— Значит, есть центр управления, и твой дед хочет его отключить?
Мальчишка молча кивнул.
— И что тогда?
— Н-ну… игровое поле исчезнет. И всё станет, как раньше. И вы станете настоящими… ну, то есть — обычными людьми.
— О, да! — золотисто-рыжая пантера нервно дернула хвостом. — Игры — зло, трудиться надо! Твой дед не говорил тебе, сколько людей тратили жизнь на никому не нужную работу? А сколько — своей работой убивали то человечество, по которому он так скучает? Он тебе о войнах не говорил? О террористах, шовинистах, фашистах, о всякой швали, которой некуда было себя девать? О наркотиках?
«Игры — вот самый страшный наркотик», — повторил мальчишка любимую дедову фразу.
— Ты никогда не играл, — фыркнула пантера. — Несчастный. Что ты вообще знаешь в этой жизни?
— Ну, дед учил меня. Физике, математике. С техникой всякой управляться. Чтобы я сумел отключить эту дрянь…
— Эти слова не твои. Поговорить с твоим дедом надо бы нам.
— Далеко живете? — молодой джедай хрустнул пальцами, и у мальчишки просыпались меж лопаток ледяные мурашки.
— Н-ну…
— Ну? — Джедай наклонился к мальчишке, заглянул в глаза. — Или пришла пора тебя наизнанку вывернуть?
— Не надо! За городом, где продуктовые синтезаторы…
— Хочешь сказать, твой дед — тот отшельник, что смотрит за синтезаторами?
— Нет, мы дальше, за озером. Дед говорит, будь его власть, он бы эти синтезаторы грохнул. Только они с отшельником не дружат.
Алая пантера коротко рыкнула.
— Физике учил тебя дед, — вздохнул седой. — Учил тому, что сам знал. И не мог научить добру.
— Ни один наш мальчишка, — выплюнул молодой, — не предал бы так легко, как ты. Даже распоследний городской воришка!
«Ты ребенок, ты впишешься, — сказал ему дед, провожая в город. — Вот мне точно туда нельзя, категорически. На тебя вся надежда. Вся надежда человечества, ты понимаешь это?»
— Строго его не суди. Трус и убийца его воспитал.
— Дед не…
— Трус, — отрезал джедай. — Убивать он послал тебя. Сам не пошел.
— П-почему… убивать?
— Без игры мертв человек. Не труд сделал человека человеком — верней, не только труд. Ещё и игра.
— Сейчас он скажет, что мы не люди, — фыркнула розовая пантера.
Мальчишка прикусил язык — именно это он и хотел сказать.
«Человечество зависло в вирте. Люди не хотели выходить в реальность. Дети боялись реальной жизни: их дом, привычный и знакомый, был там, где они могли быть всем — светлыми волшебниками и Черными Властелинами, оборотнями и эльфами, джедаями и пришельцами — только не обычными людьми, не слабаками.
И тогда нашему институту дали задание. „Игры — в жизнь“, — это казалось таким хорошим выходом, простым и изящным. После стагнации вирта… но мы слишком хорошо сделали свою работу».
— Теперь вы убьете меня? — прошептал мальчишка.
— Зачем? — пантера клацнула зубами. — Кому от твоей смерти лучше станет? Ты не виноват, что вырос в доме психа и придурка.
— Деда навестим мы, — мрачно сказал джедай. — А малого надо от дури спасти.
— Я его отведу, — серебристая пантера изящно выгнула спину. — Он еще может научиться.
— Ч-чему?
— Играть честно. Не предавать и не трусить. Не кроить других под себя. Быть человеком, кем бы ты ни был. Пойдем, ребенок.
Обнаружив, что снова может двигаться, мальчишка хотел было дать деру. Но, посмотрев на пантеру, сгорбился и вздохнул. От такого зверя разве убежишь?!
— Нам недалеко, — мурлыкнула пантера.
Они шли по парку; шум карнавала долетал сюда приглушенно и казался призрачным, нереальным. Как в кино, подумал мальчишка. И спросил:
— А вы тоже из фильма?
— Я?! — лиловый хвост метнулся вправо-влево, сшибая пушистые головки одуванчиков. — Вот еще! Я сама себя придумала. И я полагаю, что получилось весьма неплохо!
Несколько шагов прошли в молчании; мальчишка смотрел, как нежно-лиловая шерсть пантеры наливается фиолетовым, а потом самые кончики шерстинок белеют.
— А ты кем хотел бы стать? — спросила пантера.
— Я? Ну… не знаю. Дед говорил, я должен знания… ну, сберечь…
— Знания? Ребенок, если тебе понадобятся знания, ты можешь обратиться в гильдию мудрецов, или к драконам, или к тому же Йоде. Знания — это общее, понимаешь ты? Они для всех и для любого. Какое отношение это имеет к твоей личной судьбе?
— Н-ну… дед говорил, они теряются, и…
— Слушай, ребенок! Вот ты, именно ты — такой, какой ты есть: трусоватый, бестолковый, неуклюжий неумеха — что будешь делать с этими знаниями? Кого ты ими спасешь, если боишься спасать? Кого сделаешь счастливым, если сам счастливым быть не умеешь?! И вообще, зачем знания тому, кто не умеет думать! От тебя только и слышишь: «дед сказал то, дед сказал сё…» — а по сторонам посмотреть и пошевелить мозгами? Даже не знаю, будет ли из тебя толк.
Мальчишка слушал пантеру краем уха. Он вдруг понял — зверюга ведет его как раз туда, куда послал дед. К институту! Трехэтажное здание из белого кирпича посреди парка: вот оно! Здесь, в подвале, тот самый генератор.
— Трусы и предатели, уж извини, никому не нужны. Но ты еще детеныш… да и посмотрим, что скажет…
Тот самый вход! В подвал! Мальчишка сорвался с места, на бегу вынул из кармана брелок с паролем, нажал… дверь открылась, пропустила его — и захлопнулась перед черным носом пантеры.
Зажегся свет.
«Ты должен будешь всего лишь повернуть рубильник. Всего лишь обесточить; там, правда, есть запасной генератор, но… в общем, неважно. Этого хватит. Мир снова станет настоящим».
Всё здесь было так, как рассказывал дед. Кроме одного. Рубильник оказался выключен.
Кто-то успел до него. Не только деду не нравился новый мир, мир-Игра. Но — ничего не изменилось.
— Почему? — растерянно спросил мальчишка.
— Может, потому, что пришло время для нового витка эволюции? Может, людям пришла пора не технику развивать, а совесть?
Из-за невесть когда обесточенного генератора поднялась золотая драконья голова на гибкой шее, выдвинулась могучая лапа, покрытая слепящей чешуей широкая грудь.
— Вы… кто?!
— Профориентация, — ехидно ответил дракон. — Глупейшее словцо, но мне нравится. Присаживайся. Будем говорить.
— Это… ну, это вы? Выключили?
— Генератор, что ли? Подозреваю, Йода. Скорее всего. А может, Сау.
— К-кто?
— Саурон. Не слышал? Да ты, брат, совсем тёмный.
— Н-но… они же, ну… ненастоящие? Они бы сами, ну… исчезли, разве нет?
— Мда, — протянул дракон, уставясь горящими глазами в перепуганное мальчишеское лицо, — тяжелый случай. Какая уж тут, извините, профориентация… тут мироориентация нужна. Придется тебя того…
— Ч-чего?! Убить?
— Тьфу, бестолочь! — высунулась из-за золотой драконьей лапы рыжая морда пантеры. — Одно на уме — убить!
— Разноцветной тебя отдам, — объявил дракон. — И ей себя занять, и тебе нормальное воспитание не помешает.
— Не было печали, — проворчала пантера. — Ты, ребенок, хоть о чистоте в доме имеешь понятие?
Мальчишка задумчиво шмыгнул носом.
— Научишь, — обнадежил дракон.
По парку брели в обнимку зеленоволосая эльфа с огромным луком за плечами и заросший рыжей шерстью верзила с бластером за поясом. Над их головами плыл красный, сердечком, воздушный шарик.
— Привет, разноцветная, — помахала рукой эльфа. — Кто это у тебя?
— Не видишь? — буркнула малиновая пантера. — Ребенок. Буду его того… мироориентировать.
Неловко наступая на собственные лапы, за пантерой спешил рыжий в полосочку, с растерянной мордой котенок.
© Copyright Гореликова Алла, 27/08/2007-17/02/2009.
