Вот Братец Енот привёл свой костюм в порядок, встряхнулся, а Братец Опоссум всё лежал как мёртвый. Потом осторожно привстал, огляделся да как бросится бежать, только пятки засверкали.
В другой раз, как повстречались Опоссум и Енот, говорит Опоссум:
– Здравствуй, Братец Енот! Как поживаешь?
Но Енот – руки в карманы, здороваться не хочет.
– Ты что ж это нос воротишь, Братец Енот? – спрашивает Опоссум.
– Я с трусами и разговаривать не хочу, – отвечает Енот. – Ступай своей дорогой!
Опоссум разобиделся – страх.
– Кто ж это трус, нельзя ли узнать?
– Да ты, конечно, – говорит Енот. – Очень нужны мне такие приятели, что кидаются на спину и строят из себя мёртвых, чуть дело дойдёт до драки!
Опоссум как услышал эти слова, ну смеяться, ну хохотать.
– Неужто ты думаешь, Братец Енот, что я со страху? Не думаешь ли ты, что я испугался несчастного пса? И чего мне было бояться? Я ведь отлично знал, что, если я не слажу с этой собакой, ты-то задашь ей жару. Да я просто лежал и смотрел, как ты треплешь её, и ждал, когда придёт мой черёд позабавиться.
Но Енот только нос наморщил:
– Рассказывай сказки, Братец Опоссум. Как дотронулась до тебя собака, ты сразу кувырнулся и прикинулся мёртвым.
– Так ведь я говорю тебе, Братец Енот, что это совсем не от страху. Я одной только вещи и боюсь на свете – это щекотки. А когда эта собака ткнулась носом мне в рёбра, я рассмеялся, и так разобрал меня смех, что вот не шелохнуть ни рукой, ни ногой! Конечно, её счастье, что я боюсь щекотки, а то ещё минута – и я разорвал бы её в клочья. Драки я не боюсь никакой, Братец Енот, но щекотка – это дело другое. С кем угодно согласен я драться, но только – чур – без щекотки.
– Вот с того самого дня, – продолжал дядюшка Римус, глядя, как завивается в кольца дымок из трубки, – и до сих пор так боится щекотки Братец Опоссум: тронь его только между рёбер – кидается на спину и хохочет до упаду, так что не может шевельнуть ни рукой ни ногой.
КАК БРАТЕЦ КРОЛИК ПЕРЕХИТРИЛ БРАТЦА ЛИСА
– Дядюшка Римус, – спросил Джоэль вечером, когда старик как будто ничем не был занят, – скажи, когда Лис поймал Кролика Чучел ком, он не убил его и не съел?
– Разве ж я не рассказывал тебе об этом, дружок? Ну да, я ведь сонный был, и в голове у меня все спуталось, и мама как раз позвала тебя. О чём же мы тогда толковали? Помню, помню. Ты, никак, и глазки уже трёшь? Нет, плакать по Братцу Кролику погоди. Даром, что ли, он был такой шустрый? Ты послушай, что дальше будет.
Приклеился, значит, Братец Кролик к Чучелку, а Старый Лис ну кататься по земле, ну хохотать.
А потом говорит:
– Сдаётся мне, Братец Кролик, на этот раз я тебя поймал. Может, я и ошибаюсь, но кажется мне, что поймал. Ты всё тут скакал и потешался надо мной, но теперь конец твоим шуткам. И кто просил тебя лезть не в своё дело? И зачем сдалось тебе это Чучелко? И кто это прилепил тебя к нему? Никто, никто в целом свете! Никто не просил тебя, а просто ты сам взял и влепился в это Чучелко! И сам ты во всём виноват, Братец Кролик! Так и надо тебе, так и будешь сидеть, пока я не наберу хворосту и не зажгу его, потому что я, конечно, зажарю тебя сегодня, Братец Кролик.
Так сказал Старый Лис.
А Кролик отвечает так смирно, послушно:
– Делай со мной что хочешь, Братец Лис, только, пожалуйста, не вздумай бросить меня в этот терновый куст. Жарь меня, как хочешь, Братец Лис, только не бросай меня в этот терновый куст.
– Пожалуй, слишком много возни с костром, – говорит Лис. – Пожалуй, я лучше повешу тебя, Братец Кролик.
– Вешай, как хочешь высоко, Братец Лис, – говорит Кролик, – только бы ты не вздумал бросить меня в этот терновый куст.
– Верёвки-то у меня нет, – говорит Лис, – так что, пожалуй, я утоплю тебя.
– Топи меня так глубоко, как хочешь, Братец Лис, – говорит Кролик, – только не бросай меня в этот терновый куст.
Но Братец Лис хотел расправиться с Кроликом покрепче.
– Ну, – говорит, – раз ты боишься, как раз и брошу тебя в терновый куст.
– Где тебе! – говорит Братец Кролик. – С Чучелком-то я слишком тяжёл, не добросишь.
Схватил Лис Кролика за уши да как тряхнёт! Отклеилось, упало Чучелко.
– А вот и доброшу, – говорит Лис.
Как размахнётся, как бросит Кролика в серёдку тернового куста, даже треск пошёл. Встал Лис на задние лапы, смотрит, что будет с Кроликом. Вдруг слышит – кличет его кто-то. Глядь – там, на пригорке, Братец Кролик на брёвнышке, нога на ногу, сидит-посиживает, смолу из шерсти вычёсывает щепкой.
Понял тут Лис, что опять остался в дураках. А Братцу Кролику позлить его охота, он и кричит:
– Терновый куст – мой дом родной, Братец Лис! Терновый куст – мой дом родной!
Вскочил и пропал, как сверчок в золе.
СКАЗКА ПРО ЛОШАДЬ БРАТЦА КРОЛИКА
Раз после ужина мальчик прибежал к старому негру, чтобы послушать ещё про Братца Кролика и его приятелей.
Дядюшка Римус был очень весел в этот день. Только Джоэль сунул голову в дверь, он услышал песенку:
Где ты, Братец Кролик?Сидишь на крылечке,Куришь сигару,Пускаешь колечки?
И мальчик тотчас вспомнил, как гнался за Кроликом Старый Лис.
– Дядюшка Римус, – спросил Джоэль, – а Кролик совсем удрал, когда отлепился от Чучелка?
– Что ты, дружок! Зачем ему было совсем удирать? Такой человек, как Братец Кролик, да вдруг удирать! Конечно, он посидел дома, пока не выскреб из шерсти смолу; день, другой посидел – и опять за свое: скачет то здесь, то там как ни в чём не бывало.
Все соседи посмеивались над Кроликом:
– Ну-ка, ну-ка, Братец Кролик, расскажи, что случилось у тебя со Смоляным Чучелком?
Уж так-то ему это надоело. Вот зашёл он раз навестить свою соседку, Матушку Мидоус с дочками, а девчонки ну потешаться над ним, ну хохотать. Братец Кролик сидел спокойно, будто оглох.
– А кто это – Матушка Мидоус? – спросил мальчик.
– Не перебивай, дружок. Ну просто так говорится в сказке: Матушка Мидоус с дочками, а больше я ничего не знаю.
Слушал, слушал Кролик, как они потешались над ним, потом положил ногу на ногу, подмигнул девочкам и говорит:
– Милые вы мои, да ведь Братец Лис у моего папаши тридцать лет был верховой лошадью; может, и больше, но тридцать – это наверное.
Так он сказал и встал, и откланялся, и пошёл прочь медленным, важным шагом.
На другой день заглянул к Матушке Мидоус Братец Лис.
Только стал он вспоминать про Чучелко, Матушка Мидоус и скажи, что говорил тут Кролик.
– Вот как! – сказал Старый Лис. – Ну ладно. Я заставлю Братца Кролика разжевать и выплюнуть эти слова тут же, на этом самом месте.
С тем и ушёл.
Выбрался на большую дорогу, отряхнул росу с хвоста и пустился прямёхонько к дому Кролика.
Но Кролик ждал его, и дверь была на запоре.
Старый Лис постучался. Никто не отзывается. Опять постучался. Опять никого. Тогда он постучался покрепче: блям! блям!
Тут Кролик откликнулся слабеньким голосом:
– Это ты, Братец Лис? Будь добр, сбегай за доктором. Поел я утром фасоли, уж так мне от неё стало худо! Пожалуйста, Братец Лис, беги быстрей!
– А я за тобой, Братец Кролик, – говорит Лис. – Нынче у Матушки Мидоус праздник будет, я обещал им тебя привести.
– Куда мне! – говорит Кролик. – Я и встать не могу.
– Ну, далеко ли тут идти? – говорит Братец Лис.
– Да я слаб, не дойду.
– Ну, я понесу тебя.
– Как, Братец Лис?
– Ну, на руках, Братец Кролик.
– А если я свалюсь?
– Не свалишься.
– Ну ладно, так и быть, только ты на спине меня повези, Братец Лис.
– Хорошо, Братец Кролик.
– А седла-то нет у меня, Братец Лис.
– Ну, я достану седло, Братец Кролик.
– Как же я буду сидеть в седле без уздечки?
– Ну, я достану уздечку.
– Только тебе ещё нужны наглазники, Братец Лис, а то, чего доброго, испугаешься по дороге – я и вылечу из седла.
– Ладно, и наглазники будут, Братец Кролик.
– Ну, тогда хорошо, Братец Лис.
Старый Лис сказал, что довезёт Кролика почти до самого дома Матушки Мидоус, а там ему придётся слезть и дойти пешком. Кролик согласился, и Лис побежал за седлом и уздечкой.
Конечно, Кролик знал, что Лису верить нельзя, вот он и решил перехитрить его. Только успел Кролик шерсть причесать и усы закрутить, глядь – воротился Лис с седлом и уздечкой, смирный с виду, как пони в цирке. Подбежал к дверям, остановился, лапой землю скребёт, грызёт уздечку, совсем как лошадь.
