— Но я…
— Не перебивай меня. Дослушай. — Он выдыхает. — Им было очень трудно, Лия. Я видел это. Твоя мать не находила себе места, она каждый день прощалась с тобой и жила в страхе, что ты не очнешься. Не позволяй ей пережить это снова.
— Не нужно напоминать мне. Пусть я не помню, что было до моего пробуждения, я отлично запомнила то, что происходило после. — Мне больно слышать о больнице. Больно даже думать о ней. Сразу ощущаю запах лекарств, ощущаю иголки в руках и невообразимое чувство страха. Я пролежала в коме две недели, а когда очнулась, осознала, что из моей памяти выпал целый год. Целый год жизни, полной каких-то ощущений, каких-то событий, каких-то эмоций — он просто исчез! Доктора сказали, что я потеряла память от сильного удара по голове. Позже, я узнала, что упала с пятиэтажного здания. Все называли мое выздоровление чудом, я же считала это некой стеркой, которой воспользовалась моя судьба, дабы избавиться от чего-то плохого и ненужного. С тех пор прошло четыре месяца. Я полностью восстановилась, жизнь стабилизировалась, но мне до сих пор кажется, что это «ненужное» было чем-то важным. Чем-то слишком близким и родным.
— Лия, — Леша как всегда выводит меня из транса своим серьёзным и взрослым тоном. — Ты должна что-то сделать, иначе мы потеряем Карину. Нам с тобой прекрасно известно, что она так долго не с подругами веселиться, играя в шахматы, так что нужно действовать.
Его слова действуют на меня, словно красная тряпка на быка. Я вдруг понимаю, что единственное, чем могу помочь сестре, это тем, что самостоятельно вызволю её оттуда.
— Хорошо. Тогда я иду в парк.
Я резко срываюсь с места и иду в свою комнату. Когда я натягиваю на плечи теплую кофту, рядом появляется Леша.
— Ты меня не правильно поняла! — растеряно восклицает он. — Я имел в виду, давай обратимся к взрослым, давай привлечем полицию, но никак не давай разберемся сами!
— А мы и не будем разбираться сами. — Парень облегченно выдыхает, и тогда я продолжаю. — Ты со мной не идешь, так что разбираться я буду одна.
— Что?
— Будь на связи, — я иду по коридору и останавливаюсь возле двери, чтобы надеть пальто. — Я позвоню, если что-то пойдет не так.
— То, что твоя сестра идиотка — мы уяснили, но ты ведь в своем уме! Куда ты собираешься? — Леша недовольно хватает меня за локоть. — Ты никуда не пойдешь, ясно?
— Карина в опасности, и ты прав — я должна что-то сделать.
— Но ты ничего не можешь! Господи, Лия, ты обычный подросток. Что ты сможешь предпринять против целой банды?
— Я не знаю, — честно признаюсь я, и взмахиваю руками в стороны. — Я надеюсь, что у меня получится просто схватить сестру за шиворот и по-тихому потащить домой. Затем мы спокойно обсудим её поведение, она пообещает больше не шляться с этой бандой, и мы мирно уснем под звуки ветра за окном.
Я открываю дверь, но Леша тут же закрывает её и становится перед выходом.
— Ты спятила.
— Господи, Леш. Просто верь мне! — горячо протягиваю я. — Я не знаю почему, но мне кажется, что я поступаю правильно. Ты… — протираю руками лицо. — Ты же знаешь, что это так. К тому же, у меня нет выхода. Я должна помочь Карине, и тебе меня не остановить.
Парень думает несколько секунд.
Затем он уверенно выхватывает из моей руки ключи от квартиры, и смотрит на меня так серьёзно, что мне даже становится не по себе:
— Во-первых, одна ты никуда не пойдешь. Во-вторых, до парка в это время ходит мало автобусов, так что моя помощь тебе в любом случае понадобиться. И, в-третьих, — Леша тяжело выдыхает и открывает за своей спиной дверь. — Прости меня за то, что я позволяю тебе это сделать.
— Спасибо, — я кладу руку на плечо парню. — Спасибо тебе.
— Рано меня благодарить, — грустно протягивает он, и мы выходим из квартиры. — Будем праздновать, когда вернем твою сестру домой. — Через минуту он добавляет. — Если вернем.
— Не говори так, — я иду на несколько шагов впереди, и чувствую, как его взгляд прожигает мне спину. — Мы вытащим Карину.
— Всё слишком серьёзно. Эта банда опасна. Ты думаешь, ребята из нашей школы пропадают, потому что теряются в округах Питера? Они умирают, Лия!
— Не нагнетай обстановку.
— Я просто хочу, чтобы ты понимала, на что идешь.
— Конечно, я понимаю.
— Тогда почему ты ещё не звонишь родителям?!
— Потому что после разговора с ними мне и Карине придется туго, — недовольно чеканю я, и отталкиваю дверь подъезда. — Неужели ты не понимаешь, насколько сильно изменится наша жизнь, узнай они правду. Карине запретят выходить из дома, мне перестанут доверять, так как я упорно несколько недель подряд говорю маме о том, что сестра приходит домой даже раньше, чем к девяти. Что если Карина на самом деле не в таком плохом положении, как мы думаем? Что если мы сейчас придем за ней, и на этом всё закончится? В этом случае привлечение родителей совершенно бессмысленно.
— Но что если все именно так, как мы с тобой предполагаем? — устало спрашивает Леша и открывает мне дверь своего черного нового «Рено». — Что если твоей сестре и правда не хватит только нашей помощи?
— Вот тогда и привлечем родителей, — садясь, заключаю я.
— Мы идиоты, как и твоя сестра! — с абсурдом восклицает парень и закрывает за мной дверь.
Затем он обходит машину, усаживается за руль и вновь отрезает. — Идиоты и точка!
— Я и не спорю, — усмехаюсь я, хотя смех совершенно не уместен. Я смотрю на друга, на то, как напряжены его плечи, как крепко пальцы сжимают руль, как испугано его лицо, и вновь смеюсь. — Леш, прекрати!
— Что? — недоуменно спрашивает парень. — Что не так?
— Прекрати выглядеть таким испуганным!
— А ты прекрати смеяться. Мой испуг хотя бы оправдан…
— Прости. Нервы.
Леша горько улыбается и громко выдыхает.
— Мы с тобой отличная команда, — заключает он. — Возможно, всё и правда пройдет быстро, безболезненно.
— Мне ужасно жаль, что я втянула тебя.
— Я сам втянул себя, так что даже не начинай. Лучше подумай, что мы с тобой будем делать. Каков план, кэп?
— Ну… — я смотрю в окно, на размазанную картину города, и прикусываю губу. — У меня нет четкого плана. Мы просто должны найти Карину, вывести её из парка и если понадобиться — силой затащить в машину.
— Ты наверно забыла, что вокруг твоей сестры будет много недружелюбных людей…
— Я помню, но надеюсь, что сегодня у них будет хорошее настроение.
— Какой отличный план! — с сарказмом восклицает Леша. — Теперь я точно уверен, что мы уйдем живыми!
Я закатываю глаза и поникаю на сидении. Астахов прав: план паршивый. Но что я могу против банды оголтелых преступников?
Уверенность начинает испаряться. Так и захотелось крикнуть Леше, чтобы тот сильней нажал на газ, иначе вместо адреналина, мной завладеет паника. Но я молчу. Пялюсь в окно и не могу даже пошевелиться.
Когда Астахов останавливается около ворот парка аттракционов, я чувствую, как сводит живот. Мне становится по-настоящему страшно, как бывает, если смотришь фильм ужасов один, в темноте, на полную громкость. Пальцы обычно мертвой хваткой держаться за одеяло, глаза смотрят ровно вперед, тело замораживается и отказывается шевелиться. Я сейчас испытывала нечто похожее.
В голове возникают вопросы: что я здесь делаю? Кому пытаюсь что-то доказать?
Но я не нахожу ответов.
— Готова? — голос Леши где-то далеко. Я не понимаю, как киваю, как выхожу из машины, как иду в парк. Разум отказывается принимать тот факт, что я решилась на нечто подобное, но сердце упрямо тянет меня вперед.
Сначала я слышу музыку: дикий рок, металл, похожий на скрежет железа. Она становится громче, по мере того, как мы приближаемся к аттракционам, затем становится просто оглушающей. Впереди показываются люди: много людей. Раза в три больше, чем я предполагала, и у меня потеют ладони.
— Надень капюшон, — командует Астахов, и я послушно натягиваю капюшон на лицо. — Нам ни к чему выделяться.
— Как их много, — шепчу я, и мои глаза широко раскрываются: я вижу толпу, стоящую около заброшенного колеса обозрения. Люди смеются, кричат, разбрызгивают из стороны в стороны пиво. Кто-то танцует, кто-то лежит на ледяном асфальте, кто-то кричит, дерется: полный хаос, изумительная свобода, которая не приносит никому ничего хорошего. Все без исключения одеты в темную одежду. У многих татуировки, у кого-то даже пирсинги. Боже мой, может это секта? — Надо найти Карину и сваливать отсюда.
— Полностью с тобой согласен.
— Разделимся? — мой голос уверенный, так что Леша кивает и отдаляется от меня в противоположном направлении. Если бы он знал, что творится на самом деле у меня внутри, то ни за что бы не отошел от меня ни на шаг.
Я выдыхаю и продолжаю приближаться к толпе.
