— А не рискованно описывать развал СССР? Попади такой намёк к господам из ЦРУ, тем которые в теме «корабля-пришельца», могут выводы сделать…
— Во-первых, там всё далеко неоднозначно, внесены умные закладки, имеющие двоякое толкование. Ко всему концовка: северный материк за океаном в полном ядерном пепелище. Как итог. Пусть подумают, прежде… Но прежде всего, книга не выйдет за пределы корабля. Мини-тираж в мягком переплёте.
— Политрук наш, когда читал, поди, очумел от таких литератур? — глумливо хмыкнул Геннадьич.
— Как есть очумел. Как есть, говорит, западная провокация. Как допустили⁈ Кто позволил⁉ — подыграл особист, зная о неприязни кэпа к замполиту, — я его остудил. Он-то нужный спрос и создал, дав задачу комсоргам провести на собраниях разгромное обсуждение и осуждение, показав полную несостоятельность подобной альтернативы. Ну и мои подчинённые интерес подкрепили. Чтоб очередь стояла, чтоб ажиотаж создать. Чтобы кто из экипажа — если не любитель (в нашей самой читающей) — тем в кубриках непременно пересказали, за обсуждениями и травлей баек.
В целом произведение прописано исключительно художественно, но в ходе приключений, боевых стычек, шпионских игр, параллельно показывает весь негатив той вашей ударившейся в капитализм России. Жратвы-де навалом, но химия. Платная медицина. Гомосятина. И то, как олигархи народ нагнули. И то, как американцы страну нагнули… при власти продажных демократов и прочих эффективных менеджеров. В общем, мне ли перечислять.
А всё для того, чтобы, когда попадём «туда», наш личный состав не шибко питал иллюзии, и заранее понимал, что скрывается под глянцем и цветными картинками.
— Контр… упреждающая агитка, — с пониманием кивал каперанг, — только ерунда всё это, я думаю. Как только мы там «вынырнем» — в две тыщи каком-то…
Свяжемся с Морским штабом, затем с правительством… Нас мигом в отстой в закрытую акваторию отведут, за ноздрю к кнехтам привяжут… И усё! Стойм ждём.
Экипаж будет видики-шмидики смотреть до усирачки, чипсами давиться, и никаких экскурсий. Тамошнему руководству советские моряки нафик не впали.
А потом, как уж там, и когда уж там, и если уж, надеюсь, договоримся с кремлёвским истеблишментом… так сразу обратно сюда — в 1985…
— А что если мы вообще не попадём в ваш мир? — после молчаливой паузы вдруг спросил полковник, — что если время линейно и линия эта одна. И мы уже безвозвратно изменили реальность.
— Став убийцами истории, — задумчиво откликнулся Скопин, — хм, и создателями нового «светлого» будущего. Вот и узнаем…
* * *
И об этом — о книжках альтернативных историй, можно было не упоминать, если бы далее в повествовании к одной из… ему, А. Г. Скопину, не предстояло обратиться.
Пока же…
Рисуя раскинутые безбрежные воды океана, убегающую полосу кильватера и высокий серый силуэт корабля, он проецировал его — крылатого «Кондора», неизбежно уходящего в одиночное плавание, в самом большом смысле слова — в странствие.
И чем ближе был «момент истины» — время, когда предстоит нажать кнопку, любые, как это обычно бывает, ранние мнительные перестраховки теперь казались очень даже обоснованными.
Сейчас он уже не оспаривал, соглашаясь с резоном отправки в подобное экзотическое путешествие не гражданского, пусть и научного судна, а боевой единицы. Военный корабль всяко более устойчивая, могущая постоять за себя платформа.
— Правда ПКР «Москва» на «бойца-одиночку» тянет не очень…
Памятуя по аналогии «перепрыг» «Петра Великого» из вполне себе мирного Баренца прямиком в зону Фолклендской войны, каперанг не исключал какую-нибудь подобную каверзу и в этот раз:
— Выкинет где-нибудь в Средиземке под прицелы бомбящих Сирию или Ливию, (где перманентно «горячо») американских АУГ или израильских F-16, и изворачивайся, как хошь!
А вчера в дурном сне вообще нарисовалась картина — советский вертолётоносец в озере Мичиган посреди Соединённых Штатов! Вот картина-то!
Потому в решении командования «обеспечить корабль Б/К сверх штатного расписания, по всем имеемым видам вооружения» видел здравую предусмотрительность. Которая, если по-честному, наводила и на далеко неспокойные мысли:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Может эти „а вдруг“ волновали и вышестоящих отцов командиров? И лишние мускулы, уж какие бы ни были, не помешают⁈ Доводя комплекты, особенно на „пэвэошку“, практически до двух „БэКа“: ЗУРы к „Шторму“, снаряды к АК-725… у СССР, типа, много».
Всё это добро (или частично) можно было, между прочим, загрузить ещё в Севастополе. А не тащить вдогонку. От того сложилось впечатление, что решение о дополнительных боеприпасах принималось в Генштабе или поэтапно, или едва ли не спонтанно, в последний момент.
Ещё более неожиданным стало распоряжение касающееся «приблудившегося» на палубе «Москвы» штурмовика вертикального взлёта-посадки Як-39.
…там, за тысячи километров у себя в кабинете Главком флота вдруг хлопнет по столу ладонью, и ничего не объясняя, руководствуясь одному ему ведомыми соображениями, просто скажет: — Пусть будет! «Як» оставьте!
Спецрейсом на Сейшелы пригонят Ан-22 военно-транспортной авиации, который доставит необходимое эксплуатационно-техническое и ремонтное оснащение для «вертикалки» и не менее избирательно подобранное подвесное вооружение.
— Похоже, в штабе подкинули мне самолёт из соображений «на всякий пожарный». Как потенциально дополнительный инструмент, — делал свои выводы Скопин.
Конечно, боевая ценность одиночного «Яка», «формально» входящего в состав авиагруппы вертолётоносца, была сомнительна. Ко всему, летательный аппарат, который нельзя убрать в ангар предполагал определённые (в плохих погодных условиях) трудности с обслуживанием. Но как основной минус — ограниченные возможности из-за взлёта только в вертикальном режиме — СВВП на сугубо вертолётной палубе, что «собаке пятая нога».
Кстати, вместе с дополнительным оборудованием на замену лётчику-строевику приехал другой пилот, из ОКБ Яковлева — строгий и немолодой по виду мужик в погонах старшего лейтенанта.
Очевидно, мотивация командования здесь опиралась на расширенные навыки специалиста из ОКБ по новой (или обновлённой) машине, сравнительно недавно поступившей в войска.
* * *
В штабных приказных предписаниях о ходе эксперимента давалась далеко не исчерпывающая информация. О технической стороне, по логике, должен был поведать прибывший с «Академика Лаврентьева» сотрудник специального НИИ — доктор наук. Скопин (…можно я вас буду называть Док?) слушал этого упоённо вещающего товарища, уж и не пытаясь вникать во все тонкости, однако доподлинно понимая, насколько в исследовательских выкладках всё сплошь теория, тогда как практика… «Тогда как практику ждут именно от нас».
До уха донеслось:
—…покуда не смогли дать валидную результирующую составляющую, пришлось бродить по акватории, буквально наощупь выискивая напряжённости в линиях магнитного поля. Ха-ха!.. в общем, не Ньютон — лентяй под деревом, подбрасывая яблоки вверх, но на обусловленной фазе, буквально ткнули пальцем в небо и угадали.
— Неужели настолько всё… — каперанг неопределённо повёл в воздухе рукой, эту самую неопределённость и выражая.
— Ну… у нас и прицел и палец хороший — проткнём где надо.
— Главное чтоб сверху ничего не полилось.
Увлечённый собеседник, как и не услышал. А потому, уж в который раз обыграв дурным воображением самые вычурные варианты, Геннадьич счёл попытать учёного:
— И всё же, по вашим хотя бы умозрительным расчётам — куда нас? В Бермудский треугольник? Или вовсе — подвигом безымянной подводной лодки сядем килем в степях Украины?
…пробормотав под нос, коверкая, как помнил щиру мову:
— Представляю, как обрадуются «самостийные» от такого подарка радяцких москалей [3].
Шутка шуткой, но из памяти вдруг всплыли бетонно-силосные элеваторы, нередко виденные на Кубани — возвышающиеся точно «плывущие» над полями авианосцы. Так и крейсер ему предстал — просевший форштевнем в пахоту, вздымаясь развалом бортов и высоченной надстройкой.
