тем, как их отправят на распределение, – директор расплылся в улыбке, похлопав огромной ладонью профессора Шаровского по плечу, отчего у того перехватило дыхание. – Слышал, что вам удалось достичь больших успехов в этот раз, поэтому я не мог не взглянуть на них.
Профессор Шаровский выдавил дежурную улыбку, указывая рукой директору, Леониду Гордиенко, на стекло, которое отделяло их от подопытных.
Гордиенко, улыбаясь словно ребенок, блестящими глазами смотрел на арцефов.
– Ну что за чудо эти дети! Они же выглядят почти как наши, настоящие! Встретил бы их на улице ни за что бы не отличил, – Гордиенко громко захохотал, профессор с трудом выдавил улыбку: директор всегда начинал свой осмотр именно с этой фразы.
– Да, ведь они телом почти ничем от нас не отличаются, разница между нами только в духовной составляющей, что можно заметить по отсутствующему взгляду арцефов.
Но Гордиенко не слушал профессора, о чём тот прекрасно знал. Директор неотрывно смотрел на неподвижно сидящих арцефов и чему-то улыбался. Он не мог спокойно устоять на месте, его длинные ноги подрагивали от какого-то внутреннего возбуждения, руки директор то и дело порывисто поднимал и опускал, пытаясь впихнуть их в узкие карманы штанов. Профессор Шаровский никогда не видел его в таком состоянии и теперь с интересом ожидал дальнейших действий директора, но тот не спешил приступить к только ему одному известной цели визита.
Устав ждать, мучаясь от головной боли, которая снова начала пульсировать в левом виске, профессор Шаровский решил нарушить гнетущее его молчание:
– Я, перед тем как вы вошли, рассказывал студентам о нашем новом эксперименте. Эта идея пришла в голову моему ученику, профессору Семенову, он всегда был довольно смышленым парнем. Но, признаюсь честно, поначалу мне это совсем не понравилось, я считал это довольно безнравственным и бесчеловечным поступком, однако Семенов сумел убедить меня в необходимости его исполнения. И, хочу сказать, результат приятно удивил всю команду, в том числе и меня. Когда…
– Да, да, я прекрасно знаю эту часть, так как читал ваш доклад, – Гордиенко нетерпеливо замахал рукой, прерывая профессора. – Он заинтриговал меня, и я с нетерпением ожидал окончания работы. Но, как видите, не утерпел, – директор наклонился к профессору поближе, зашептал ему:
– Проведите меня к ним, мне бы хотелось посмотреть поближе.
Профессор Шаровский недоуменно посмотрел на Гордиенко:
– Но вы же знаете, что все контакты с людьми запрещены, уменьшены до необходимого минимума. Мы входим в помещения арцефов только в случае крайней необходимости и только в специальных костюмах, закрывающих тело и лицо. После того инцидента… Да и вообще…
– И это всё я тоже прекрасно знаю, – снова перебил директор, положив массивную ладонь на плечо профессора. – Но вы поймите, такие масштабные нововведения в нашем предприятии не проводились с самого его основания, и я не могу отпустить этих «детишек» на распределение, не познакомившись с ними лично.
– Ваш интерес мне понятен, но я не могу, потакая вашим прихотям, нарушать ход эксперимента. Даже несмотря на то, что вы являетесь директором предприятия, – Шаровский был неприятно удивлен просьбой директора и совершенно не понимал такой заинтересованности в эксперименте. Обычно директор проявлял сдержанный интерес, не выходя за рамки стандартных вопросов, необходимых для Правительства и Совета директоров, чтобы они в срок и необходимых количествах предоставляли финансирование.
– Не думаю, что пять минут свидания с ними сломает всю вашу систему воспитания, – последнее слово директор произнёс с кривой усмешкой. – Я прошу всего о пяти минутах, не более.
Директор исподлобья смотрел на профессора, и тому ничего другого не оставалось, как нехотя поддаться той силе, которая будто волнами исходила от мощной фигуры Гордиенко. Шаровский медленно кивнул, мысленно презирая себя за слабость.
Гордиенко, убедившись в согласии профессора, развернулся спиной к стеклу и уперся взглядом в толпу студентов, скопившихся у противоположной стены. Профессор удивлённо посмотрел на них, совсем позабыв о том, что они всё это время были здесь.
– Друзья. Вынужден огорчить вас, но лекцию придётся прервать. Прошу вас всех покинуть это помещение, в коридоре вас будет ожидать ассистент профессора Шаровского, который непременно ответит на все ваши вопросы и проведёт обзорную экскурсию по предприятию.
Студенты молча уставились на директора, нерешительно теребя в руках блокноты.
– Вы можете идти, – громче повторил Гордиенко. Группа белых халатов сначала неторопливо, а затем, ускоряя темп, выползла из лаборатории. Директор не спускал с них взгляда до тех пор, пока за студентами не задвинулась дверь.
– Ну что ж, а теперь приступим к самому интересному, – директор довольно потёр руки. Профессор Шаровский, страдальчески скривив лицо, мысленно дал себе указания после допросить своего ассистента Игоря Степного, который сейчас должен был быть на другом конце города, на конференции, и который каким-то странным образом оказался в данное мгновение за дверью. Такие неожиданные действия ассистента сбили профессора с толку, и он не сразу понял вопросительного взгляда, брошенного на него директором.
– Вы не хотели бы открыть мне дверь? – Гордиенко, подняв густые темные брови, вопросительно смотрел на профессора.
– Да, да, конечно, – проговорил Шаровский, шаря по карманам в поисках магнитного ключа. Он им практически никогда не пользовался, но всегда носил с собой на всякий случай. – Но мне кажется, вам необходимы защитные костюмы, я распоряжусь…
– Не стоит, – громче, чем требовалось, произнёс директор. – Я думаю, пять минут общения с человеком им не повредит, вам не о чем беспокоиться.
Шаровский хотел снова возразить, но боль в голове смешала его мысли, и он согласно кивнул Гордиенко против собственной воли. Директор, широко улыбнувшись, двинулся к двери.
– Ну что, профессор Шаровский, открывайте.
Шаровский на дрожащих ногах подошёл к двери, и та с писком открылась от прикосновения магнитного ключа. Гордиенко нырнул внутрь комнаты, скрывшись из виду профессора, тот хотел было двинуться за ним, но его остановило лёгкое покашливание за спиной.
– Простите, могу я присоединиться к вам? – профессор, обернувшись, удивленно уставился на юношу, о котором совершенно забыл. Молодой человек словно растворился в лаборатории после того, как вошёл в неё. – Директор, как видите, не дал мне чёткого ответа, так что, решение за вами.
Утомленный профессор Шаровский уже не видел причин для отказа и покорно кивнул, пропуская ассистента в комнату с арцефами. Тот не стал ждать повторного приглашения и уверенно прошёл внутрь.
Шаровский, потерев костяшками пальцев висок, судорожно вздохнул, провёл влажной рукой по лицу и вошёл следом за незваными гостями.
«Вот ведь незадача…» – успел подумать он, пока дверь за ним медленно закрывалась.
II
Первой реакцией арцефов был испуг. Директор Гордиенко заметил, как те вздрогнули от неожиданности, заскрипели стулья, но никто
