– Я? Что вы, мистер Би, это не я!
– Ты, ты. Винс подсчитал, что мы из-за твоей неуемной жадности чуть не десять штук потеряли. Так что придется тебя, парень, выпороть. Понял меня? Сейчас Фил тебе пропишет.
В воздухе щелкнула плетка из бычьей кожи. Эхо прокатилось по комнате и по коридору, где внезапно к нему присоединилось гулкое громыханье, и через мгновение в комнату ворвался запыхавшийся водила Гарри.
– Что такое? – повернулся к нему раздраженный Сид.
Гарри перевел дух и выпалил:
– Телефон, босс… Очень срочно. Ваша супруга.
Сид глянул на Гарри, потом на Винса, и они вышли из комнаты. На спину Брайана со свистом опустилась плетка.
Мириам Блаттнер сидела на кожаном диване с телефонной трубкой в одной руке и сигаретой «Мальборо» в другой, ее ярко-красные накладные ногти блестели в свете бра. Ноги ее лежали на кофейном столике а-ля Людовик XV, а мыслями она была на пляже в Майами, куда собиралась отправиться на неделе вместе с сестрой. Сестра была замужем за вечным неудачником, подвизавшимся на задворках шмоточного бизнеса, – этот шлимазл недоделанный, как называл его Сид, будет мыться, а умыться забудет.
– Сид? Нет, у меня все в порядке… Звонили из полиции… Не знаю, вроде бы из Кента, из Маргейта… да… это насчет Лайонела… он умер. Я записала имя и телефон. Позвони им… это какой-то констебль… Нашли сегодня утром… Я что-то в этот момент делала и всего не упомню. Позвони им сам.
Сид закурил сигару и принялся мерить шагами двор. Винс сидел в машине и звонил в полицейский участок Маргейта.
Новость не укладывалась у Сида в голове. Лайонел мертв? Как это может быть? В последнее время он немного располнел, но здоровье у него всегда было отменным. Ведь он в жизни ничем не болел. Силен как бык. Даже еще сильнее. Может, это что-то другое? Может, автокатастрофа? Упал с лестницы? Отравился чем-нибудь в ресторане? Но чтобы от этого… умереть? Нет, Лайонел на такое не способен. Нет-нет. Не может быть, чтобы он умер. Это, наверное, какая-то ошибка.
Винс положил телефон и вышел из машины. Сид находился на другой стороне двора. Оперевшись на безколесую «гранаду», он так жадно дымил сигарой, словно она была последней в его жизни.
Для Сида это полная неожиданность, – подумал Винс. – Он был готов абсолютно ко всему, но только не к этому. Да и кто бы на его месте был готов?
Сид поднял глаза на подошедшего Винса.
– Ну что, что это вообще за чертовщина?
Винс молчал. Он взглянул на Сида, потом прикурил и воззрился на двор.
– Ну что мне, клещами из тебя тянуть? Что там стряслось? – рассердился Сид.
Там, подумал Винс, кто знает, что «там» могло стрястись. Что-то, однако же, стряслось. Старина Лайонел был настолько же добропорядочным, насколько Сид – пройдохой. У него не было никаких врагов, он никогда не пытался обрести самостоятельность и всю жизнь помогал матери держать газетный киоск на углу, нянчился с ней (она была больна раком), так и не женился. Бедняга Лайонел. Самое экстраординарное, что он себе позволял, – это поиграть в футбольный тотализатор. Никто никогда бы не подумал, что у Сида может быть такой брат.
Но случилось нечто серьезное, действительно серьезное. Хотя киллеры частенько ошибаются.
Было в этом что-то неприятное. Что-то тревожащее.
– Ну так что, ты расскажешь или мне самому придется звонить этим поганцам? – заорал Сид.
– Тебе будет нелегко это слышать, Сид. В самом деле нелегко.
– Вот как?
– Да.
– Ну так что же?
– Лайонела нашли на пляже.
– Ну?
– Нашли связанным.
– Связанным?
– Ну да. И не просто связанным: его кто-то порешил.
– Порешил?!
– Ну да. Сделал контрольный выстрел прямо в лоб. Никаких шансов.
Сид тяжело облокотился на капот машины.
– Но как это может быть? Ведь он за свою жизнь и мухи не обидел.
– Не стоит нам здесь торчать, – сказал Винс. Он приобнял Сида за плечи и помог добраться до «мерса».
Водила Гарри свернул с Тоттеридж-лейн и, миновав раздвижные ворота с геральдическими львами на тумбах по обе стороны, бесшумно подкатил ко входу в «Сидимир» – особняк Сида с двенадцатью спальнями, построенный по индивидуальному проекту в стиле, который принято называть «далласским». Название «Сидимир» образовалось от сложения имен Сиднея и его жены Мириам. За спиной босса парни обычно называли особняк «Мирисид».
Винс помог Сиду выйти из машины. Мириам, которая могла бы утешить мужа, дома не было: она уехала в Хендон на показ мод; в особняке его ждали лишь почти не говорившие по-английски супруги-филиппинцы и ростбиф. Сид предпочитал его всем прочим блюдам, но это когда он не был в трауре, не скорбел и вообще находился в своей тарелке.
Вместо этого Сид схватил початую бутылку бренди, выдул ее залпом, повалился на кровать и заснул.
Винс обошел дом и надворные постройки, а потом выбрал себе одну из спален, у самой лестницы. Если что-то произойдет, он узнает об этом первым.
Но ничего так и не произошло.
Кроме убийства Лайонела.
На следующее утро, часов в одиннадцать, Сид, в шелковом халате и марокканских шлепанцах, по-стариковски сутулясь, прибрел в столовую. Винс поднял глаза от номера «Сан» и тарелки с яичницей и поинтересовался:
– Как самочувствие, шеф?
Сид сел, закурил и отозвался:
– Всего как-то крутит.
– Да уж, дело ясное.
– А миссис Би, сэр, ушла в спортивный клуб, – доложила Мария, филиппинская экономка.
– Угу, – ответил на это Сид, – а как насчет молочного коктейля с клубникой?
– Si, сэр, – кивнула Мария.
– Тут, в «Сан», кое-что об этом есть, – сказал Винс, подталкивая к Сиду таблоид.
Сид посмотрел.
– Не вникаю. О чем это?
– Да все одно и то же. Пишут, что он был достойным членом общества.
– Про меня упоминают?
– Ну да, что ты его брат, видный бизнесмен.
– И все?
– Все.
– Есть у нас человечек на Флит-стрит, кто может разузнать, что собираются делать ребята из Скотленд-Ярда?
– Уоллес Слайд – самое то, – пробормотал Винс, увлеченно вытирая тарелку ломтиком белого хлеба.
– А, старина Уолли. Он ведь наш должник, так, кажется?
– Еще бы.
– Пусть придет сегодня вечером в клуб. И пусть принесет материалы.
– Материалы. Понял, шеф. Есть у меня еще один человечек, с кем стоит связаться.
– Отлично.
Винс толкнул дверь «Виноградной лозы» и сквозь густой табачный дым увидел за стойкой старину Уолли и парочку еще совсем зеленых репортеров, которым он впаривал полуфантастические истории о том, как в былые славные времена охотился за выдающимися бандитами вроде Мессины, Крэя или Ричардсона. Ни о чем другом говорить он просто не мог.
– Привет, Уолли, – сказал Винс.
– Винсент, мой мальчик, как я рад тебя видеть. Тебе нужно попробовать этот клубничный ликер. Ты просто обязан его попробовать.
– Не сейчас, Уолли. Выйдем, перекинемся словечком.
– Выйдем?
– Ну да. И не тяни.
– Вы ведь извините меня, господа. Долг зовет!
Эту привычку Уолли напыщенно выражаться Винс ненавидел почти так же сильно, как его галстук-бабочку и разукрашенные жилетики. Вообще-то, он просто ненавидел Уолли – ненавидел, и все тут. Он не мог понять, как этот козел стал главным репортером отдела происшествий. Правду сказать, этого не мог понять не только Винс.
Едва выйдя за дверь, Уолли заговорил:
– Как-то ты невежливо, старина. Понимаешь, о чем я? Больше так не делай. Я тебя предупреждаю.
Винс не обратил на его слова никакого внимания, а просто спросил, слышал ли Уолли о том, что сталось с братом Сида. Он слышал. Знает ли он еще что-нибудь? Нет, он ничего больше не знает.
– Что ж, Уол, значит, будешь знать. Сегодня вечером Сид ждет тебя в клубе. В шесть часов.
– Эй, сбавь обороты, старина. Я сегодня ужинаю с репортерами.
– Уже не ужинаешь. Сегодня вечером ты будешь в клубе.
– Это же случилось в Кенте, в Маргейте. Я там никого не знаю.
– Значит, познакомишься.
– Но я же не могу просто снять трубку и…
– Ты будешь делать то, что должен. Сиду нужны материалы, и нужны сегодня. Ты понял?
– Я вряд ли…
Но Винс уже не слушал Уолли. Он подошел к обочине и остановил такси.
Такси остановилось у главного входа в Нью-Скотленд-Ярд. Винс выглянул из машины. Из здания вышел высокий благообразный мужчина в белом плаще. Он посмотрел в сторону Винса и торопливо направился к нему. Винс открыл дверцу. Это был старший полицейский офицер Лаксфорд.
– Немного это не по правилам. Звонить мне вот так, с бухты-барахты.
– Когда нужда припрет, сам знаешь… – ответил Винс и, перегнувшись к водителю, сказал: – Езжай вокруг квартала.
Таксист кивнул, и Винс поднял разделяющее их стекло.
