— Черт! Курить охота! — простонал Герман и посмотрел на спутников, но, сообразив, что никто из них не курит, махнул рукой.
— Может, здесь шахта какая-то, — предположил Мишка. — По крайней мере, этот тоннель очень похож на штольню.
— Да какая шахта?! — Герман встал и начал ходить взад-вперед. — Что здесь добывать?
— Янтарь, например.
— В этих местах нет янтаря, — сказал Костя.
— Чего гадать? — вмешалась Таня. — Пойдем и посмотрим.
— Это, пожалуй, самое мудрое решение, — отозвался Мишка, поднимаясь.
— Именно, — согласился Костя, — тем более что эти деревянные опоры мне доверия не внушают, — он кивнул на завал.
Ребята крадучись, держась друг за друга, двинулись по тоннелю. Костя с фонарем шел впереди. Замыкал колонну Герман.
— Смотрите-ка, — Мишка показал рукой наверх, — лампочки.
И действительно, под сводом штольни через каждые десять метров висел небольшой фонарь.
Тоннель плавно уходил вниз. Пройдя около ста пятидесяти шагов, они очутились в просторном помещении.
— Мать честная! — воскликнул Мишка.
Это был небольшой зал площадью примерно метров пятьдесят и высотой никак не меньше трех. Пол, стены и потолок были бетонные. Вдоль левой стены стояли металлические стеллажи и металлические же шкафчики, а напротив располагалось что-то похожее на пульт управления.
— Ребята, — чуть дыша, сказал Мишка, — это какой-то бункер.
— Не какой-то, а самый что ни на есть немецкий, — поправил Вася, показывая рукой на здоровенную свастику над пультом управления.
— Ну и ну, — протянула Таня. — Я думала, здесь давно уже все вдоль и поперек изведано. А про это подземелье, похоже, никто и не знает.
— Это же открытие! — воскликнул Мишка. — Представьте себе: газеты, телевидение — кучка туристов из Калининграда обнаружила доселе неизвестный бункер времен второй мировой войны.
— Ты сначала выберись отсюда, — осадил его Герман.
— Ну, выход-то должен быть. Сомневаюсь, что немцы сюда попадали таким же способом, как мы, — сказал Костя.
Они подошли к пульту управления: несколько тумблеров, кнопки, лампочки, три рубильника и, непонятно зачем, торчащий микрофон, а возле него — небольшой динамик. Все было покрыто толстым слоем пыли. На стене, слева от пульта, обнаружилась закрытая стеклом ниша. Костя смахнул с нее пыль. На стекле был изображен череп с костями и какая-то надпись, а в самой нише виднелся еще один рубильник.
— Ахтунг, дас систем дер зельбстфернихтунг, — прочитал Костя. — Ни фига не понятно! Кто из вас немецкий учил? Что, никто? Танька, ты же у нас будущий педагог.
— Начальных классов, — уточнила та. — И у меня только английский.
— Вот черт! Я тоже только инглиш знаю.
— А как же ты прочитал? — ехидно спросил Герман.
— Машинально. Но кроме «ахтунг» я, к сожалению, ничего больше перевести не могу.
— Ну, про «ахтунг» мы и сами знаем, — фыркнул Герман.
— По-моему, эту штуковину лучше не трогать, — осторожно заметила Таня.
— Да, «ахтунг» с черепом очень многозначительны, — согласился Мишка.
— Давайте посмотрим, что там. — Костя выхватил лучом фонарика небольшую металлическую дверь слева от пульта.
Мишка потянул за ручку, и дверь с лязгом распахнулась. За ней оказалась темная, три на три метра, каморка. На небольшой площадке стоял какой-то агрегат, труба от которого уходила наверх, исчезая в потолке.
— Это же генератор! — воскликнул Мишка и полез разбираться. Он учился на «транспортном» факультете, и техника была его стихией.
— Подумаешь, генератор, — проворчал Герман. — А где для него топливо взять? Если оно и было, то за шестьдесят лет превратилось в бесполезную жидкость.
— Ошибаешься, юрист, — донесся Мишкин голос. — Эта штуковина работает на спирте, и бак почти полный.
— А почему на спирте? — удивленно спросил Вася.
— Потому что у немцев во время войны с нефтью проблемы были. Они даже бензин гнали синтетический, из угля. И старались использовать спирт, где только можно. Спирт при должном хранении практически не теряет своих свойств. Главное, чтобы емкость, в которой его держат, не позволяла спирту испаряться.
— А ты сможешь этот генератор запустить? — спросил Герман.
— Да хрен его знает! — отозвался Мишка, вылезая из каморки.
— Постойте! Ну-ка, Мишка, посвети сюда. — Костя смахнул рукой пыль с панели пульта управления, возле одного рубильника виднелась табличка с изображением молнии. — Может этим?
— А вдруг долбанет? — неуверенно прошептал Вася.
— Да и фиг с ним! — сказал Мишка и дернул рубильник.
Сразу две лампы вспыхнули над пультом, ослепив на мгновение уже привыкших к темноте ребят, но через некоторое время стали медленно затухать.
— Дергай другой! — крикнул Костя.
Мишка рванул второй рубильник, и громкое цыканье вперемежку с хриплым покашливанием донеслось из каморки. Свет заморгал и почти совсем потух, когда генератор, наконец, откашлялся и наполнил зал ровным тарахтением. Лампы над пультом загорелись с новой силой, а следом за ними вспыхнули еще несколько фонарей под потолком, озаряя помещение мягким желтоватым светом.
— Обожаю немцев! — восторженно воскликнул Мишка. — Вот ведь технику делают! Шестьдесят лет простояла, и хоть бы что. Проперделась немного и работает как часики.
Мишка выключил фонарь и прикрыл дверь генераторной, сразу стало тише. Теперь можно было оглядеться. В дальнем конце зала темнели массивные, зеленого цвета, металлические двери, одна справа и одна слева — обе были закрыты.
— Ну что, идем на разведку? — предложил Костя
Они навалились на дверь, ту, что была правее, и она, громко крякнув, впустила их в темный коридор. Прямо перед ними была стена, коридор уходил вправо и затем резко сворачивал налево, словно огибая какое-то большое помещение. На стене была нарисована черная стрелка с надписью «Aufzlug». Слева от двери на стене висел рубильник, Костя потянул рукоятку вниз, и в коридоре вспыхнул свет. Пройдя шагов сто, ребята наткнулись на два здоровенных проема, наглухо засыпанных землей.
— Что это? — спросила Таня.
— По-моему, это были подъемники, — предположил Мишка, — а сейчас просто дырки, заткнутые здоровенной земляной пробкой.
— Ну, почему же так не везет! — тихонько взвыл Герман.
— А там что? — Васёк показал на раздвижные двери напротив подъемников.
— Давайте посмотрим, — сказал Костя.
Но двери оказались заперты. Дальше идти было некуда и, немного потоптавшись, они вернулись в зал, где располагался пульт управления.
