По мере продвижения на север местность становилась более красочной. Вскоре появились и двухэтажные здания. На уровне второго этажа их окружали широкие веранды.
— Богатеи, — Арабис перекрикивал гул мотора. — Хотят быть подальше от грязи. Не могу их в этом винить.
Он пролетели над большим парком; дальше город пересекали широкие диагональные авеню, которые сходились к комплексу более высоких зданий, среди которых одно было не ниже шести этажей.
«Площадь у дворца губернатора», — подумал Лисандр. Ледерле спланирован как столица Соединенных Штатов: там авеню, которые настолько широки, что их невозможно перегородить баррикадами, сходятся к Капитолию. Как и Вашингтон, Ледерле построен так, чтобы небольшой отряд солдат мог сдержать толпу.
На Таните, в отличие от Вашингтона, нет никаких величественных зданий. Кроме дворца губернатора, на площадь выходят здание отделения «Харрода» и отель «Хилтон», каждое в пять этажей. В дальнем конце площади «Дом Ледерле» — главная контора фармацевтической компании, которая спонсировала первых колонистов Танита. Вероятно, это самое красивое здание, какое видел Лисандр в городе. У этого здания были террасы и фонтаны, а на крыше — ботанический сад, сверкающий цветами.
Они сели в центре площади. Подошли несколько человек в грязных белых комбинезонах. Они принялись разгружать багаж, но когда один из них попытался взять чемодан Лисандра, Харв его прогнал.
Лисандр смотрел достаточно долго, чтобы убедиться, что никто не помешает Харву. Тот поднял на широкие плечи два больших чемодана и легко пошел в низком тяготении Танита. Харв считает своей обязанностью заботиться о принце, хотя не стоило поднимать из-за этого шум. Они и так бросаются в глаза. Конечно, его миссия не требует тайны, но лучше все же не привлекать к себе внимания.
«Хилтон» всего в пятидесяти метрах. Однако дождь начался раньше, чем Лисандр добрался до входа.
С улицы в маленький вестибюль вела широкая лестница. Над стойкой администратора бесконечно вращался под потолком вентилятор. Напротив стойки широкая дверь вела в бар, расположенный на накрытом крышей большом балконе. Там сидели с полдесятка мужчин и две женщины, но за стойкой никого не было. Лисандр нетерпеливо постучал по стойке. Из задней комнаты показалась миниатюрная женщина, евроазиатка, в чистом белом холщовом комбинезоне. Ожерелье из ярких синих камней и такие же серьги.
— Да, сэр? — Говорила она вежливо, но отчужденно.
— Лисандр Коллинз и Харв Миддлтон со Спарты.
— Ага. — Она защелкала клавишами. — Да, ваше высочество. Два номера. Прямо, сэр. Мы вас разместили в губернаторских номерах. Я уверена, вы останетесь довольны. Номер налогоплательщика Миддлтона — сразу за холлом. Ваш номер полностью обставлен; я уверена, вам все понравится. Но если что-нибудь нужно, позвоните сюда.
— Спасибо. Сейчас мне больше всего нужен горячий душ.
Она сочувственно кивнула.
— На этих лайнерах, даже в первом классе, не очень много воды. Это единственное, чего у нас достаточно. Много воды. Приложите, пожалуйста, сюда палец… спасибо. — Оно нажала кнопку в конце стойки. — Хоакин покажет вам ваш номер.
Хоакин оказался низкорослым и плотным. Под мышками белого комбинезона пятна пота.
— Мундир? — спросил Харв.
— Сэр?
— Белые комбинезоны? Мундиры?
— Да, сэр. Расконвоированные. Позвольте ваши чемоданы…
Харв взглянул на Лисандра.
— Все в порядке, Харв.
Хоакин положил чемоданы на тележку и провел к лифту.
— Служебный лифт не работает, сэр. Пожалуйста, поднимитесь на пятый этаж, а я последую за вами.
— Здесь достаточно места. — Лисандр прижался к стене лифта. Тот оказался тесноват для трех человек и чемоданов.
Коридор пятого этажа устилал яркий синтетический ковер. На стенах пластиковые декоративные панели с барельефами незнакомых животных. Одно из животных очень похоже на гигантскую землеройку с тремя короткими рогами.
— Я бы не хотел с таким встретиться в темноте, — заметил Харв.
Губернаторский номер просторный и светлый, кондиционер включили заранее, и к их приходу в комнате стало прохладно. С десяток пластиковых горшков с яркими цветами и корзина с фруктами; некоторые, вроде апельсинов или киви, знакомы, другие Лисандр не смог узнать.
— Очень недурно, — сказал он. Протянул Хоакину три банкноты по пять кредитов. — Пожалуйста, одну передайте регистратору.
— Да, сэр. Помочь вам распаковать вещи?
— Спасибо, не нужно. Но проверьте, не нужно ли чего-нибудь гражданину Миддлтону.
— Гражданину? — Коридорный нахмурился. — Да, сэр. «Надо здесь следить за собой, — подумал Лисандр. — На
Земле гражданин — звание, не пользующееся уважением. Здесь тоже». Он усмехнулся, вспомнив, какие испытания нужно пройти, прежде чем стать гражданином Спарты. Во всех отношениях разные миры.
Когда коридорный вышел, Лисандр тщательно запер дверь. За долгие недели с тех пор, как они покинули Спарту, он впервые остался один и приветствовал это ощущение. Довольно потянулся и отправился на поиски душа.
Ванна оказалась большой. Пол выложен плитками со сложным рисунком. Большинство деталей из золота. Лисандр почувствовал себя сибаритом. И я, вероятно, единственный на планете, кто знает, что такое сибарит! Был и душ, и круглая ванна, уже заполненная водой и устроенная как джакузи. Вода холодная, но есть инструкции, как пустить горячую и привести в действие джакузи. Инструкции на десяти языках и пяти алфавитах, а для тех, кто и этого не поймет, есть рисунки.
Лисандр выбрал циркулярный душ. По кругу располагались пять душевых головок. Каждая могла подавать холодную и горячую воду. Ручки изготовлены в форме морских существ: холодная вода — рыба, горячая — что-то похожее на дракона. Лисандр, нахмурившись, смотрел на них.
— Не хотелось бы мне встретиться…
— С кем встретиться, сэр?
Он удивленно повернулся. Девушка. Моложе его, но определенно женщина, стояла обнаженная у входа в душ. Ее темно-рыжие волосы кудрявились от горячего пара. Лисандр мгновенно принял боевую стойку, но тут же расслабился.
— А ты кто такая? — спросил он.
— Урсула, сэр. Я буду вашей «хозяйкой». Мне подумалось, вы захотите, чтобы я потерла вам спину.
— «Хозяйка». — Лисандр кивнул. Он слышал о таких обычаях. — Спасибо, я могу вымыться сам.
Она слегка улыбнулась.
— Как хотите. Прикажете наполнить ванну горячей водой? Или предпочитаете нырнуть в холодную? Потом я могу помассировать вам спину.
— Весьма соблазнительное предложение. Холодное купание и массаж спины.
Она наклонилась и потрогала воду.
— Достаточно холодная, думаю. Я подожду вас…
— Нет, не нужно. Я приду, когда буду готов к массажу. Она слегка пожала плечами и снова улыбнулась. Он встал под душ, чтобы разобраться в мыслях. «Урсула. — Имя ему нравится, улыбка тоже. — Ясно, что она предлагает ему себя. Соблазнительно». У него не очень много опыта общения с женщинами..
Мелисса никогда не узнает. А в «Хилтоне» не может быть больной «хозяйки».
Она определенно доступна, даже сама к этому стремится. Но каковы условия? Какие обязательства это накладывает?
Он невесело улыбнулся: «Никаких, разумеется. Девушка явно шлюха. Отвратительное слово. Но и «проститутка» не лучше. Урсула выглядит слишком молодой, а ее глаза… неужели они действительно такие зеленые, какими кажутся в этом освещении? Какого бы они ни были цвета, в них нет жесткости, как во взглядах женщин в танцевальных залах Майнтауна».
Он пытался читать об обычаях Танита, но видиски на лайнере предлагали только обычный туристский набор: «Посетите экзотический Танит. Великолепные цветы, яркие пестрые птицы, острые ощущения при охоте на настоящего динозавра». Почти ничего об основном профиле Танита, что вряд ли удивительно.
И почти ничего о местных обычаях.
Урсула накинула короткое розовое платьице из одного куска материи, которое завязывалось впереди. Лисандру оно напомнило столы, которые носили гетеры в античной Греции. Такой обычай мы могли бы перенять с выгодой для себя. Может, еще не поздно. Он осмотрелся, ожидая увидеть где-нибудь белый парусиновый комбинезон, но если у девушки и была какая-то другая одежда, то где-то в другом месте. Урсула сидела в большом кресле, соблазнительно подобрав под себя ноги, и смотрела на большой комнатный экран. По экрану для чтения быстро двигались слова, и девушка наклонилась к ним в глубокой сосредоточенности. Лисандр неслышно подошел и остановился у нее за спиной.
Мне кажется, что основной экономический конфликт возникает между людьми, занятыми уже устоявшейся экономической деятельностью и теми, кто хотел бы заняться новыми видами экономической деятельности. Этот конфликт не может быть разрешен вне рамок экономического застоя. Ибо сегодняшняя новая экономическая деятельность — это завтрашняя устоявшаяся экономическая деятельность, которой, в свою очередь, угрожает новейший путь экономического развития. В этом конфликте, при прочих равных условиях, устоявшаяся экономическая деятельность и те, кто с ней связаны, должны выступать единым фронтом. По определению они сильнее. Для новой экономической деятельности единственный способ сохранить возможность развития — найти «третью силу», которая защитила бы эти зарождающиеся интересы. Только правительства могут сыграть такую роль. И иногда, в короткие промежутки времени, они ее действительно играют…
