- А это?
- А-а... - старик оживился. - Эти часы - одни из моих любимых. Они прибыли в Венецию вместе с багажом одного человека, промышлявшего ремеслом аптекаря, сведущего не только в травах и минералах, но и в заклинании духов и угадывании будущего с помощью костей, воска и Арканов Таро. Человек он был не очень старый, фамилию носил благородную, хотя злые языки и поговаривали, что он приобрел ее вместе с пудреным париком, украшавшим его голову, и его дворянская родословная так же коротка, как и прикрытые париком настоящие волосы, но венецианские дамы были от него без ума, лечили у него все свои недомогания и поверяли ему свои тайны. А надо вам сказать, что многие венецианки, будучи сами молоды и прекрас-ны,^имели мужей преклонного возраста и безобразных, отличавшихся к тому же чрезмерно крепким здоровьем и возмутительным отсутствием такта. Вместо того чтобы, насладившись годик-другой радостями законного супружества, отбыть в мир иной, оставив жене деньги и имущество, они продолжали коптить небо, мешая своим прекрасным половинам спокойно и безмятежно вкушать из чаши жизни. Самые нетерпеливые жительницы Венеции пытались ускорить ход событий, но выходило все как-то неловко - мужей вылавливали поутру из каналов с посиневшими лицами и глубокими шрамами на шее или же с ножевыми ранами в спине, но все это было не очень пристойно, подозрительно, вызывало толки и обычно имело дурные последствия для новоиспеченных вдов; к тому же вода в каналах портилась от пребывания в них большого количества мертвых тел. С появлением аптекаря все изменилось. Стоило ему случайно позабыть у какой-нибудь своей приятельницы и пациентки свои песочные часы, как в скором времени муж оной пристойно и тихо умирал во сне...
Старик нажал на одну из завитушек узора, и в верхней части корпуса, звякнув, открылась маленькая круглая крышечка, под которой оказалась небольшая емкость, покрытая каким-то белым налетом. Молодой человек зябко повел плечами. Закрыв крышечку, старик продолжал:
- Все было прекрасно. Венецианки были довольны, аптекарь, получавший в благодарность за услуги не только добрые слова, был тоже доволен, и, очень может статься, мужья, покинувшие этот бренный мир, юдоль скорбей и греха, были довольны вдвойне. Но довольных мужей было слишком много, и вскоре случилось то, что должно было случиться. Ловким аптекарем заинтересовались отцы-инквизиторы, и он без особых церемоний был помещен в знаменитую тюрьму под свинцовой крышей - ту самую, в которой сидел и Казанова. Поскольку нечестивец упорствовал во грехе, к нему применили меры более строгие, нежели простое пастырское увещевание, - доподлинно известно, что ему довелось примерить испанский сапог и повисеть на дыбе, но уста его не исторгли ничего, кроме внутренних телесных соков и хулы в адрес всевышнего. Поняв, что дьявол слишком крепко держит заблудшую душу в своих цепких когтистых лапах, отцы-инквизиторы прибегли к последнему средству спасения и сожгли аптекаря в компании с двумя новоиспеченными вдовушками, чья вина не вызывала сомнений, в назидание прочим, коим трепет и ужас почли они достаточным наказанием. К тому же, возьмись отцы наказать всех, им пришлось бы призывать к ответу пол-Венеции, что представлялось опасным, ввиду сильнейшей порчи нравов среди горожан, и грозило неприятностями самим отцам. Так или иначе, а аптекарь с его черным ремеслом и обходительными манерами канул в Лету, а его часы были подарены одному кардиналу - большому любителю всяких забавных вещиц. Потом они попали в один из монастырей на севере Италии. Монастырь сгорел, но часы были спасены одним ученым монахом из Англии. Как и когда попали они в Россию никто не знает. Говорят, их подарили государю Павлу Петровичу мальтийские рыцари. По другой версии, они были привезены в Россию после победы над Наполеоном как подарок русским масонам от французских братьев. Известно, что, начиная со второй трети прошлого века, часы были собственностью одного родовитого, но довольно сильно обедневшего дворянского семейства и до начала Великого Переворота...
- Это революции, что ли? - уточнил молодой человек.
- Да, если вам так удобнее... Так вот, до той поры часы хранились в заложенном-перезаложенном родовом поместье. К счастью, они не погибли в дни смуты и войн и не были, как многие другие ценности, вывезены за границу. Они много раз переходили из рук в руки, и вот наконец они здесь, - и старик любовно провел кончиком указательного пальца по изгибам украшающего корпус часов узора.
Молодой человек понял, что старика привлекает в часах сочетание красоты с какой-то занимательной историей, и от этого старик стал ему как-то ближе, хотя на деле разница между ними была огромна. Стариком владела страсть наделять красоту дополнительным смыслом - пользуясь давно умершим для изящной словесности, но весьма наглядным сравнением, можно сказать, что он помещал бриллиант в оправу, оттеняя красоту драгоценного камня красотой золота или платины. Молодой же человек просто не был способен воспринимать красоту, из которой нельзя извлечь никакой, пусть даже самой ничтожной и эфемерной пользы - какой прок от бриллианта, если его нельзя носить на пальце?
- А это что? - юноша показал на часы, медный корпус которых носил явные следы деформации и не слишком успешных попыток ее устранить, а колба была покрыта большим количеством трещин - было очевидно, что в свое время ее склеивали из осколков.
- Эти часы когда-то принадлежали писательнице Жорж Санд. У них печальная история. В пылу ссоры, предшествовавшей расставанию, любовник мадам Санд, Альфред де Мюссе, швырнул эти часы в свою неверную возлюбленную.
- Попал? - с любопытством спросил молодой человек, который сам романов Жорж Санд не читал, но слышал о них от девушки, с которой когда-то давно, еще на первом курсе института, встречался.
- Нет, - сухо ответил старик. - Де Мюссе был еще слишком слаб после перенесенной им лихорадки. После ремонта часы стояли в Ноане, поместье мадам Санд, пока она не швырнула их в Шопена.
- Попала? - совсем оживившись, снова спросил молодой человек (он терпеть не мог два марша - шопеновский похоронный и мендельсоновский свадебный; этими двумя маршами, "Танцем маленьких лебедей", "Маленькой серенадой" Моцарта и бетховеновской "Лунной сонатой" полностью исчерпывалось его знакомство с классической музыкой)
- История об этом умалчивает, - тон старика стал еще суше. - Известно только, что после этого неприятного инцидента и разрыва с Жорж Санд у Шопена вновь открылся процесс в легких, и вскоре он скончался.
Молодой человек сделал скорбную мину и перевел взгляд на часы, стоявшие рядом Линии их серебряного корпуса были плавными, походили отчасти на застывшие волны, но для полного сходства с волнами были слишком холодны и геометричны. Корпус украшало несколько эмалевых медальонов, на которых были изображены прекрасные, хотя и несколько слащавые мужчины и женщины в крылатых шлемах и со шкурами животных на плечах.
- Это часы, принадлежавшие знаменитому Людвигу Баварскому. Их выловили в озере неподалеку от его мертвого тела. Как и почему они там оказались загадка не меньшая, чем смерть самого короля.
Молодой человек мало что понял в последнем рассказе старика, но сознаваться в этом не стал. Вместо этого он снова задал вопрос:
- А это что за... обломки?
- А-а, это для любителей редкостей. Превосходный образец, один из необычнейших в моей коллекции. Найден в горах Шотландии. По преданию, эти часы принадлежали сыну вождя одного из тамошних кланов. С этим сыном связана любопытная легенда - говорят, что он был убит в сражении, но на следующий день ожил. Кое-кто из исследователей считает, что эта легенда - вариант евангельского предания. Хе-хе, - старик с довольным видом потер ладони. - Не знаю, не зна...
Современность ворвалась в полутемное помещение пронзительной трелью - это за поясом у молодого человека ожил мобильный телефон, напоминая о непрекращающейся суете за дверями лавки.
Поговорив, молодой человек заспешил - его ждали дела. Торопливо оглядев полки и решив, что покупать ему тут, пожалуй, нечего, он совсем собрался было попрощаться с гостеприимным хозяином, как вдруг его внимание привлекли маленькие песочные часы в корпусе из какого-то красноватого дерева. Верхняя и нижняя части корпуса были украшены забавным орнаментом - фигурки людей с несообразно большими головами и треугольными туловищами, взявшись за руки, танцевали в хороводе.
- Сколько стоят эти часы? - спросил молодой человек.
Старик переменился в лице - радушие и приветливость испарились мгновенно. И без того тонкие губы сжались в линию, глаза стали такими холодными, будто их роговица покрылась слоем льда.
- Неужели у вас так много денег, что вы собираетесь выбрасывать их на ветер? Такие безобразные и дорогие часы, как эти, не Рассказы
может себе позволить купить человек со вкусом!
