Рейтинговые книги
Читем онлайн Пасадена - Дэвид Эберсхоф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 123

Пыльный проселок уперся в три небольших дома у самого обрыва. Они смотрели прямо на океан, нависая над разрушавшимся берегом, обвитым плетями хрустальной травы. Казалось, еще немного — и дома рухнут: рваный толь и перекладины побелели от соли, печные трубы, сложенные из речного камня, покосились и грозили проломить старый, хрупкий шифер крыш. Ветер гонял песок и мусор по истоптанному курами двору, из сарая доносилось шумное дыхание лошади и мычание коровы. Опытный глаз Блэквуда не заметил рядом ни одного телефонного столба. Что он уяснил для себя в первую очередь, когда еще только приехал в Калифорнию? Настоящий застройщик чует деньги в том месте, от которого все отворачиваются.

Блэквуд вышел из машины и дружелюбно позвал хозяев. У него было одно качество, которого он даже не замечал: обаяние шло от него волной и подкупало окружающих, иногда даже против их воли. Блэквуд был красив спокойной, уверенной красотой — благодаря этому он добивался успеха легче, чем другие, но о своем небольшом преимуществе он даже не подозревал. Вообще-то, Блэквуд откровенно думал, что поначалу никаких преимуществ у него и не было. Также не знал он и об исходившем от него едва уловимом запахе пудры, не то чтобы неприятном, но необычном для мужчины сорока четырех лет.

Правда, в это декабрьское утро обычное: «Эй! Кто-нибудь дома?» — вышло у него как-то визгливо, как будто он нервничал, — точно ястреб крикнул. Но Блэквуд совсем не разбирался в птицах и их голосах. С тех времен, как он поселился в Калифорнии, он перестал интересоваться животным миром, направлениями миграции, нарушенными вторжением человека. Как и большинство жителей Пасадены — а он, понятно, считал себя жителем этого города, хотя многие, очень многие так вовсе не думали, — он обрадовался, когда недалеко от Арройо-Секо появился белоголовый орлан. Вот это событие — даже местная газета «Стар ньюс» поместила сегодня утром его фотографию! Но на этом орнитологические познания Блэквуда заканчивались. Знай он больше, обязательно заметил бы у дороги плакат с грозным предупреждением: «"Гнездовье кондора". Вход запрещен!»

— Ты, похоже, не туда заехал, — сказал кто-то.

Голос слышался из дома. Блэквуд обернулся на голос, снял шляпу и привычным энергичным тоном произнес:

— Кто здесь? Здравствуйте! Меня зовут Блэквуд, Эндрю Джексон Блэквуд. Извините за вторжение!

На крыльцо вышел мужчина, и Блэквуд протянул ему руку.

— Это частная собственность.

— Да, я понял. Извините еще раз, но именно поэтому я сюда и завернул. Мне хотелось бы переговорить с вами кое о чем.

— Вали отсюда!

Мужчина был выше Блэквуда и шире в плечах, но щеки, окаймленные бакенбардами, были худыми и впалыми. Волосы и глаза незнакомца маслено чернели, будто сырая нефть, и Блэквуду вдруг вспомнилось, что тысяча его акций за три последних года удвоились в цене. Только тут Блэквуд заметил, что свою протянутую руку он так и не убрал. Он подумал было, почему мужчина не отвечает на его приветствие, и увидел, что в правой ладони тот сжимает рукоятку охотничьего ножа, сделанную в виде оленьей ноги. От этого сердце у Блэквуда прямо подпрыгнуло в груди. На лице проступил липкий пот — он заметил брызги крови на рубашке мужчины, а присмотревшись, увидел кровавые пятна и на штанах. Кровь алела в его волосах, на губе тоже дрожала ярко-красная капля. Блэквуд старался отогнать от себя мысль, что стал свидетелем убийства, но все указывало именно на это. Блэквуд молчал, рука, будто сама собой, потянулась за спину, к дверце «империал-виктории». Ему надо уехать отсюда, конечно.

— Кто тебя прислал?

— Я… я…

— Ты зачем приехал?

— Я… мне… — хотел было ответить Блэквуд и не смог.

Вдруг раздался звук, будто ударили бревном в стену. Колени Блэквуда, слабые еще с тех времен, когда он копался в жесткой земле Мэна, подогнулись, и он почувствовал, как валится на машину и касается щекой ее нагретой дверцы. Удар повторился; в глазах у Блэквуда защипало, он смотрел на незнакомца и готов был умолять, обещать что угодно, лишь бы тот отпустил его с миром. Горячие слезы покатились по его лицу и обожгли губы.

В стену снова глухо бухнуло; Блэквуд осторожно взглянул сквозь щель между пальцами и наконец заметил огромную барракуду, подвешенную на крюке и цепи к скату крыши. Ее желтоватый развернутый, как крылья летучей мыши, хвост и бил по стене дома; удлиненная, заостренная голова дергалась на цепи и опадала, тряслись блестящие на солнце плавники. Серебристое брюхо было располосовано до самых жабр, под рыбиной уже натекла лужа крови, над которой вились крохотные голубые бабочки.

Как же мог он, Блэквуд, так сглупить? Тоже мне убийца — это все равно что о Блэквуде такое подумать; с ним случился приступ паники, которой он уже давно научился избегать. Он знал: страх не дает делать дела, страх приковывает к прошлому. Он досадовал на себя и одновременно думал о человеке, который смотрел, как он распростерся в пыли. Блэквуд сосредоточился, постарался спрятать испуг и спросил:

— Поймали?

Человек кивнул, глядя так пристально, что Блэквуд почувствовал себя как под рентгеном. Кожа у незнакомца имела теплый, смугловатый оттенок. Блэквуд заметил, что он, должно быть, наполовину мексиканец, и подумал: «Откуда он здесь?»

— Здесь едят барракуд?

— Меньше, чем раньше. В школах не хватает детей.

Человек повертел нож в руке, как бы по-ребячьи похваляясь им, и неожиданным резким движением всадил его по самую рукоять между глаз барракуды, похожих на кошачьи. Рот рыбы распахнулся, из него на жабры хлынула алая лента крови, барракуда вытянулась в струну и затихла.

От этого зрелища у Блэквуда захватило дух. Он помолчал немного и, запинаясь, выговорил:

— Скажите… Вы давно здесь живете, мистер…

— А вам зачем?

Блэквуд глубоко вздохнул:

— Видите ли, я занимаюсь недвижимостью.

Он произнес это так солидно, как будто говорил, что работает учителем, пожарным или служит в церкви; и действительно, Блэквуд считал себя чуть ли не солью местной земли, человеком, отдающим все силы великой цели процветания Калифорнии.

— Я подумал… Может, вы захотите продать свой участок, мистер…

Мужчина подошел к рыбе и выдернул нож из ее головы. Обтерев лезвие о штаны, он ответил, что в «Гнездовье кондора» никогда и ничего продавать не собирается.

Блэквуд зашел с другой стороны:

— Я прикинул… Вы могли бы продать этот участок и купить хороший дом где-нибудь в городе. На асфальтированной улице, может быть…

— Никуда я не хочу переезжать. Наездился уже, теперь здесь живу.

— Скажите, а сколько у вас земли?

— Десять с половиной акров.

— Десять с половиной, да?

Блэквуд окинул взглядом участок и подумал, что из-за старого русла прямо за сараем разделить участок будет трудновато. А может, и нет — строят же дома в каньонах. Всего и нужно-то — несколько свай и бетономешалка. Легко и просто. Или Блэквуд перекроет русло и сделает маленький зеленый прудик; людям это понравится, за такой участок и дадут больше. Ничего сложного: в устье русла насыпать земляной вал и собрать воду, которая накопится за зиму. Надо будет защитить тут все от наводнения, но Блэквуд знал, как сделать и это. С языка у него чуть не сорвался вопрос: «А вы не думали перекрыть русло и сделать здесь запруду?»

И тут выражение лица у незнакомца смягчилось, и он спросил:

— Сколько стоит, мистер Блэквуд?

— Русло?

— Вся ферма.

Блэквуд не стал отвечать сразу — вопрос был похож на проверку.

— Вы, конечно, понимаете, что я не разбрасываюсь цифрами, если человеку это неинтересно, — произнес он и добавил: — Извините, сэр, я не расслышал, как вас зовут?

— Брудер.

— Брудер? Очень приятно, мистер Брудер…

Блэквуд собрался было приподнять шляпу, но вспомнил, что она упала, и пригладил волосы, такие густые, что они почти не разлетались под порывами ветра. Перевернутая шляпа валялась в пыли, к ней подбиралась ящерица, и Блэквуд почувствовал, как солнце печет ему уши и шею. Кожа у него была необыкновенно чувствительная. Усаживаясь в плетеное кресло у бассейна или выходя на пляж, он обычно вслух замечал, что вид у него как у северянина, и внимательно следил, чтобы не вдаваться больше ни в какие подробности; он знал: некоторые думают, что он канадец, и Эндрю Джексону Блэквуду это было только на руку.

Он сделал несколько шагов в сторону шляпы, и тут Брудер сказал:

— Может, зайдете, мистер Блэквуд?

В среднем доме было две комнаты, кухня с печью, которую топили углем, и альков, скрытый розовой занавеской, висевшей на протянутой проволоке. Дом был совсем не обжит. Стены покрывала копоть от керосиновой лампы, и Блэквуд подумал, что жилец — человек нехозяйственный. Верно, Брудер был из тех фермеров, дела у которых шли под гору; Блэквуд даже удивился про себя, почему это Брудер махнул на все рукой. Брудер открыл буфет, в котором хранились только жестяная банка с сахаром, три белые луковицы, банка яблочного варенья и круглый жесткий хлеб. Блэквуд понял, что дело оборачивается в его пользу, — держать нос по ветру он давно уже научился.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 123
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пасадена - Дэвид Эберсхоф бесплатно.
Похожие на Пасадена - Дэвид Эберсхоф книги

Оставить комментарий