Февраль. Первый прием
Мы немедля переселились в наш новый роскошный дом. Но какой же это дом без друзей? Джемми заставила меня порвать со всеми моими приятелями на Оксфордском рынке, и я остался один-одинешенек. Но тут, к счастью, наш старый знакомец, капитан Хламсброд, любезно обещал ввести нас в круг благородного общества. Капитан Хламсброд, сын баронета, оказал нам честь, прожив у нас целых два года, после чего внезапно исчез, кстати сказать, вместе со скромным счетом за квартиру. Однако через две недели, прослышав о наследстве, он снова появился у нас, к немалой радости Джемми: ведь она знала. что он сын баронета и вроде весьма неравнодушен к нашей Джемайме Энн. Между прочим, Орландо, храбрый как лев, однажды крепко поколотил Хламсброда за то, что тон якобы грубо обошелся с моей крошкой. Как позднее уверял сам Хламсброд, такое поведение служило лишь неоспоримым доказательством его, Хламсброда, любви к нашей дочери.
Мистер Крамп, бедняга, не слишком радовался нашему богатству, хотя поначалу изо всех сил делал веселый вид. Я сказал ему, чтобы он с нами обедал по-прежнему, как будто ничего не изменилось. Но вскорости Джемайма положила этому конец, потому как, по всей справедливости, уразумела свое высокое положение и стала глядеть на Крампа сверху вниз и дочери наказала поступать так же.
После бурной сцены, во время которой рассвирепевший Орландо отчаянно ей нагрубил, ему было отказано от дома - навсегда.
Вот оно как обстояло с беднягой Орландо Крампом. Зато капитан Хламсброд стал у нас в доме главной персоной.
- Знаете ли, сэр, - частенько говорила Джемми, - нашим детям достанется и особняк, и загородное имение, и сто тридцать тысяч фунтов капитала в ценных бумагах. При этаких видах на будущее кому как не им вращаться в самом знатном обществе!
Хламсброд с ней соглашался, и пообещал ввести нас в самый высший свет и, что куда более важно, выполнил свое обещание.
Перво-наперво он заставил мою супругу взять ложу в опере и устраивать званые ужины по вторникам и субботам. А мне велел кататься в Парке, вместе с Джемаймой Энн, в сопровождении двух грумов, которых я в свое время собственноручно брил и которые всю дорогу гоготали. А сыночка моего Тага в два счета отправили в Ричмонд, в самую новомодную школу Англии, к его преподобию доктору Пигни.
И вот, стало быть, эти лошади, ужины, ложа в опере да строки в светской хронике о мистере Коуксе-Коуксе (куда как просто: напишите ваше имя дважды, измените одну буковку и пожалуйте - вы заправский джентльмен!) возымели действие с удивительной быстротой, и вокруг нас собралось очень приятное общество. Некоторые друзья покойного Тага клялись, что готовы на все ради нашей семьи, и привозили своих жен и дочерей к дорогой миссис Коукс и ее очаровательной дочке. И когда в начале месяца мы объявили, что 28 февраля даем пышный званый обед, а после него бал, смею заверить, недостатка в гостях не было. К тому же и в титулованных. А у меня, грешным делом, сердце всегда так сладко замирает даже при упоминании о какой-нибудь титулованной особе.
Дайте-ка припомнить. Во-первых, к нам приехали милорд Дампузл, ирландский пэр, и семеро его сыновей, достопочтенные господа Самтуз (из них к обеду - только два); приехали граф Мазилб, известный французский аристократ, и его превосходительство барон фон Понтер из Бадена; приехала леди Бланш Блюнос, выдающаяся поэтесса, автор "Развенчанных", "Раскромсанных", "Разочарованных", "Распущенного" и других поэм; приехала вдовствующая леди Макс с дочерью, достопочтенной мисс Аделаидой Блюруин; сэр Чарльз Килькибок из Сити и фельдмаршал сэр Гормон ОТалахер, К. А., К. Б., К. В., К. Ц., К. X. на службе в республике Гватемала. Перечень приглашенных завершали мой друг Хламсброд и его приятель, известный в свете маленький Том Тафтхант.
А когда распахнулись двери и мистер Хок в черном, с белой салфеткой на согнутой руке, три лакея, кучер и малец, которого миссис Коукс обрядила в пуговицы вроде сахарных голов и назвала пажом, выстроились вокруг парадного стола, все в белых перчатках, верите ли, меня прямо-таки дрожь пробрала от восхищения и я про себя подумал: "Сэм Кокс, Сэм Кокс! Мог ли кто-нибудь представить тебя на этом месте?"
После обеда, как я уже говорил, мы устраивали бал, и на этот бал мистеры Хламсброд и Тафтхант наприглашали виднейших особ из столичной знати. Если я упомяну в числе приехавших к чаю ее светлость герцогиню Зеро, ее сына, маркиза Фитзурса, и ее дочерей, обеих леди Норт-Поул; если я добавлю, что у нас были и другие гости, чьи имена занесены в Синюю книгу, и только из скромности я не перечисляю их здесь, то, на мой взгляд, этого будет достаточно для доказательства, что в наши времена особняк на Портленд-Плейс, 96, был местом увеселения господ высшего сорта.
Это был наш первый званый обед, приготовленный новым поваром мусье Кордонгблю. Я не сплоховал. Отведал просто филю де соль аламатерьдо теля, котлеты шаляй-валяй, ля пуль при косе и другие французские блюда. А уж искристого сладкого винца в бутылях с жестяными пробками, по названию шампунь, мы с миссис Коукс, надо сказать, испили вволю (кларет и джоннисбергское оказались чересчур кислы и не пришлись нам по вкусу). Обед, как я говорил, был на славу; леди Бланш Блюнос сидела рядом со мной и была так мила, что записала меня на полдюжины штук каждой из ее поэм; граф и барон фон Понтер пригласили Джемайму Энн на несколько вальсов, а фельдмаршал знай подливал моей Джемми шампунь, покуда носик моей супруги не сделался красным, как ее атласное платье, в котором она, да еще с голубым тюрбаном на голове, украшенным перьями райской птицы, выглядела, могу поклясться, как королева.
После обеда миссис Коукс и дамы удалились.
Бам-ба-бам-бам! - застучали у дверей; тили-пили, тшш-пшш, - настраивали скрипки скрипачи мистера Уипперта; около половины двенадцатого я и джентльмены сочли, что давно бы пора выйти к гостям. И вдруг мне даже худо стало при мысли, что я сейчас, вот так, скопом, увижу сотни две именитых особ. Но граф Мазилб и сэр Гормон О'Галахер подхватили меня под руки, и так мы наконец добрались до залы.
Молодые люди танцевали, а герцогиня и другие знатные дамы восседали, беседуя между собой, и преважно уписывали мороженое да марципуны. Я поискал глазами мою малышку Джемайму Энн - вижу, она сигает по залу с бароном фон Понтером, отплясывая танец по названию "галопард". Потом я глянул на кружок герцогини, ожидая, что найду там миссис Коукс. Но моей супруги среди них не оказалось! Она сидела в дальнем конце залы, в уголку, с очень надутым видом. Я направился за ней, взял ее под руку и повел к герцогине.
- О, только не туда! - воскликнула Джемми, стараясь высвободить руку.
- Глупости, дорогая моя, - возразил я. - Ты хозяйка, и твое место здесь. - И, подойдя к ее светлости герцогине, сказал: - Мы с моей хозяйкой, оба-два, очень даже гордимся честью завести с вами знакомство.
Герцогиня - дюжий рыжий гренадер, а не особа женского пола - не соизволила мне ответить.
Я продолжал:
- Молодые, они, видите, как наяривают, сударыня, вот мы и придумали подсесть к старичкам. У нас с вами, сударыня, видать, уже и кости не гнутся для танцев.
- Сэр?! - вымолвила ее светлость.
- Сударыня, - говорю я. - Неужто вы меня не признали? Я же Коукс. Никто меня вам так и не представил. Но, черт побери, это же мой дом, стало быть, я и сам могу представиться. Вашу руку, сударыня.
И я пожал ей руку самым сердечным манером. Но, поверите ли, старая кошка вдруг завизжала, будто у меня не рука, а раскаленные шипцы.
- Фитзурс! Фитзурс! На помощь!
Тут все вдовствующие повскакали с мест, а танцоры подбежали к нам.
- Мама! Мама! - верещала мисс Джулия Норт-Поул.
- Ведите меня к моей матери! - взвыла леди Аврора, и обе кинулись на шею ее светлости.
- Что тут стряслось? - спросил лорд Фитзурс, важно вышагивая к нам.
- Защитите меня от оскорблений этого олуха! - говорит ее светлость. Где Тафтхант? Он обещал, что ни одна душа в этом доме не заговорит со мной.
- Дорогая герцогиня... - очень кротко начал Том Тафтхант.
- Довольно, сэр. Вы же обещали, что со мной тут не будут разговаривать? А этот мерзкий пьянчужка собрался меня обнимать! А его страшилище жена опротивела мне своей навязчивостью! Зовите слуг, Тафтхант. Дети мои, за мной!
- И мою карету!
- И мою!
- И мою! - кричали десятка два голосов.
И все гости кинулись в прихожую, - леди Бланш Блюнос и леди Макс самыми первыми. Остались только фельдмаршал да двое джентльменов, которые так покатывались со смеху, что чуть не лопнули.
- О Сэм! - рыдала моя женушка. - Зачем ты повел меня к ним? Они же меня прогнали. Я только спросила, не сдается ли ей, что фруктовый сок с ромом куда лучше всех этих курасосов да максаринов. И, представь себе, все они как захохочут. А герцогиня сказала, чтобы я убралась подальше и не смела заговаривать, пока не спросят. Эдакая наглость! Да я бы ей глаза выцарапала!
