Кровью (но не людей, а жертвенного скота) питались, по представлению древних греков, и обитающие в Аиде души умерших – об этом писал Гомер: именно кровью Одиссей приманил к себе тень прорицателя Тиресия.
Римляне переняли у греков легенды о ламиях – существуют даже статуи этих тварей, – однако у них были и свои вампиры – эмпузы, суккубы, высасывающие жизненные силы из соблазненных юношей, и лемуры – души умерших, сосущие кровь живых людей. Для ублаготворения лемуров римляне даже учредили особый праздник – лемурии. Торжества длились трое суток, в течение которых храмы богов были закрыты и свадьбы запрещены. Существовал обычай бросать на могилы усопших черные бобы или сжигать их, так как считалось, что лемуры не выносят этого дыма. Для отпугивания лемуров произносили заклинания и били по котлам и барабанам, надеясь, что духи удалятся и больше не вернутся тревожить живых.
Вампирические свойства римляне приписывали и сове-неясыти, которую римляне называли стрикс: они считали, будто эта ночная птица питается человеческой, в особенности детской, плотью и кровью. Казалось бы, упоминать об этом невинно оболганном пернатом и вовсе не стоило – однако именно от этого слова произошли и румынское название вампиров «стригои», и имя албанского Штрига.
В Германии выделяют две основные разновидности вампиров: «Nachtzehrer» («Ночной пожиратель») и – в южных землях – «Blutsauger» («Кровосос»). Нахтцерерами становятся те, кто умер мучительной смертью, погиб от руки убийц, в результате несчастного случая или покончил с собой: такие мертвецы восстают из могил и сосут кровь у живых. В этом смысле, как мы увидим, нахтцереры подозрительно напоминают вампиров из славянских стран. Блатзаугеры – это призраки, одержимые жаждой крови.
Кашубы, живущие на северо-востоке Польши, выделяют две разновидности вампиров, которые можно распознать при рождении. Первые рождаются «в рубашке», и эту пленку нужно сохранить, высушить, растереть в порошок и дать ребенку выпить, когда ему исполнится семь лет, иначе впоследствии он станет вампиром. Вторые появляются на свет с двумя зубами. Такие малыши – вампиры от рождения, исправить это нельзя. Чтобы уничтожить вампира, кашубы обезглавливали его и клали отрубленную голову между ног – так же, как было принято у сербов.
В фольклоре многих восточноевропейских культур с вампиризмом тесно связано самоубийство. Хотя легкой жертвой вампиризма также становятся пьяницы, убийцы, насильники и колдуны, именно самоубийцы особенно часто возвращаются в виде нежити и терроризируют друзей и родственников. Это один из основных мотивов историй о вампирах на Балканах, в Румынии и в России.
Все народы Восточной и Центральной Европы сходились на том, что вампиром можно либо родиться, либо стать после смерти (обычно ими становились самоубийцы, преступники или злые колдуны), либо превратиться в кровососа, заразившись вампиризмом через укус. Однако иногда вампиром могла стать и жертва жестокой, несвоевременной или насильственной смерти. Вампир приходит к людям и пьет их кровь, отчего они могут и умереть. В отсутствие людей вампир довольствуется кровью домашнего скота или диких животных. Живут вампиры в собственных могилах, заброшенных строениях, глухой чащобе и т. п. Похоже, что до XIX века европейские вампиры были ужасными чудищами, восставшими из могилы. Большинство румынских верований в вампиров (за исключением стригоев, о которых речь впереди) и европейские истории о вампирах имеют славянское происхождение.
В целом в славянских верованиях признаками или причинами вампиризма могло быть рождение в «рубашке», с зубами, хвостом, лишним соском, патологическим оволосением и тому подобными рудиментами, зачатие в определенные дни, «неправильная» смерть или смерть до крещения, отлучение от церкви и неправильные похоронные ритуалы. Вампирами становились недоношенные дети, дети, чьей матери перешла дорогу черная кошка, разумеется, внебрачные дети, а также седьмой ребенок того же пола в одной семье, ребенок беременной женщины, которая отказывалась есть соль или на которую посмотрел вампир или ведьма. Более того, быть укушенным вампиром означало несомненный приговор к вампирскому существованию после смерти.
Чтобы умерший не стал вампиром, следовало положить в гроб распятие, поместить какой-либо предмет под подбородком, чтобы не дать мертвецу съесть похоронный саван, пригвоздить одежду к стенкам гроба по этой же причине, положить в гроб опилки или насыпать зерна (проснувшийся вечером вампир должен пересчитать все крупинки, что занимает целую ночь, так что он не выйдет на промысел и умрет, когда его застанет рассвет), или проколоть тело шипами или кольями. Причина последней меры предосторожности была чисто механическая: труп прибивали к земле, не позволяя ему встать. Иногда в гробу у потенциального вампира над шеей трупа закрепляли косу или серп, чтобы мертвец обезглавил себя, если вздумает подняться из могилы. В XIX веке стало принято простреливать гроб пулей, а если она не проходила насквозь, прибегали к традиционному ритуалу – тело обезглавливали, расчленяли и сжигали. Пепел разводили водой и давали членам семьи вампира как лекарство.
О том, что в окрестностях появился вампир, узнавали, если начинался падеж скота либо умирали загадочной смертью родственники и соседи недавнего покойника. Тогда зачастую принимали решение об эксгумации трупа – и обнаруживали тело без признаков разложения, но с отросшими ногтями и волосами, или с раздувшимся животом, или с неповрежденным румяным лицом. Отметим, что раздутый живот и не тронутое тленом лицо свойственны умершим от чумы – таковы особенности этой страшной болезни. В таких случаях прибегали к вышеописанным противовампирским мерам, а также к обезглавливанию (иногда отрубленную голову клали вампиру между ступней), повторению для верности погребального обряда, окроплению святой водой, экзорцизму или сожжению трупа. В Румынии, например, где вампирская активность традиционно была очень высока, было принято вскрывать могилы детей – через три года после смерти, юношей и девушек – через пять лет, взрослых – через семь лет. Если труп не разлагался или одна из его ступней оказывалась в углу гроба, прибегали к традиционной профилактике.
Фольклор тех земель, которые теперь составляют территорию Чешской Республики и Словакии, сохранил два примечательных сюжета о вампирах, на которых не подействовал осиновый кол. В 1300 годах после череды загадочных смертей в богемской деревне Блау местные жители извлекли из могилы и пронзили колом подозреваемого вампира, а он поблагодарил их за то, что они предоставили ему оружие для самообороны, и распугал демоническим смехом. После захода солнца он вырвал кол из груди и продолжил свои смертоносные вылазки, его соседи умерли через неделю после его ночного визита. Вампир убил еще несколько человек, и конец террору положила лишь кремация. Затем, в 1345 году, жители города Левин посчитали, что умершая женщина превратилась в ведьму, которая принимала обличья животных и терроризировала округу. Когда ее эксгумировали и пронзили колом, она ночью ожила и в человеческом обличье напала на местных жителей, пользуясь колом для обороны. Единственным действенным средством избавления от вампира снова стал огонь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
