Облако взметнулось ввысь и растаяло под потолком.
— Что ты наделал? — возопил Робик, потрясая манипуляторами.
— Оно улетело!
— У меня сложилось мнение, что оно что-то ищет. И пока не найдет, можно сказать с уверенностью, не уберется отсюда.
— Твоими устами да мед бы пить! — Робик поехал прочь из прохода. Колесики его платформы грустно поскрипывали.
— Тебе нужно заняться собой, — Рабик посмотрел ему вслед. — Профилактика никогда не помешает.
— К черту! Надоело! К чему это все? Мы никому не нужны. Про нас забыли. Неужели ты до сих пор этого не понял?
Поскрипывание удалилось.
Рабик задумчиво уставился на книги, бесконечными каскадами уходящие вверх, вниз, влево и вправо. Сколько знаний и усилий собрано здесь? Кто-то давным-давно писал все это, старался донести до других свои мысли, а теперь они пылятся в Хранилище, в пяти километрах под землей. И никто, кроме двух старых роботов их не касается.
Стараясь не предаваться грустным размышлениям, Рабик прочел про себя стих из Библии о вреде уныния, затем тронулся с места.
В их любимом уголке, находящемся прямо посередине Хранилища, на так называемой Площади Знаний, Робика не оказалось. Рабик почти не удивился. Его друг всегда пропадал среди многочисленных стеллажей, выискивая книгу, которую еще не читал.
Застыв на месте в позе отдыха, Рабик принялся изучать очередной ящик с карточками. За этим занятием прошло какое-то время. Робик не появился. Рабик отложил в сторону работу и настроил голосовые связки на самую полную громкость:
— РБ-4! Прошу тебя явиться на Площадь Знаний для получения важной информации!
На самом деле ему нечего было сообщить Робику, но только это могло привлечь РБ-4.
Выждав некоторое время, Рабик снова позвал друга, но никто не откликнулся.
Это уже не настораживало. Это выходило из ряда вон. РБ-5 тронулся с места, заглядывая по пути в каждый проход.
Неизвестно, сколько времени он двигался, но в конце концов доехал до стены, в которой находились двери лифтов. Проверив их, он убедился, что лифтами никто не пользовался.
Тогда Рабик тронулся в обратный путь. На Площади Знаний Робика не оказалось, но РБ-5 и не ожидал его там увидеть. Он проехал ее и двинулся к противоположной стене.
В одном из проходов он увидел РБ-4. Тот листал какую-то потрепанную книжку и, казалось, ничего на свете для него не существовало, кроме этих нескольких десятков кое-как сшитых листов.
— Робик! — тихо позвал его РБ-5.
Тот вздрогнул и поднял тяжелую голову. На Рабика уставились фасеточные глаза.
— Робик! — повторил РБ-5. — Прости, что я спугнул его!
— Я тут нашел интересную вещь, — РБ-4 говорил, как бы себе самому. — Вильям Шекспир «Король Лир». И меня заинтересовал один персонаж — король-отец. Он явился главному герою в виде полупрозрачного человека. И это называется Привидением.
— Значит, нас посетило Привидение? Но — чье? — с облегчением спросил РБ-5. Он уж и не надеялся на быстрое перемирие с другом.
— Человека.
— Человека?
— Да.
Они помолчали. На этот раз тишина была полной. Если бы они были людьми, то издавали бы больше звуков, по крайней мере, можно было бы услышать шум дыхания или скрип плохо смазанных суставов. А пока роботы стояли, они вообще не издавали ни звука.
— Может ли такое быть? — осторожно заметил Рабик. — Привидение Читателя ни с того ни с сего явилось в Хранилище и ему тут что-то нужно.
— Давай спросим у него самого, — вдруг ответил Робик.
Рабик осторожно повернулся, чтобы посмотреть: куда это уставился его друг. И увидел Привидение. На этот раз Оно висело низко над полом и никуда не спешило. По крайней мере, так казалось.
— Здравствуй! — сказал Робик.
— Здравствуйте, уважаемые! — прошелестел бестелесный голос.
По книжкам пролетел легкий ветерок, сдувая облака пыли. «Ого! — подумал Рабик. — Оно решило заговорить с нами! Значит, его поиски оказались безрезультатными».
Вслух же он спросил:
— Как тебя зовут?
Привидение засмеялось, если можно было назвать смехом сухое карканье:
— Никак! Я ведь — Ничто, поэтому у меня не может быть имени.
Роботы переглянулись.
— Но у того, кем вы были, имелись когда-то и имя, и фамилия, — начал было Робик.
Но Привидение прервало его:
— Я не помню. И в этом-то все и дело. Мне нужно узнать, кем я был до смерти.
Это уже становилось забавным: Привидение является в Хранилище, чтобы найти себя. РБ-5 задумчиво постучал манипулятором по своей металлической голове:
— Думаю, что Библиотека не поможет в твоих поисках. Вот если бы ты что-то помнило!..
— Да я помню все! — вскричало Оно, потрясая прозрачными руками. — Кроме имени.
— Тогда ты должно нам все рассказать, чтобы мы могли помочь тебе, — сказал Робик.
Привидение помолчало и сказало в ответ:
— Что ж, слушайте. Я был последний робот, оставшийся на планете людей…
— Так ты — робот! — разочарованно протянул РБ-5.
Привидение недовольно зыркнуло на него дырками глаз и продолжило:
— Люди держали меня под колпаком, словно животное в зоопарке и показывали своим малым детям, посмеиваясь над моими создателями. «Этот робот может все! А тысячи таких роботов спасут планету от экономического кризиса…» — гласили рекламные плакаты моей молодости. Представьте те же слова, произнесенные с сарказмом и глупыми ухмылками!..
— Но… — попытался снова встрять РБ-4.
Привидение робота раздраженно взмахнуло полупрозрачными манипуляторами и растворилось в воздухе.
Рабик, если бы был человеком, просто пожал бы плечами, но так как он был робот, то он сказал:
— На этот раз я не виноват в том, что оно пропало. Смею заметить — у него скверный характер.
— Точно! — Робик радостно закивал. — Именно — скверный! От одиночества. Спросишь, откуда я знаю это? — РБ-4 многозначительно посмотрел на друга. — Этот робот — мой герой. То есть герой моей книги!
— Не может быть! Почему же ты не предупредил?
— Я хотел сказать, но просто не мог — Привидение не давало!
— Так что ты хотел мне сказать? — Привидение неожиданно появилось из воздуха, как будто никуда и не исчезало.
От неожиданности Робик растерялся.
— Ну же! — Привидение нетерпеливо поежилось, и по нему побежала рябь.
— Ты — мой герой! — выдавил из себя РБ-4. — Герой моей книги.
— Как это — твоей книги? Ты же говорил, что ее у тебя ее нет, а есть только мнемокристалл…
— Точно! Бумажной книги, к сожалению, нет.
— О, горе мне! — Привидение взмыло под серый потолок. — Я никогда не обрету плоть!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
