рядом с которой красовалась табличка с перечёркнутой сигаретой и пояснением для особо непонятливых: «No smoking».
— Я вот всё матери расскажу, чем ты тут занимаешься!
Это единственное, что пришло ему в голову.
— А если я расскажу маме, чем ты тут занимаешься? — дерзко ответила Настя, сделав акцент на слове «ты».
Анатолий замер в нерешительности. Ситуация действительно складывалась патовая. Он ведь пришёл в этот отель, чтобы с горя надраться и провести ночь со шлюхой. От этой мысли он вздрогнул и оглянулся на Настю. Она пристально смотрела на отца.
Анатолий схватил бутылку шампанского и принялся с остервенением сдирать фольгу с горлышка. Затем также яростно он скрутил проволоку и выдернул пробку, выплеснув добрую порцию драгоценного напитка на пол. Наполнив бокал, Анатолий залпом выпил вино. Пузырьки ударили в нос, на глазах выступили слёзы.
— Можно мне тоже? — попросила Настя.
— Обойдёшься, — сдавленным голосом проговорил Анатолий, преодолевая желание рыгнуть.
— И чаю тоже нельзя? — язвительно произнесла Настя.
Анатолий молча кивнул в сторону чайника. Настя встала с кресла и включила чайник. Только сейчас она обратила внимание на стоявшую на журнальном столике коробку. Настя приоткрыла её. Верхний клапан коробки распахнулся, открывая взору сваленные в кучу бумаги, кое-какие канцелярские принадлежности, рамку с семейной фотографией и большую кружку с неведомым китайским иероглифом.
— Тебя что, уволили?
— Не твоё дело! — огрызнулся Анатолий и яростно спихнул коробку на пол. — Да, меня уволили.
Анатолий сел в кресло и обхватил голову руками. Настя посмотрела на него с сочувствием.
— И поэтому ты…
— Да, поэтому.
Щёлкнул вскипевший чайник. Настя налила в чашку кипяток и принялась полоскать в нём пакетик чая.
— Кофе мне сделай, — попросил Анатолий.
— Растворимый, — предупредила Настя.
Анатолий махнул рукой.
— Обычно в таких случаях… напиваются, — со знанием дела заметила Настя, заваривая кофе.
— А я не хочу, как обычно. Чёрт! Я просто хотел снять себе… — Анатолий поднял на неё взгляд, полный скорби и страдания. — Тьфу! В кои-то веки! Впервые в жизни! И на тебе — такой сюрприз!
Настя подала ему кофе и села в кресло напротив.
— Ну, я… — нерешительно начала она. — Вообще-то я тоже. Первый раз.
Анатолий отхлебнул горячего кофе.
— Ты — мой первый клиент. — Настя горько усмехнулась. — Повезло.
Анатолий продолжал молча пить кофе. Она сочла его молчание за недоверие и отчаянно воскликнула:
— Правда!
В ответ Анатолий лишь хмыкнул.
— Честное слово!
— Ну, конечно! Ещё скажи «честное пионерское». Ты сейчас что угодно придумаешь.
— Почему ты мне не веришь?
— А с какой такой стати я должен тебе верить?
— Я твоя дочь.
— И что это меняет?
— Вот! В этом твоя проблема — ты никому не веришь.
— Ты ещё поучи меня, — фыркнул Анатолий.
— Да я не учу, я говорю, как есть.
— Хочешь, чтобы я тебе поверил?
Анатолий встал, нашёл на письменном столе блокнот и ручку и положил их перед Настей.
— Пиши расписку, — сказал он, снова садясь в кресло.
— Какую расписку? — не поняла Настя.
— Пиши, пиши: я, фамилия, имя, отчество, признаюсь, что занималась проституцией…
— Не занималась, а… только собиралась.
— Ну, допустим.
— И не проституцией. Это называется эскорт-услуги.
— Ничего себе — эскорт! В постели?
— Мне про постель не говорили, мне говорили про…
— Неважно, что тебе говорили и что ты там услышала или не услышала. Важно то, что ты… Короче, пиши: в чём была уличена моим отцом, фамилия, имя, отчество. И теперь торжественно клянусь навсегда отказаться от этого постыдного занятия. Число, подпись.
— Ну и зачем это? — спросила Настя, расписываясь.
— А затем. Теперь, если что, я эту бумажку сразу предъявлю матери.
— Если что? — уточнила Настя.
— Ну… если я тебя опять увижу где-нибудь в таком виде.
— Я же говорила — ты никому не веришь, — буркнула Настя.
— Верю, верю, — ответил Анатолий, протягивая руку. — Давай сюда.
— Ну нет! — сказала Настя, вырывая из блокнота листок и пряча его за спину. — Сперва ты напиши мне расписку.
— Какую расписку? — опешил Анатолий.
— Пиши, пиши. — Настя протянула ему ручку. — Я, фамилия, имя, отчество…
Анатолий придвинул к себе блокнот и начал писать.
— Признаюсь, что собирался для снятия стресса воспользоваться услугами проститутки, — продолжала Настя.
— Ты же сказала, что это эскорт-услуги.
— Это я нанималась оказывать эскорт-услуги, а ты заказывал проститутку. Сам же говорил.
— Ну так выходит, нас обоих надули! — возмутился Анатолий. — Напомни, как фирма называется? Я им устрою.
— Потом устроишь, а пока пиши.
— Да не буду я это писать!
— Так нечестно! — в свою очередь возмутилась Настя. — Тогда не получишь мою расписку.
— Ну ладно, ладно. Что там писать?
Настя повторила. Анатолий покряхтел, но всё же написал.
— И теперь торжественно клянусь, — продолжала Настя, — что больше никогда этого делать не буду.
— Не буду, — повторил Анатолий, дописывая.
— Не забудь число и подпись.
— И зачем тебе это? — спросил отец.
— Как зачем? Теперь если что, я эту бумажку — маме.
— Ну, знаешь, это уже шантаж.
— Давай, давай сюда, — сказала Настя, протягивая руку и держа в другой свою расписку. — Меняемся.
Несколько секунд они сидели друг напротив друга, ухватившись обеими руками в обе расписки, и наконец отпустили — каждый свою. Настя пробежала глазами по корявым строчкам отца и спрятала расписку в карман. Анатолий положил расписку дочери на журнальный столик и прижал пепельницей.
Затем он наполнил бокал шампанским и, пригубив, сказал:
— А теперь ответь мне, как девушка из хорошей семьи, студентка престижного вуза…
— Уже нет, — вставила Настя.
— Что?
— Меня отчислили?
— Как? Когда? Почему? Что случилось?
— Ты задаёшь несколько вопросов сразу, совсем как мама, — сказала Настя, и отец поперхнулся. — Тебе на какой ответить?
— На все! — откашлявшись, ответил Анатолий и добавил: — По порядку.
— «Как» — вызвали к декану и сообщили, что отчислили. «Когда» — три дня назад. «Почему» и «что случилось», думаю, можно объединить в один вопрос, и ответ — за неуспеваемость. Твоя дочь дура, папа.
— Но ты же в школе…
— В школе — это одно, а в универе — совсем другое. Сначала завалила зимнюю сессию, а теперь и летнюю. Так что…
— Может, мы ошиблись с выбором профессии? — задумчиво произнёс Анатолий.
— Вот именно, что «мы»! — воскликнула Настя. — Я ведь не хотела получать высшее образование, я хотела пойти учиться на стилиста. Это же ты настоял, чтобы я поступала на экономический.
— А зачем ты меня слушала?
— А кого мне было слушать? Маму? Так она только за тобой повторяла.
— Ты должна была отстаивать свою позицию.
— Я пыталась. Но вы оба знать ничего не хотели.
— И что теперь? — спросил Анатолий.
— Что-что… Работать буду.
— Проституткой?!
— Пап, прекрати, а?
— Что прекрати? Что прекрати?
— Вообще-то я собираюсь учиться
