не существовать?
– Всё может быть.
– Вот как?
– Да, так. Если его нет, то все наши предположения отметаются. А это тогда… тогда всё может осложниться до настоящих неприятностей. Не буду о них упоминать. Будем, Ваня, надеяться, что он всё-таки в мешке Сола. Пошли спать!
Иван молча раскрывал диван, стелил постель на двоих. Весь он был в поиске Напель, но предложение Симона заставило его поступиться своими желаниями. Дон Севильяк того стоит. В конце концов, одно другому не мешает. Вернётся от Шлома и сразу займётся Напель.
– Ладно, – отворачиваясь лицом к стене, – сказал он. – Схожу к Шлому. Но только когда высплюсь.
– Выспись, Ваня. И мне дай поспать.
Шлом
Шлом вежливо, но холодно выслушал Ивана Толкачёва, в задумчивости пощипал волоски небольшой русой бородки, пуша её. Прищурился и глянул на высокое жаркое солнце, на дерево, чудом выросшее на голом камне.
– О мешке Сола, – сказал он без напряжения грудным звучным голосом, – по-настоящему я узнал не так давно от Раптарикунты. Ле-генда о Соле и его мешке известна среди ходоков давно, но только как легенда… Раптарикунта говорит, что это не легенда, а реальность…
– Как к нему пройти и где можно найти? Раптарикунту?
– Он умер шесть с половиной тысяч лет тому назад. – На открытом лице Шлома появилась улыбка, долженствующая означать и иронию – иди, мол, если можешь, глубже во время, но и сочувствие – дорога дальняя, не всем доступная и подвластная. – Только он сможет помочь тебе. Лишь его сведения достоверны, а у всех других – слухи и сплетни.
– Так как его можно найти?
– Это просто. Занятие Раптарикунты – отшельничество. И до него не трудно дойти и найти его. Надо только при встрече сказать ему некие слова. Запоминай!
Он набрал в лёгкие больше воздуха и произнёс длинную фразу на каком-то гортанном языке. До того они говорили на наречии ходоков. Но Иван, к своему удивлению, смог понять её всю. По-видимому, лингвам стал помогать ему в полную силу, хотя он не мог ожидать от него такого быстрого понимания сказанного. Либо в лингваме это уже было заложено, либо эти «некие слова» являлись расхожими во все времена. Он свободно перевёл:
– Временем послано и существует всё, что было, есть и что должно быть. Так?
Шлом пожал плечами.
– Я выучил это на слух, но что это означает, не знаю. Якобы так говорили древние люди… Но, оказывается, не очень, раз ты понимаешь этот язык.
Иван не стал переубеждать Шлома в его версиях.
– Знаю случайно, – сказал он. – Я скажу, и что?
– Это слова служат как бы пропуском в сознание Раптарикунты. Иначе тебе с ним даже не поговорить, он не услышит тебя.
– Спасибо, Шлом, – искрение поблагодарил Иван.
Он надеялся, что сам Шлом что-либо знает о пресловутом мешке Сола. Оказывается – нет. Но поблагодарить надо.
– Ты сам пойдешь? – как бы, между прочим, спросил Шлом.
Он насторожился. Всё-таки этот ходок явно из будущего и, по всему дальнего, но никаких забот о погружении в более далёкое прошлое не проявляет. А до Раптарикунты так далеко, что, пожалуй, кроме его самого, кто сможет дойти,?
– Я пойду. Надо.
Шлом пощипал бородку, глянул исподлобья. Высказал, о чём только что думал:
– Это далеко во времени, а ты, я вижу, из очень далёкого будущего.
– Не страшно.
Шлом заинтересованно окинул взглядом мощную фигуру Толкачёва. Глаза его потеплели.
– Раптарикунта видел мешок Сола, как будто тоже в прошлом для себя. Или знал тех, кто видел. Тебе придётся тогда идти ещё глубже во время… А это десятки тысяч лет.
Первоначальный ледок в голосе Шлома таял.
– Что делать? Пойду глубже.
Шлом явно заволновался.
– Интересно…
Иван улыбнулся, Шлом ответил на его улыбку. Она красила его мужественное лицо и располагала к откровенности. После он пристально посмотрел Ивану в глаза и с лёгким вызовом спросил:
– А-а… ещё дальше?
– И ещё, – также с вызовом отозвался Иван.
– Неужели… – осторожно сказал Шлом. – Ренк?
– КЕРГИШЕТ.
Шлом приподнялся с камня, на котором сидел при разговоре с Толкачёвым, вытянул перед собой руки ладонями вперёд, будто хотел от чего-то невидимого оттолкнуться.
– Приветствую тебя! Я думал – это добрая сказка. Благодарю тебя!
– Это я тебя благодарю…
– Благодарю, что дал моим глазам увидеть тебя.
– Это важно?
– Да, – кивнул Шлом. – Для меня важно. И потом, если существует КЕРГИШЕТ, то и мешок Сола, значит, всё-таки не выдумка, а реальность, как утверждает Раптарикунта.
– Я тебя понял. Сам к отшельнику отведёшь?
– Сам, но только до места, а не до времени. У меня там граница. Неприятности иногда бывают. Я Раптарикунту вижу нечасто, лишь тогда, когда он приходит в своё настоящее. Остальное время он проводит тысячи на две в прошлом от своего дня рождения.
– Понятно, – сказал Иван. – Пойдём?
– Сейчас пойдём. Хочу сказать еще… Сам Раптарикунта не знает Сола. К Солу действительно надо идти очень глубоко в прошлое. Но Раптарикунта отведёт тебя к тем, кто поможет достичь Сола. Для этого надо после тех слов, уже сказанных мной, добавить следующее…
Шлом сказал, а Иван перевёл:
– Во времени далеко видит глаз.
– Тогда он исполнит твою просьбу, – продолжил Шлом. – Да и любую другую. Другому не сказал бы, но ты – КЕРГИШЕТ, тебе можно. Верю, это пойдет на пользу всем – и ходокам, и остальным людям… Я рад, что встретил тебя, поговорил и оказал помощь.
Шлом вывел Ивана в пустынное место – окаймлённую невысокими горами долину. В скале, вздымавшей из земли на большую высоту, прямо перед ними виднелся вход в пещеру.
– Он здесь, – указал на неё Шлом, – проводит свою жизнь. Вернее, провёл когда-то, если говорить о сегодняшнем дне… С тех пор пещера населена зверьём. Люди сюда бояться приходить. Я с тобой здесь прощусь, сам его тут найдёшь.
Толкачёв Шлому понравился и он, по обычаю своего времени, на прощание дружески обнялся с ним.
Больше они никогда не виделись. Шлом, любитель острых ощуще-ний, погиб ещё молодым в какой-то незначительной стычке с соседним полисом в своём времени…
Иван проявился там же, но несколькими тысячами лет раньше до момента его прощания со Шломом, в такой же пустынной холмистой местности – годы не смогли здесь что-либо изменить. На рёбрах крутых холмов проглядывали коренные породы; их вершины, пепельные вблизи, становились вдали тёмно-синими и множились количественно. Рядом с местом проявления – вход в пещеру. Стало заметно, что пещера искусственно вырублена в скале кем-то и для чего-то.
Невдалеке, у тлеющего костерка, прямо под солнцем, лежали люди; по словам Шлома – последователи и ученики Раптарикунты. Они, похоже, спали или находились в полуобморочном состоянии. Тощие, грязные, едва прикрытые тряпками или обрывками необработанных шкурок животных вместо одежды.
После тёплого и сухого наружного воздуха из пещеры пахнуло сыростью и запахом разлагающейся плоти. Иван постоял в двух шагах от входа, привыкая к полумраку, сделал несколько шагов и вскоре увидел невдалеке от себя на тонкой травяной подстилке маленькую скорченную фигурку
