- Какого бешеного черта?! – продолжала вопить Журавль, швыряясь подушками. - *Трижды запрещено цензурой*!
- Бешеный черт здесь только один, и это явно не я, - с усмешкой выдал ей Келла и тотчас пожалел о своих словах – Нинка издала странный звук, чем-то напоминающий звук пикирующего самолета и бросилась на Келлу с явным желанием задушить. Однако он перехватил ее руки и крепко прижал к себе. Это нехитрое действие неожиданно успокоительно подействовало на Ниночку. Она затихла в его объятиях, явно устав бесится.
- Да ладно тебе, - сказал Келла, щекоча дыханием ее шею. – Подумаешь. Ну, бывает.
Утешать он явно не умел.
- Бывает? – прошептала Нина, поднимая голову. – Я беременна, понимаешь? Давай я тебя случайно заставлю выносить и родить ананас?
- Ты все такая же милая, как и в первый день нашего знакомства, - вдохнул Келла едва уловимый и уже почти родной аромат ее духов и погладил Ниночку по спине. – Сколько недель?
- А я откуда знаю? Я пока еще человек, а не ходячий рентген. Завтра пойдешь со мной на УЗИ, - велела Журавль. – И возьми на всякий случай биту. Я тебя забью, если все подтвердится.
- Хорошо, - поцеловал ее в лоб Келла и тут же услышал сварливо:
- В лоб покойников целуют. А я еще живу и цвету. Мы, - поправилась Нина. – Я и чужой во мне.
- Королева, ты идиотка, - спокойно отреагировал Келла.
- А ты – мудак, - прошипела Нина. – Как же я тебя ненавижу…
- И я тебя.
Свою ненависть они скрепила долгим поцелуем, который закончился тем, что Келла подхватил Нину на руки и унес на кровать.
А на следующий день все подтвердилось. И доктор поздравил пару с прибавлением в семействе, посоветовав Ниночке встать на учет.
- Куда? В психушку? – осведомилась она.
- К акушеру-гинекологу, - радостно улыбнулась доктор. – Могу посоветовать вам несколько достойных специалистов.
От этих слов Ниночку перекосило. Себя в роли матери она категорически не видела. И вообще видеть не собиралась.
- Ну, что будем делать, Рылий? – мрачно спросила она уже на улице, пиная клумбу.
- Куда там на учет надо становится? Поехали, отвезу, пока за рулем, - спокойно отозвался Келла, достал сигарету и чиркнул зажигалкой, однако странно глянул на жену и курить при ней не стал.
Ниночка лишь с усмешкой на него глянула.
Так началась новая страница их совместной жизни.
«Парни, угадайте, что это», - написал спустя пару часов Келла в общей беседе с парнями из группы «На краю», в которой играл на барабанах, и приложил фотографию теста с двумя полосками.
«Херня какая-то», - первым откликнулся Рэн.
«Тебе плохо?» – поинтересовался Арин лениво.
«Это тест на беременность», - оказался самым сведущим Фил.
«Ты беременна?» - тут же спросил Рэн.
«Принимай поздравления, матушка», - вклинился Кей.
«Остряки, мать вашу, *запрещено цензурой*», - написал Келла.
«Не всем быть такими, как ты», - отозвался Кей, явно имея в виду то, что Келла – тупой.
«Белый, я тебе лицо поломаю», - пригрозил ударник, впрочем, беззлобно.
«Откуда у тебя тест, Синий?» - спрашивал в это время Фил.
«Зачем он тебе?» - поинтересовался и Арин.
Парни явно не въезжали.
«Вы придурки, - ответил Келла. – Королева беременна». - И поставил с десяток смайлов.
«От кого?» - зачем-то написал Рэн.
«От тебя, *запрещено цензурой*», - вспылил Келла.
Рэн поставил блюющий смайл, явно отказываясь от подобной чести.
«Отморозки, Королева ждет от меня ребенка!»
«Прими мои соболезнования», - тут же ответил Кей и был послан Келлой крайне далеко и очень некультурно.
О том, что беременна, Нина первой рассказала Кате, которая если и удивилась, то вида не подала и, как смогла, поддержала подругу.
- Если что, ты всегда можешь на меня рассчитывать, - сказала она. – Во всем.
- Знаю, - коротко отозвалась Нина.
- Уже решила, как назовешь малыша? – спросила подруга с интересом. – И кого ты больше хочешь: мальчика или девочку?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Я не могу осознать случившееся, - честно призналась Журавль. – И сейчас это для меня все равно, что спросить: «Какого пола у тебя глисты?»
- Сравнила тоже, - укоризненно сказала Катя.
- Ха! Вот когда у тебя в животе поселится живое существо, которое, спешу заметить, Радова, будет расти, тогда и поговорим. А, ты же теперь Тропинина. Непривычно.
- Переживешь, - не стала жалеть ее подруга. – И, думаю, Келла будет хорошим отцом.
- Сомневаюсь, - фыркнула Журавль, однако сомневалась она напрасно. Келла хоть и был парнем неромантичным, далеким от нежностей и даже где-то грубоватым, однако прекрасно осознавал степень ответственности за семью. Он старался быть милым и заботливым, и даже исполнял все ее капризы – а Нина, хоть и чувствовала себя отлично, все время проверяла мужа на прочность, придумывая, что ей хочется то свежую клубнику, то соленые арбузы, то «найди то, не знаю, что, замеси и принеси». Келла раскусил ее, подслушав телефонный разговор с Катей, и они поссорились, правда, уже на следующий день помирились.
3
Если друзья отреагировали нормально и поддержали, хотя, если честно, никто не ждал, что Нина и Келла обзаведутся потомством, то вот сообщать эту новость родителям они оба не хотели. Однако держать все в тайне не могли и перед отъездом «На краю» в турне, им пришлось все рассказать родственникам. Тянуть дальше было невозможно.
Для того, чтобы рассказать сию новость, супруги специально пришли в дом Ниночкиных родителей на так называемый день семьи, и в какой-то момент, когда разливалось по бокалам вино, Нинка брякнула:
- Мне не надо. Я беременна.
- Что? – вытаращился на дочь Виктор Андреевич. Бутылка из его рук упала на пол, и вино тут же пролилось на паркет. Келла замер, пытаясь казаться незаметным и слиться с тенью. Софья Павловна почему-то изумленно почему-то не на дочь, а на зятя. Ирка и Сергей замолчали. И даже Кот, сидящий на подоконнике, перестал вылизывать лапу.
- Я говорю, ребенок у меня… нас будет, - печально вздохнула Ниночка.
- Кто?! – побелел дядя Витя.
- Ребенок, папа, - укоризненно сказала Нина.
- Кто-кто?..
- Папа, ты стал плохо слышать?
Виктор Андреевич, не обращая внимания на упавшую бутылку, опустился на стул.
- Я тебя хорошо, слышу, дочь, - глухо сказал он и потрогал левую сторону груди. – А вот как бьется сердце, кажется, уже не слышу.
- Витя, с тобой все хорошо? – заволновалась Софья Павловна.
- Соня, - слабым голосом попросил дядя Витя. – Принеси мне «Корвалол». Или водки. Или «Корвалол», Нет, лучше все-таки водки. Эй, зятек, - повернулся он к скромно молчавшему Келле, незнающему куда себя деть, - давай-ка выпьем с тобой. Наливай, Ефим Александрович.
- Так сказать, в последний раз, - хмыкнул Сергей.
- Ну что ты, сынок, не в последний, - покачал головой дядя Витя.
- Что, ты его убивать не будешь? – спросила Ирка с любопытством.
- Зачем? Кто тогда его ребенка растить будет? Я лично не буду, - криво улыбнулся дядя Витя. – Пусть сам кормит, поит и воспитывает. Да, зятек?
«Зятек» затравленно кивнул. С тестем ему еще не доводилось пить. И не сказать, что он был счастлив.
- Что ж, Ефим милый мой Александрович. Всю свою жизнь я старался ради блага своих жены и детей. Теперь и ты перенимай эстафету. А если Ниночка и ее… этот… как его… ребенок будут нуждаться, я найму киллера и кирдык тебе, товарищ, - пообещал дядя Витя и опрокинул в себя сто грамм.
- Ты же не хотел его убивать, - засмеялась Ирка, не видя, как злобно смотрит на нее сестра.
- Прямо сейчас не хотел, - поднял палец кверху дядя Витя. – Ну же, зятек, пей!
Келла послушно выпил. Он думал, что отец жены начнет орать, топать ногами и бешено вращать глазами – это у него получалось отменно. Но он был непривычно тих и собственноручно налил ему еще одну стопку водки. Пили они весь вечер, несмотря на укоризненные взгляды Софьи Павловны и сердитые Ниночкины. Отказать тестю Келла не могу, а дядя Витя решил, что должен и вправе надавать зятю наставления как быть хорошим отцом. А занудствовать он любил больше всего на свете.
