнутри.
Когда она вошла в дом, все почли своим долгом уважительно ее приветствовать, а она принимала приветствия от каждого в зависимости от того, насколько он был ей приятен. Торкель взял ворожею за руку и привел ее к сиденью, которое было ей приготовлено. Затем он попросил ее окинуть взглядом его стада, домочадцев и дом. Но она ни о чем ничего не сказала.
Вечером поставили столы, и вот что было подано ворожее: каша на козьем молоке и кушанье из сердец всех животных, которые там были. У ней была ложка из желтой меди и нож с рукоятью из моржовой кости, стянутой двумя медными кольцами. Острие его было обломано.
Когда столы были убраны, Торкель подошел к Торбьёрг и спросил, как ей понравился его дом и обхождение людей и скоро ли он получит ответ на то, что спрашивал и что всем хочется узнать. Она сказала, что ответит только на следующее утро, после того как проспит там ночь.
На исходе следующего дня ей было приготовлено все, что нужно для ворожбы. Она попросила, чтобы ей помогли женщины, которые знают песню, необходимую для ворожбы и называемую вардлок.[3] Но таких женщин не нашлось. Стали искать в селении, не знает ли кто этой песни. Тогда Гудрид сказала:
— Я не колдунья и не ворожея, но когда я была в Исландии, Халльдис, моя приемная мать, научила меня песне, которую она называла вардлок.
Торбьёрг отвечала:
— Тогда твое знание кстати.
Гудрид говорит:
— Это такая песня и такой обряд, в которых мне не пристало принимать участие. Ведь я христианка.
Торбьёрг отвечает:
— Возможно, что ты оказала бы помощь людям, и ты не стала бы от этого хуже. Но это дело Торкеля позаботиться о том, что мне нужно.
Торкель стал уговаривать Гудрид, и она сказала, что сделает, как он хочет. Женщины стали кольцом вокруг помоста, на котором сидела Торбьёрг, и Гудрид спела песню так хорошо и красиво, что никто раньше не слышал, чтобы ее пели настолько красивым голосом. Прорицательница поблагодарила ее за песню.
— Многие духи явились теперь, — сказала она, — любо им было слушать песню, а раньше они хотели скрыться от нас и не оказывали нам послушания. Мне теперь ясно многое из того, что раньше было скрыто и от меня, и от других. Я могу теперь сказать, что голод скоро кончится и лучшие времена настанут весной. Болезнь, которая долго свирепствовала здесь, прекратится скорее, чем можно было ожидать. А тебя, Гудрид, я сразу же отблагодарю за твою помощь, ибо я теперь ясно вижу твою судьбу. Ты вступишь здесь, в Гренландии, в самый почетный брак, но он не будет долог, ибо все пути твои ведут в Исландию, и там от тебя произойдет большой и славный род, и над твоим потомством просияет яркий свет. Будь же здорова и счастлива, дочь моя!
Затем люди стали подходить к ворожее, и каждый спрашивал о том, что всего больше хотел бы узнать. Она отвечала охотно, и мало что не сбылось из того, что она предсказала.
После этого за ней пришли с соседнего хутора, и она пошла туда. Тогда послали за Торбьёрном, потому что он не захотел оставаться в доме, пока там предавались такому суеверию.
Вскоре, лишь только началась весна, погода улучшилась, точно как предсказала Торбьёрг. Торбьёрн снарядил свой корабль и поплыл к Крутому Склону, где Эйрик принял его с распростертыми объятиями и похвалил за то, что он приехал. Торбьёрн остался у него на зиму со своими людьми. Весной Эйрик дал Торбьёрну землю на Бревенном Мысу. Там была построена хорошая усадьба, и с тех пор Торбьёри там и жил.
V
У Эйрика была жена по имени Тьодхильд, и от нее два сына. Одного звали Торстейн, другого — Лейв. Оба были многообещающими юношами. Торстейн оставался дома со своим отцом, и не было тогда в Гренландии никого, кто бы подавал большие надежды. Лейв же уехал в Норвегию, где он оставался у конунга Олава, сына Трюггви.
Когда Лейв плыл летом из Гренландии, его корабль отнесло к Гебридским островам. Он и его люди оставались там большую часть лета, ожидая попутного ветра. Лейву полюбилась там женщина по имени Торгунна. Она была знатного рода и, как понял Лейв, сведуща в колдовстве. Когда Лейв собрался уезжать, она стала проситься с ним. Лейв спросил, есть ли на то воля ее родичей. Она сказала, что ей до этого нет дела. Лейв сказал, что он не может пойти на увоз такой знатной женщины из чужой страны.
— Ведь нас так мало.
— Неизвестно, будет ли так для тебя лучше, — сказала Торгунна.
— Все же я не пойду на это, — сказал Лейв.
— Тогда я объявляю тебе, — сказала Торгунна, — что я беременна и что ты отец ребенка, и я чувствую, что рожу мальчика, когда придет время. И хотя ты не хочешь его знать, я воспитаю мальчика и пришлю тебе в Гренландию, как только он сможет поехать с другими. Я чувствую, что ты будешь мало рад сыну от меня, как это видно из нашего расставанья. Все же я намерена приехать в Гренландию рано или поздно.
Лейв подарил ей дорогой перстень, гренландский плащ и пояс с пластинками из моржовой кости.
Мальчик — он был назван Торгильсом — приехал в Гренландию, и Лейв признал его своим сыном. Некоторые говорят, что этот Торгильс приезжал в Исландию летом перед чудесами на Хуторе Фрода.[4] Торгильс жил потом в Гренландии, и всю его жизнь было в нем что-то зловещее.
Лейв и его люди отплыли с Гебридских островов и осенью достигли Норвегии. Он пошел к конунгу Олаву, сыну Трюггви, и тот принял его с большим почетом и нашел очень достойным человеком.
