С детства Линк был чрезвычайно пытливым. Он задавал много вопросов, порой слишком много. Пока маму не подкосила болезнь, Линк не ведал бед. Его матери казалось естественным, что сын интересуется всем на свете и не считает нужным себя сдерживать. Она поощряла его любознательность. Когда же Линк лишился своего самого доброжелательного и отзывчивого друга, каковой всегда была для него мать, он оказался предоставлен самому себе.
Отец не приветствовал ситуации, при которой ребенок вынуждал родителя поднапрячься. Он отделывался бессмысленными отговорками, а когда это не срабатывало, то и окриками. В результате Линка презрительно стали звать в семье «умником». И такое отцовское пренебрежение развязало руки старшему брату Чаку для издевательств над младшим. Справедливости ради следует сказать, что и для того смерть матери не прошла бесследно, поскольку скромная, сдержанная, умная и ласковая женщина была настоящим стержнем для всей семьи. Изо дня в день она вела неприметное, полное забот существование, а после ее смерти опустел весь дом.
Когда Линк вступил в пору университетской юности, его жизнь наполнилась интенсивной учебой, и он мог полностью утолить свою жажду знаний. Ему казалось, что он преодолел боль потери, превозмог ее. Но стоило жизни принять размеренный ход, пустота и невосполнимость утраты напомнили о себе.
С новым витком судьбы Линк сопрягал надежды на действенное исцеление. Он приехал в долину с единственной целью — кардинально переменить свою жизнь, перерасти ипостась сироты, сделаться кормчим своей судьбы, обзавестись домом, жениться, родить детей…
Таким Линк видел свое будущее в долине Хантер.
Гай Радклифф, взявший жену из местных, которая сделалась хозяйкой «Уонгари», прочил другу владение семейства Кэллаханов, из которого происходила молодая миссис Радклифф.
Гай не скрывал, что ферма «Цветущий шиповник», имевшая славную историю, сейчас переживает не лучшие свои времена и, для того чтобы вновь сделать ее рентабельным хозяйством, придется вложить немалые средства. Но Линк, Карл Линкольн-Мастерманн, был к этому готов. Это даже представлялось ему желательным. Восстановив утраченное прежними владельцами, он сможет не чувствовать себя гостем на их земле.
Помимо откровенных слов предостережения, Гай не преминул также упомянуть, что эта сделка обещает стать выгодной. Друг, не сдерживая эмоций, постарался расписать Линку, какое это место — «Цветущий шиповник». Просто Гай знал, что за человек его однокашник. И если он решится стать хозяином в этом уголке земли, ему все по плечу.
Эти свои намерения Линк пока держал в тайне от своей семьи. Было мимолетное желание поделиться планами со старшим братом, но он воздержался. Хоть с течением времени отношения повзрослевших братьев перестали носить задиристый характер, но доверия и откровенности по-прежнему не было.
На свадьбу лучшего друга Линк не поспел. Но отлично знал, что Гай выбрал себе в жены самую красивую девушку в долине. А иначе и быть не могло. Линк не сомневался, что женой Гая должна была стать незаурядная женщина. Что и случилось.
Алана Кэллахан и ее брат Киран были прямыми наследниками прежнего владельца «Цветущего шиповника», Алана Кэллахана, который прославился в свое время стремительным развитием овцеводческого хозяйства, полученного им от отца.
У Линка было достаточно денег, за употребление которых ему ни перед кем не нужно было отчитываться. Эти средства он мог использовать по собственному усмотрению, поскольку они достались ему по щедрому завещанию деда. Отец Линка, Бен Мастерманн, скаредный, мелочный и ограниченный человек, не одолжил бы ему денег даже под высокий процент. Дать же деньги кому-либо просто так, даже любимому сыну Чаку, было для него делом немыслимым. Никто, однако, на его великодушие и не рассчитывал. Тем более что теперь в «Гилгарре» распоряжалась третья миссис Мастерманн, которая своими алчными кукольно-синими глазками держала под неусыпным контролем все состояние супруга, нисколько не смущаясь двоих его родных сыновей.
Такие корыстно-подозрительные отношения в доме претили Линку. Он больше не считал родные стены убежищем от враждебного мира. Потому решение уехать и основать собственную цитадель спокойствия и безмятежности было бесповоротным. С людьми из прошлого Линку было не по пути. Он категорически дистанцировался от этих алчных, беспринципных и невежественных людей, считая себя человеком благородным и интеллигентным.
— Твое место здесь! — неожиданно заявил Бен Мастерманн, узнав о решении сына уехать.
Линк искренне удивился, но поскольку отец, как всегда, был чрезвычайно зол и невоздержан, то анализировать это высказывание не стал, предпочтя невозмутимо двигаться намеченным курсом. А зол Бен Мастерманн бывал всякий раз, когда что-то представлялось ему непонятным, неподконтрольным, непрогнозируемым. И именно за эти качества он невзлюбил собственного сына Карла.
В минуты ярости пожилой мужчина становился свирепым как бык, глаза его наливались кровью, вены на шее напруживались. Гневливость и самодовольство были основными состояниями этого человека. Если обстоятельства его полностью удовлетворяли, он считал это своей персональной заслугой, если же нет — обязательно находил объект для злобствований и издевательств и совершенно переставал сдерживать себя в эмоциях.
Овдовев, Бен привел в дом Валери Хорден, которая там не задержалась. Она была очень жизнерадостной женщиной и отличной спортсменкой, всячески разнообразила досуг мальчишек. С состраданием относилась к их потере и, как могла, старалась заменить им мать.
Она разочаровала Бена тем, что была снисходительна и добра к его сыновьям. По мнению мужчины, жена должна была слепо придерживаться установок отца. И если он, отец, считает, что детей следует держать в черном теле, то она, жена, не имеет права ставить такой взгляд под сомнение, тем более нарушать заведенный главой семейства порядок.
Отбросив Валери Хорден за ненадобностью, он сошелся с Шерил, своей третьей супругой. Уж она-то могла поспорить со взглядами Бена на воспитание сыновей, поскольку склонялась к еще более спартанским, как она утверждала, условиям. А по существу, просто исходила ненавистью к детям первой супруги Бена, бессмертный и охранительный дух которой по-прежнему витал в «Гилгарре».
Благо мальчики были уже взрослыми, так что этот шестилетний брак не смог причинить непоправимого ущерба их душам. Шерил была всего несколькими годами старше Чака. Неукоснительно слушаться ее обоим юношам казалось нелепостью. Они прекрасно понимали, что эта девица просто искала состоятельного супруга и, к сожалению для братьев Мастерманнов, ей это удалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
