— Прошу прощенья, шеф, но следует сторожить внутри. Надо брать с поличным.
— А снаружи с поличным не взять?
— Слишком много слухов связано с этим музеем. Нечисто там…
— Ты веришь в нечистую силу?
— Такая служба — всему приходится верить.
— Всему верить — ночей не спать.
— Эту ночь кому-то придется не поспать.
— Желаю успеха. Ты и Роланд справитесь?
Мортон пожал плечами. Сначала он пожалел, что выскочил с этим разговором, потом подумал о куше, который наверняка можно будет сорвать с управляющего, и успокоился. Это если обойдется без стрельбы. Иначе от скульптур останутся одни мраморные крошки.
— А ведь, пожалуй, управляющий не позволит сторожить внутри, — сказал он.
— Сам решай. Сдай прослушивание этому негодяю Форресту, забирай Роланда и действуй…
За Роландом числились два недостатка: он был слишком длинным и совсем не умел стрелять. В тире все пули у него оказывались кривыми. Но недостатки компенсировались достоинствами. Он, как гончая, мог догнать кого угодно. И хватка у него была, как у гончей: сразу за горло. В азарте мог и придушить, и за ним приходилось присматривать, поскольку газетчики и без того писали про полицию, что она поставляет в суд больше трупов, чем живых преступников.
Но даже Мортон не знал всех недостатков Роланда. Оказалось, что он уже несколько раз побывал в музее. Не в качестве детектива, а как любитель искусств. Это уж было черт знает что: эстет в полиции! Мортон не ждал ничего хорошего от этого своего открытия. Но перерешать с помощником было уже некогда, и он всю дорогу, пока шли до музея, терпеливо слушал восторженные восклицания Роланда. И удивлялся многоликости жизни: если верить Роланду, в тех скульптурах помимо их ненормальной стоимости было еще что-то.
— Искусство! — восклицал Роланд.
Это было понятно: телевизор тоже искусство, и те бестселлеры, которые Мортону приходилось читать на дежурствах, и головокружительные сальто-мортале автомобильных гонок, и мало ли еще всякого будоражащего. Но все стоило денег, все делало деньги, и ясно было, что чем больше денег, тем выше искусство. И за скульптурами он признавал немало достоинств, если уж дохленькая богиня оценивалась в два миллиона. Не понимал только, чего на нее смотреть часами, когда точно известна стоимость? Но ведь смотрят. Теряют время и деньги. Сам видел очереди возле музея. Не может же быть, чтобы так много было сумасшедших в одном городе.
— А та богиня что, как настоящая? — допытывался Мортон, и сам морщился от такого сравнения: за два миллиона он мог бы купить целый батальон живых богинь.
— Она сама красота! — вдохновенно говорил Роланд.
— Лучше манекенщицы Бетти?
— Это же искусство! — снова как заклинание повторял Роланд. И Мортону начинало казаться, что все так называемые "любители искусства" похожи на говорящих попугаев: только повторяют слова, считая их высшей мудростью, и не понимают смысла.
— Ладно, сам увижу, — сказал Мортон.
Улица перед музеем искусств была полна народа. Огромные рекламные щиты, вывешенные на фасаде серого здания, с нагловатостью опытных зазывал расхваливали достоинства экспонатов, собранных, как сообщалось, со всего света. Были тут драгоценности фараонов, короны самых расточительных монархов, редчайшие скульптуры не отличающихся целомудрием храмов Востока и отличающихся бесцеремонностью храмов Запада. А главный экспонат мраморное изваяние голой богини, стоившее два миллиона, — был изображен на таком большом щите, что становилось не по себе: ну как упадет!..
Управляющий музеем, невысокий лысеющий господин с холодными глазами и тренированно-гостеприимными жестами, не понравился Мортону. Про таких он говорил, что они брали уроки у сатаны, встречающего грешников в аду. Но полицейскому не приходится выбирать клиентов. Мортон постарался изобразить на лице такую же приветливо-гадливую улыбку и сразу попытался "взять быка за рога", потребовав объяснений. Но управляющий объяснять ничего не стал, сказал только, что эту ночь им всем придется провести в музее: им в засаде, ему в своем кабинете, — и предложил пока пройтись по залу, посмотреть экспозицию.
— Сберечь ценнейшие экспонаты — дело нашей чести, — высокопарно сказал он. — Ваши старания не останутся незамеченными.
— И неоплаченными, — подсказал Мортон, любивший ясность в таких делах.
— Разумеется.
— Тогда о'кэй! Пошли, Роланд.
В зале было не протолкнуться. Скульптуры находились в глубоких нишах и очень эффектно вырисовывались на фоне черного бархата. Свет на них падал из каких-то незаметных щелей, но света совсем не было видно, и казалось, что скульптуры светятся сами по себе. Но что больше всего поразило Мортона, так это отсутствие охраны. Даже возле зваменитой богини не стояли полицейские. Мортон долго смотрел на богиню, заходя с той и с другой стороны, и никак не мог понять, что в ней такого драгоценного? Вся в пятнах от старости и небольшая — по колено нормальному полицейскому, — она не производила на Мортона никакого впечатления. Попадись такая игрушка где-нибудь при обыске, отбросил бы, даже не поинтересовавшись. Давно замечал Мортон, что люди, которые с жиру бесятся, нарочно выдумывают ценности и, может, оттого не беднеют. И теперь, снова удостоверившись в этой истине, он подумал, что не так живет. Вот бы разрекламировать какие-нибудь старые ботинки, заявить, будто в них первый гангстер Боб Дай совершил свое последнее преступление. Главное, погромче кричать, убедить, и тогда ботинкам цены не будет. Только какие же нужны деньги, чтобы переорать всех лжецов, желающих разбогатеть?
— Ты чего?
— Чего?
— Чего, говорю, рот разинул? Не заглядывайся, тут у них особая система охраны. Сунешься, а тебя лучом лазерным по башке…
Длинный Роланд стоял перед Мортоном, на голову возвышаясь над ним, и говорил громко, чтобы, все вокруг слышали, чтобы не мечтали зазря. И все стоявшие рядом заинтересованно повернулись к нему.
— Вот если выключить лазер, тогда другое дело. Но где выключатель? Это самая главная их тайна…
— Нету его, — сказал стоявший рядом сухощавый человек с быстро бегающими глазками.
— Чего нету?
— Выключателя. И лазера тоже. Ничего нету.
— Может, и скульптур нету? — сыронизировал Роланд.
Говоривший посмотрел на скульптуру в нише, подумал, пожевав губами.
— Я знаю только, что тут нечисто.
— А кто ты такой?
— Никто. Чую просто. Я всегда чую.
— Ну и что же ты чуешь? — заинтересованно спросил Роланд.
Человек осмотрел его с ног до головы.
— Чую, что не зря вы тут слоняетесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
