В ночной тьме трудно было ориентироваться. Мы плыли в метре от берега. То и дело приходилось огибать кусты, низко нависшие над водой. С правого берега не доносилось ни звука - Корсакас с Алексасом гребли очень осторожно.
Примерно через полчаса вдали показались редкие огни Вилькии. Они отражались в спокойной реке, и казалось, что это прилипли к воде большие желтые звезды.
Вскоре над нами нависла Вилькия. Белой тенью мелькнула по правому берегу в свете электричества байдарка наших товарищей, Тихо журчала вода, забиваясь под срезы дебаркадера.
- Теперь внимание, - еле слышно сказал я Николаю Сергеевичу. Он толкнул меня в плечо, давая понять, что слышал мое предупреждение.
Огни Вилькии остались в сотне метров позади нас. Мы внимательно всматривались вперед, напряженно ожидая встречи с браконьерами.
Вдруг я почувствовал, что байдарку что-то с большой силой рвануло в сторону, она едва не перевернулась и зачерпнула воды. И тотчас же я услышал тихий, но строгий окрик:
- Суши весла! Сидеть спокойно! - и другой голос:
- О, холера!
Только теперь я понял, что случилось. Мы неожиданно наткнулись в ночной темноте на лодку браконьеров. Я смотрел в это время в другую сторону, а Николай Сергеевич заметил ее уже рядом с нами. Сильным прыжком он вскочил в чужую лодку и заставил людей сложить весла.
Я ухватился за борт. Николай Сергеевич стоял на носу, а на него напирал здоровенный детина. Другой рыбак быстро вываливал за борт сети. Положение становилось критическим. Но на наше счастье сеть зацепилась за уключину, и утопить ее рыбаку не удалось. Тогда он схватил весло и стал отталкивать нашу байдарку. Его товарищ пытался столкнуть за борт Николая Сергеевича. Борьба происходила в полном молчании.
Окованная железом лопасть весла пробила тонкую фанеру байдарки... Но я крепко держался за борт. Тогда рыбак поднял весло, намереваясь ударить меня по рукам. Короткой вспышки моего фонаря оказалось достаточным, чтобы я узнал в моем противнике... Раполаса!
- А-а, Раполас, - спокойно сказал я, - плохо же ты встречаешь гостей.
- Гости ходят днем, - ответил Раполас, - а бандитов веслом по голове и...
- Что и? - перебил я его.
- А вот я тебе покажу что! - и Раполас с силой ударил веслом по борту лодки. - Убью! Как собаку!
- Хватит психовать, Пустас, - строго прикрикнул я, - брось весло, если не хочешь попасть в тюрьму...
Николай Сергеевич и здоровенный детина продолжали возиться на носу лодки.
Воспользовавшись секундным замешательством Раполаса, я вскочил в его лодку, успев зацепить байдарку к лодке проволочным крючком. Раполас опять поднял весло. Я подступил к нему вплотную.
Видно, твоей жене придется рожать сына преступника...
Раполас бросил весло и засмеялся. Но смех получился деланным.
- Товарищ начальник, да что же вы сразу не сказали?! - весело и приветливо заворковал он.- Я думал, бандиты напали...
Шум борьбы на носу прекратился. Здоровенный детина, услышав слова Раполаса, отпустил Николая Сергеевича.
- Хватит, товарищ Пустас, притворяться. Ты прекрасно знал, кто мы, - я уселся на корме лодки. - Ну, а теперь весла в руки и к берегу.
Пока я составлял на берегу акт, Раполас рассказывал, что сделал он всего одну тоню и поднимался вверх, чтобы опять забросить трюбицу, когда неожиданно в лодку вскочил Николай Сергеевич. В конце концов он признался, что сразу же понял, кто "напал" на него, но хотел выиграть время, чтобы выбросить за борт рыбу и утопить сеть.
- Жена, видите ли, товарищ начальник, в положении, рыбки свежей захотела, - оправдывался он. - Я знаю, что нельзя до двадцать пятого июня ловить, но ведь бабе не докажешь... Первый раз сегодня вышел... Просит рыбки. Ох, эти бабы! И на кой черт я женился! - сетовал он.
Под ворохом сетей Николай Сергеевич нашел мешок с рыбой. Всего было около десяти килограммов. Рыбец и судак.
- Для жены ты мог бы наловить и на перемет, - не выдержал Николай Сергеевич. - Да она, видать, у тебя ест за семерых...
Раполас опять фальшиво засмеялся.
- А как же с моторкой? - спросил он вдруг. Я не ответил.
- Ох и хитер же ты, товарищ начальник, - моторка вроде в ремонте, а сам на байдарке...
- Ты один сегодня ловишь? - спросил я.
Раполас помолчал минутку, потом махнул рукой.
- Э, была не была! Почему я один должен страдать? Вся бригада ловит... все внизу. Двое неартельных тоже ловят.
- Кто?
- Портной Тауянскас и сапожник Гудас.
Акт был подписан. Раполас со своим напарником собрались идти домой, а мы с Николаем Сергеевичем уже садились в байдарку, чтобы плыть вниз, когда к берегу пристала лодка. Из нее вышли двое. Один нес сеть, другой - мешок с рыбой.
- Раполас, ты? - окликнул один, вглядываясь в гемноту.
- Я, - Раполас подошел к ним. - Чего так рано?
- Корсакас приехал на байдарке, - ответил несший сеть. - Мы и не слышали, как он подобрался... Енчюса взял... Мы еле удрали... А ты чего на берегу? - Раполас промолчал.
Рыбак сбросил сеть на землю и закурил.
- Говоришь, еле удрали? - спросил я, подходя ближе. Рыбак испуганно оглянулся на Раполаса. Тот кивнул головой.
- Дай-ка документы, - продолжал я.
- Нету документов.
- Фамилия?
- Гудас. Адомас Гудас.
- Будем составлять акт. Сеть конфискуем.
- Не дам. Сеть не моя, Еичюса.
- Брось болтать, Адомай, твоя сеть, - вмешался Раполас - была Еичюса, теперь твоя. Выменял на сапоги.
- А ты не лезь не в свое дело, - огрызнулся Гудас. - Сам попал и других продаешь...
- А ты как же думал, - засмеялся Раполас.
Гудас ловил с братом. Составили и на них акт.
Раполас и его напарник ушли, а Гудас долго не соглашался подписать акт, ссылаясь на то, что не знал о запрете.
Из предутреннего тумана вынырнула байдарка Корсакаса.
Рядом с нею плыла лодка еще одного задержанного браконьера.
- Ну как? - спросил Корсакас, выходя на берег.
- Да вот, двоих поймали, а эти двое сами пришли, - ответил Николай Сергеевич, сердито сплюнул и добавил: - Пара.
- Ты, товарищ, не очень-то оскорбляй, - каким-то ехидным тоном произнес Гудас, - а то мы тоже не дураки, в суд за оскорбление личности притянем. Знаем законы!
Его брат молчал.
Николай Сергеевич вынул из мешка снулого судака и поднес его Гудасу под нос.
- Знаешь законы, паразит? А это что?! Да тебя убить мало за такое дело. Ты посмотри, ведь он шел нереститься, а ты его в мешок. Сколько ты рыбы загубил!
Гудас не ожидал такого нападения и не заикался больше об оскорблении личности. Его брат молча подписал акт.
Корсакас захватил на месте преступления Тауянскаса. Но тот успел обрезать поводок, и сеть пошла на дно, а рыбу выбросил вместе с ящиком в Неман. Его товарищ не подпускал байдарку Корсакаса к лодке, пока Тауянскас не уничтожил все улики. И выкрутился бы Тауянскас, если бы не его неосторожный подручный. Отпихивая байдарку Корсакаса, он пробил ее в нескольких местах и разбил веслом руку Алексасу. Теперь Тауянскас стоял и исподлобья смотрел на нас.
Подошла еще одна лодка. Это был Урбайтис с сыном. Их Корсакас захватил, когда они выметывали сеть. Урбайтис не сопротивлялся. Он выбрал сеть, сел на весла и поплыл вслед за инспектором.
- Что же ты, товарищ бригадир, законы нарушаешь? - спросил его Корсакас, когда он вынес на берег сеть.
- А все этот чортов Раполас, - ответил Урбайтис. - Примчался вечером пойдем, говорит, ночью на рыбалку инспектора моторку чинят - не приедут сегодня. Будь он неладен! Ввел в искушение. Рыбы-то много идет... Разве утерпишь... Ведь, зарекался слушать этого петуха... А тут, вишь, товарищ инспектор, какой-то дурман в голову ударил, ну... и не выдержал. Только стал запускать трюбицу, а вы тут как тут. Штраф - то черт с ним, да от стыда куда деваться?... В газете печатали... Лучший рыбак на Немане! И вот тебе на!
Начало светать. На востоке багровой полоской обрисоваласьзаря. Над Неманом плыл растрепанный туман, приникая к блестящей глади воды.
Мы решили не составлять на Урбайтиса акта. Поверили, что этот старый человек, хороший рыбак, первый раз в жизни соблазнился похищничать, да и сеть его была только наполовину мокрой.
Пришел из дому Раполас.
- Баба выгнала, - пояснил он нам свой приход. - Говорит, брошу тебя, вора и преступника. А сама же рыбы требовала. Беда прямо. Нет, лучше не жениться...
От Раполаса уже попахивало самогоном.
- Может, пойдем, погреемся? - предложил он нам. - Заря нынче холодная.
Ему никто не ответил.
Вдали застучал мотор нашей лодки..
- Можно домой идти? - неуверенно спросил Тауянскас.
- Нет, придется вам двоим прокатиться с нами в Каунас, - ответил Корсакас. - Дело уголовное - искалечили руку общественному инспектору и разбили байдарку.
Ни Тауянскас, ни его напарник ничего не ответили.
Подошла моторка. Мы взяли на буксир наши байдарки, уселись поближе к мотору, потому что заря действительно была прохладной, и двинулись вверх по Неману, в Каунас.
