Adolf Otto Eichmann (1886 ~ 1962)
И Гитлер сказал над гробом Гейдриха:
«Как вождь партии и как вождь Германского рейха я дарую тебе, мой дорогой товарищ Гейдрих, как второму из немцев, высшую награду, которую я могу дать: высшую степень Германского ордена».[7]
Читателю придется очень долго искать, прежде чем он найдет исчезнувшее с книжного рынка чрезвычайно поучительное исследование немецкого еврея, преподавателя высшей школы Дитриха Брондера, который в своей книге «Перед тем, как пришел Гитлер» рассказывает о результатах своих исследований в 1964 году:
«Сами были еврейского происхождения или находились в родстве с еврейскими семьями: фюрер и рейхсканцлер Адольф Гитлер; его заместители рейхсминистр Рудольф Гесс и рейхсмаршал Герман Геринг; рейхсляйтеры НСДАП Грегор Штрассер, д-р Иозеф Геббельс, Альфред Розенберг, Ганс Франк и Генрих Гиммлер; рейхсминистры фон Риббентроп (который однажды пил на брудершафт со знаменитым сионистом Хаимом Вейцманом, умершим в 1952 году первым президентом Израиля) и фон Кейделль; гауляйтеры Глобочник (истребитель евреев), Иордан и Вильгельм Кубе; высшие руководители СС, принимавшие участие в уничтожении евреев, Рейнхард Гейдрих, Эрих фон дем Бах-Зелевский и фон Кейделль 2-й; банкиры и спонсоры Гитлера до 1933 года Риттер фон Штраус (вице-председатель нацистского рейхстага) и фон Штейн; генерал-фельдмаршал и государственный секретарь Мильх, помощник государственного секретаря Гауе, физики и старые члены партии Филипп фон Ленард и Абрахам Зау; старые члены партии Ханфштенгель (начальник отдела зарубежной прессы) и проф. Хаусхофер».[8]
Этот список неполон. Тот, кто захочет заняться взаимосвязями между болезненной ненавистью к родной крови у Гитлера и у его паладинов, с одной стороны, и основанием государства Израиль, с другой, найдет в нем подтверждение этих взаимосвязей.
Глава 1
Насчет отца и матери — все зыбко и неясно
Дождливым, холодным вечером 20 апреля 1889 года в гостинице «Цум Поммер» в Браунау на Инне раздался крик. На первом этаже молодая жена таможенного чиновника Австро-Венгрии, которому перевалило уже за пятьдесят, родила сына. Этот крик на протяжении первой половины XX века заметно усилился и оборвался лишь тогда, когда человек, родившийся в этот день, пустил себе пулю в рот, свой главный орган, в 1945 году в Берлине на развалинах рейхсканцелярии.
«Braunau am Inn» by F. X. Weidinger, 1943
Главной причиной того, что он всю жизнь был чем-то недоволен и постоянно бесновался, следует считать то обстоятельство, что в нем несчастливым образом смешалась кровь двух народов, из которых сначала один, а потом другой вообразил себя избранным Богом или Провидением: евреев и немцев. «И поставлю тебя над всеми прочими народами».
Довольный отец новорожденного сам был внебрачным сыном и сорок лет носил девичью фамилию свой матери: Шикльгрубер. Но однажды вечером он проворчал сквозь усы, расставаясь со своими коллегами по таможне: «С завтрашнего дня называйте меня Гитлером». Три неграмотных старика с его родины пришли к местному деревенскому священнику и один за другим удостоверили, что умерший двадцать лет назад Иоганн Георг Гидлер — «да, тот самый, что женился на этой Шикльгрубер» — все время хотел усыновить Алоиза, но так и умер, не усыновив. Под этим применательным свидетельством каждый из трех лесных жителей поставил жирный крест.[9] Новую фамилию Гидлер — иногда ее писали и как «Гюттлер» — таможенник изменил на «Гитлер» (эта форма часто встречается среди евреев). Эту же фамилию получил и младенец, родившийся 20 апреля. Назван он был Адольфом. Позже главным образом девочки звали его «Вольф». Еще позже его называли просто: «Мой фюрер».
Повешенный в Нюрнберге генерал-губернатор Польши полуеврей Ганс Франк, во времена борьбы за власть юрисконсульт Гитлера, в своей опубликованной позже книге «Перед лицом виселицы» ясно дал понять, что знал о еврейском происхождении Гитлера. Гитлеровед Мазер, ученик коммуниста Никиша, противопоставил предсмертным признаниям Франка такой антикатолический аргумент: остается открытым вопрос, «каким образом Ганс Франк накануне казни мог сделать столь важные заявления. Возможно, находясь в Нюрнберге под духовной опекой американского католического военного священника Сикста О'Коннора, он хотел изобразить раскаяние, избавить католиков на все времена от убийцы миллионов „католика“ Гитлера и посеять среди евреев беспокойство, неуверенность и сознание вины». И находятся люди, которые всерьез принимают эти дикие фантазии Мазера.
Отец Адольфа таможенный чиновник Алоиз Гитлер происходил из лесной области Австрии, находящейся вблизи чешской границы, т.е. из глухомани. Он учился на сапожника, но бросил это дело. Когда ему было 18 лет, он уехал в Вену и поступил на перспективную службу в органы финансового контроля. Бюрократическая карьера ему удалась. Интеллигентный парень выдвинулся и сменил много мест. Он пригласил к себе 13-летнюю племянницу из своей родной деревни по имени Клара Пельцль. Позже она от него забеременела, когда его вторая жена лежала при смерти, а потом Клара стала его третьей женой. Из ее шести детей выжили двое, Адольф и его младшая сестра Паула, которая позже вела домашнее хозяйство своего брата. Результатом служебных командировок Алоиза Гитлера в Вену было появление внебрачных детей в этом городе, отличавшемся тогда весьма свободными нравами.
После того, как биограф Гитлера Конрад Гейден разболтал в 1936 году в Швейцарии, что одним из предков будущего фюрера по материнской линии был Иоганн Саломон, что «многие евреи носят фамилию Гитлер» и что «могила с именем Розалии Мюллер, урожденной Гюттлер, находится на еврейском кладбище в Польне», одной из первых мер после аншлюса Австрии стало уничтожение целых деревень и кладбищ на родине предков Гитлера — на их месте устроили полигон.
Мать Гитлера, которая часто называла своего мужа по-прежнему «дядя Алоиз», была тихой и скромной. Вскоре после рождения сына семья переехала на Линцерштрассе в Браунау. Мать знала: не успеют просохнуть обои в этой квартире, а Алоиз уже будет искать другую. Часто новая квартира оказывалась более темной и сырой, но для него главной была перемена мест. Позже он перебрался в пограничный город Пассау, где австрийская таможня имела наружный пункт на германской территории. Но и там он долго не задержался. В итоге маленький Адольф, который говорил на баварском наречии и еще не ходил в школу, оказался в Линце, городе, который он любил до конца своих дней. Его отец ушел на пенсию, купил дом у ручья в Хафельде на реке Траун, вместе с хозяйством, разводил в этом тихом уголке между Линцем и Зальцбургом пчел и был хорошим соседом. Как только вся мебель в доме была расставлена, Алоиз его продал и переехал в соседний Ламбах, сначала в дом № 58, а потом он снял квартиру на мельнице у мельника Цебля.
«Das Schulhaus des Führers in Fischlham, Radierung» by Paul Geißler, 1943
Адольф пошел в начальную школу соседней деревни Фишльхам. Он хорошо рисовал, громко и правильно пел, и вскоре его взяли в хор монастыря Ламбах, длинное барочное здание которого возвышалось над всей деревней. Он стал хористом ламбахской церкви Троицы, тоже роскошного барочного здания, и был горд своим новым пестрым одеянием. Столетиями на гербе аббатов бенедиктинского монастыря в Ламбахе красовалась свастика. Здесь мальчик впервые услышал о евреях, которые мучили нашего Господа и Спасителя и распяли Его на кресте. Глубокое впечатление на Адольфа произвел церковный блеск, которого не было в родительском доме, и он до конца жизни сохранил восхищение католической церковью. Он с успехом уклонялся от уплаты любых налогов, кроме церковного налога, который он даже в 1945 году добросовестно платил. Образование Адольф продолжил в монастырской школе Ламбаха. Отец был с ним очень строг; к страху перед отцом добавлялся страх перед учителями. Мальчика часто и сильно секли, и он искал защиты у своей матери, к которой был очень привязан. Отец готовил его к карьере чиновника, из-за чего страх перешел в строптивость. Адольф учился посредственно, а теперь умышленно стал получать плохие отметки. Он решил жить в соответствии со своими наклонностями. Всякую упорядоченную деятельность он презирал.
«Elternhaus des Führers in Leonding» by F. X. Weidinger, 1943
Семья опять переехала в пригород Линца Леондинг, и отец заставил своего не желающего учиться сына поступить в государственную реальную школу в Линце, где он уже в первом классе остался на второй год. Под партой ленивый ученик читал романы Карла Мая. Новых неудач отставной таможенный чиновник не пережил. В январе 1903 г. в гостинице «Визингер» в Леондинге с ним случился удар, и он умер на руках плотника Иозефа Ранцмейера.
