Я же не могла понять свое состояние — хотелось противоположного того, о чем мы договаривались заранее. В итоге муж бросил:
— У тебя вкус колхозный, Анька! Очнись, ты уже не в селе. Ты, млин, в большом городе живешь. Пора привить хороший вкус!
Он… обозвал… меня… колхозницей?!
Я рассердилась и толкнула в него тележку, нагруженную до краев.
Колесо врезалось в ногу мужа, которая еще была почерневшей от синяка — на строящемся объекте ему на ногу упал тяжелый поддон. Муж прихрамывал неделю, теперь уже не хромал, но постоянно пользовался обезболивающей мазью.
— Совсем больная, что ли? — огрызнулся муж, Артем.
Он достал телефон. Ему снова кто-то позвонил.
По работе!
Мы больше полутора часов бродили по гипермаркету и постоянно ему звонили:
«Артем Алексеевич, договор…»
«Артем Алексеевич, счет на оплату выставлять…»
«Артем Алексеевич, проблемка нарисовалась…»
Задолбало…
Просто зубы уже скрипели: неужели хотя бы один чертов день нельзя было перевести телефон на беззвучный?!
— Опять работа! — закатила глаза. — ДАвай, решай, что у тебя там опять.
— Эта работа нас кормит, одевает и оплачивает все твои гребаные капризы.
— Я больше у тебя ни копейки не попрошу. На работу выйду…
Артем отошел на два шага в сторону и повернулся, прикрыл ладонью динамик телефона.
— На работу? Давай-давай, хотя бы вспомнишь, как это делается, когда денежка на карту тебе не с неба падает! Нет-нет, Ксень, я не тебе. Так, слушай…
Артем не стал слушать мои возражения, вернулся к разговору со своей Ксенией. Не знала я еще, что там за Ксения появилась, но я то и дело слышала ласковое и сокращенное обращение «Ксень…»
***
— Насюсюкался? — спросила у него после того, как Артем вернулся.
— Вот только не начинай!
— А что? Ксень-Ксень-Ксень… Давай уже сразу «кис-кис-кис»!
— У тебя ПМС, что ли? Не зачастила ли ты с ними, Ань?
— У меня хотя бы ПМС, а для тебя это состояние — привычное! Дерганый из-за своей работы. Снизь уровень нагрузки!
Муж сощурил темные глаза. Они у него красивые, безумно глубокие. Я с первого взгляда в них утонула — горячие, волнующие.
Однако теперь он смотрел на меня недовольно, без тени тепла.
Несколько лет в браке — горящие искорки потухли, теперь глаза мужа горели во время наших ссор и… секса после этих ссор.
Не понимаю, когда все испортилось… Почему мы сейчас ссорились, на глазах у посетителей магазина.
Но остановиться не мог никто — ни он, ни я.
Мы вдвоем неслись с вершины вниз по скользкому склону.
— Уровень ипотеки тоже снизится? — рыкнул муж. — Или твои дорогостоящие лечения, йоги, практики на разработку женских чакр и прочую муру? А обследования?!
— Я стараюсь для нас! Ты же хочешь детей.
— Я, Анька… Я от тебя уже никаких детей не хочу. Просто не люби мне мозги, выбери чертов фисташковый цвет!
— Цвет тошноты.
— Цвет моего настроения! — взревел Артем. — Потому что меня от тебя все чаще тошнит!
Словом, картина была «веселенькой» для посторонних взглядом.
Потом мы ругались еще на парковке, ругались в машине — меня душил запах его ароматизатора — показался слишком сладким, приторным.
— Смени его, боже, зачем ты повесил эту вонючку? — просила, прикрывая нос шейным шарфиком.
— Это подарок от коллектива, — ответил скупо, посмотрев на ароматизатор в виде костюма с красным галстуком.
В «галстуке» красная тошнотворная жидкость.
— Ксеня, наверное, подарила? — горько усмехнулась я и резким жестом сорвала ароматизатор.
— Верни на место. Ты что творишь? — возмутился.
— Вернуть? Что, нравится, как пахнет? Так сильно нравится? Напоминает женские духи, все дешевки такими пользуются! — ответила я.
Я просто не могла спокойно смотреть на этот ароматизатор и дышать им, тем более.
Это же мерзость, мерзость!
Я нажала на кнопку и выбросила ароматизатор в приоткрытое окно.
— Истеричка! Какая же ты сегодня… избалованная и никчемная истеричка. Ничего не можешь… Ни цвет стен выбрать, ни вести себя прилично, ни даже, просто, о б…, родить мне. У тебя и был всего — план минимум, Ань, понимаешь?
План минимум, значит…
На глазах закипели слезы.
Сердце от боли и обиды разрывалось на части.
Я-то думала, что он меня любил…
Но вот как, оказывается?!
План-минимум: родить ему, и на этом все!
Если бы он даже выстрелил в меня в упор, боль была бы не такой сильной.
Внутри разрасталась гулкая пустота: муж попрекал меня бесплодием и давил на больное, а я… просто не могла ему родить.
Я здорова, полностью здорова, но детки не получаются.
Врачи предлагали мужу сдать анализы, но он возмутился.
«Похоже, что я неполноценный? Ты подо мной от удовольствия кричишь, теряя голос? Какие анализы? Я здоров. Причина в тебе!»
Когда у нас все рухнуло?
В машине вдруг повисла тишина. Раскричавшись, муж замолчал, а я просто ничего не могла сказать, только давилась слезами.
Я опустила вниз стекло, оставила окно приоткрытым, позволив ветру остудить разгоряченное лицо и сорвать с ресниц слезы.
— Ладно, погорячились мы. Я сделаю вид, что этой ссоры не было. Просто извинись, купи такой же ароматизатор, и забудем, — предложил Артем.
— Что? — вскинулась я. — Дался тебе этот ароматизатор!
— Аня, я иногда езжу с Ксенией по рабочим вопросам в этой машине. Ей будет неприятно знать, что я выбросил ароматизатор, едва повесив его.
— Ценный сотрудник? — спросила я с ухмылкой.
— Да, — без тени улыбки ответил муж.
— Значит, дело в ней? В Ксении! Погуливаешь налево?
Артем бросил в меня мрачный взгляд.
— Ты нарочно меня доводишь? Еще пара таких шуточек… с выносом мозга и точно…
— Что — точно?
— Загуляю.
Друзья, что думаете? Очень жду ваши мнения.
Глава 2
Глава 2
Она
До конца поездки мы молчим. Едва автомобиль тормозит, я выскальзываю из него первой, пребывая в дурном настроении. Плюс я сильно проголодалась.
Настроение меняется со скоростью света, как и желания.
То меня подташнивало, то теперь я страстно хочу жареную курочку…
Мокрая дверная ручка автомобиля выскальзывает из пальцев, хлопок двери получается громким, и следом раздается нервное замечание от мужа:
— Да сколько можно дверьми хлопать! Это не холодильник!
Артем обожает машины, этот внедорожник предмет его гордости. Он всегда делает замечания, если ешь в машине и проронил хотя бы крошку. Я же знаю, что он такой, почему именно сегодня его придирки кажутся такими обидными, невыносимыми.
Я едва сдерживаю порыв снова открыть дверь и хлопнуть ей! Теперь по-настоящему хлопнуть, от души!
С трудом подавив в себе это чувство, направляюсь к дому. Сверху сыплет то ли снегом, то ли дождем. Словом, на улице — та еще слякоть, поэтому я спешу к калитке, она неожиданно распахивается.
— Ага! Не ждали! А я приперся! — раздается радостное.
— Аааа… Дурак! Напугал!
Отшатнувшись, я поскальзываюсь на скользкой грязи, и чуть не падаю. Но вместо этого падаю в объятия младшего брата мужа — Дениса. Он буквально хватает меня за молнию куртки и тянет на себя, схватив.
— Ты… — сиплю в его куртку, пахнущую парфюмом.
Тот же самый парфюм, что у моего мужа.
Авдеевы Артем и Денис сильно похожи. Поначалу я принимала их за близнецов. Но нет, они всего лишь погодки. В темноте, или с большого расстояния можно спутать их. Даже голоса похожи. Только прически разные, у Дениса волосы всегда были коротко острижены, однако сейчас отросли.
— Привет, Ань! А я тут чуть не околел, пока вас ждал! Ключи под крыльцом искал, под бочкой с цветком — не нашел ни хрена!
— Потому и не нашел, — отрезает Артем. — Потому что весь коттеджный поселок так прячет. Я больше ключи так не оставлю.
