Она разглядывала внутренности фургона, чтобы узнать этого человека получше, и, к своему глубокому отвращению, обнаружила, что он слушает какие-то обшарпанные кассеты: «Heavy Metal Gold» или «The Big Ones — 1993». Но вот что показалось любопытным: хотя фургон продувался насквозь и через распахнутые дверцы в кабину врывалась вонь полных мусорных баков, она явственно различала запахи женского лосьона, тонального крема, дезодоранта и крови. Но то была не кровь смерти, а кровь способной к деторождению женщины.
Отлично, просто замечательно — то, что у убийцы есть жена, ей только на руку.
Вор вернулся через минуту с телевизором, затем сходил за кассетником и соковыжималкой. На большее мочи не хватило — у парня явно сдавали нервы. Захлопнув задние дверцы, он прыгнул на водительское сиденье и, крякнув, включил зажигание.
Когда поздно вечером они вместе легли в постель, она уже многое знала о своем убийце, в том числе как его зовут. Это имя она нашептывала преступнику на ухо, и с каждым повтором прибавлялось морщин на его мокром от испарины лбу и глубже становилась складка между бровей. Теперь она видела в темноте, в отличие от его жены. Но жене незачем было на него смотреть, она и так знала его лучше всех.
— Ты был с другой женщиной, — сказала жена. Она лежала спиной к нему и, к несчастью, еще не спала. Всего несколько сантиметров отделяли ее острые лопатки от его липкого слабосильного тела. В этом узком пространстве между женой и мужем она поместилась легко, однако ее незримое присутствие внесло напряженность.
— О чем ты? — он закашлялся.
— От тебя пахнет, — ответила жена.
— Да ты свихнулась, — возразил он. Невидимая рука гладила его член, и тот наполнялся кровью.
— Я тебя предупреждала, — ледяным тоном продолжала жена. — Еще раз — и между нами все кончено.
— Да я ничего не делал, — сердито оправдывался мужчина. Ему мерещился женский шепот: расслабься… ну же, давай, давай… Вина, страх и вожделение терзали нутро. Он потянулся к жене.
— Убери от меня свои грязные руки, — прошипела жена. — Прибереги их лучше для нее.
Животворная влага беззвучно выстрелила в пустоту. Свернувшись между ними калачиком, она уснула.
Перевод Е. Костюковой и А. Соколинской.
