грязью, и снова активировал тагу. Приказал ей найти запись событий, которые произошли в этом месте. Съёмка с замаскированного спутника в высоком качестве могла дать ответы на оставшиеся вопросы.
Хотя вопросов у него и не было, но это часть работы: убедиться в том, что Совет поступает верно. Бессмысленно. Совет не ошибается. А ему лезть в это не с руки. Доверие Совета терять нельзя ни при каких обстоятельствах, а лишние вопросы могут вызвать подозрения. Вот за Лао следят, в этом он не сомневается. Ему тоже предлагали выудить информацию у друга, но Итан на это лишь усмехнулся — у него другая работа, и не надо ему отвлекаться на подковерные игры Первых.
Он включил запись. Ну да. Люди в железе и коже местных млекопитающих, конструкции похожие на метательные машины, несколько крылатых животных, выпускающих столбы огня по осаждённой крепости. Ручные. Итан одобрительно кивнул. Сколько он видел экспериментов, но таких опасных эндемиков не каждый мог приручить. Он сам называл всех, что с крыльями просто «птичками», не вдаваясь в подробности названий. Первые иногда давали, созданным ими существам совершенно немыслимые имена, и запоминать всё это Итану было бесполезно.
А «птички» на записи, разрушив крепость почти до основания, приземлились неподалёку, и им выдали по паре каких-то парнокопытных в качестве лакомства. На этом Итан послал импульс на тагу — дальше смотреть не имело смысла. Теперь ясно, почему Первые так быстро решили покончить с экспериментом: когда цивилизация начинала влиять на эндемиков и среду, используя её для уничтожения друг друга и достижений соседей, она считалась испорченной.
Итан ещё немного постоял, вдыхая сырой воздух, пахнувший чем-то сладковатым вперемешку с гарью, и подумал, что такие «птички» опасны и для Аматы, и хорошо, что Он не населил ими планету Первых.
Итан пролистал материалы и остановился на большом сером городе где-то на другом материке этой планеты. Он разорвал пространство и шагнул в грязный проулок. В сторону разбежались грызуны, возмущённо пища. Ему, конечно, приходилось бывать и не в таких местах, но каждый раз, когда видел грязь, убогость и помои, хотелось плюнуть на всё и оказаться на своей вилле, вызвать пару-тройку девушек, и забыть об экспериментах и грязной работе, которую он сам на себя возложил.
Итан вздохнул и вышел на улицу. Мимо проехала пара всадников на лошадях, справа у стены питейного заведения сидел нищий, глядя на Итана белёсыми водянистыми глазами. Увидев незнакомца в белых одеждах, оборванец потянул к нему свои дряблые в язвах руки. Итан на это не отреагировал, а пошёл вниз по улице. Прохожие удивлённо провожали его взглядами, тыкали пальцами, шептались. Некоторые спешили скрыться в домах, испугавшись странного человека.
Он шагал прямо, совершенный во всем. Не чета оборванцам, окружавшим его. Скоро с экспериментом будет покончено, но жалости к ним он не испытывал. У него не было сердца, вместо него чёрная дыра, размером со Вселенную. Во всяком случае, так говорили, а он и не пытался это опровергать. Дети, наверное, единственные существа, вызывавшие тоску, но не более того.
Маленькая девочка открыла перекосившуюся дверь и вышла на порог убогого дома, держа в руке корзинку с жухлой зеленью. Взгляд упал на высокого молодого мужчину в белых одеждах. Такого быть не могло! Даже у богачей не было столь изысканного и чистого платья! Корзинка упала, зелень рассыпалась по грязи. Из дома вышла толстая бабища и влепила девочке подзатыльник. Та только схватилась за голову, но от Итана взгляд не отвела. Баба уставилась на Первого, челюсть у неё отвисла, в глазах читался страх. Что-то в этом человеке пугало, отталкивало, заставляло колени дрожать.
Итан остановился рядом с ними и протянул руку ребёнку. Девочка нехотя подчинилась, и он повёл её дальше по улице.
— Истаме? — спросила она.
Итан активировал языковой адаптер на таге, благо Лао скрупулёзно собирал всю информацию по эксперименту. Голос искусственного интеллекта прозвучал к голове:
— Кто вы?
— Это неважно, — ответил он на местном языке, повторяя простые слова за ИИ. — Ты пойдёшь со мной. Здесь не место для хороших девочек.
— Откуда вы знаете, что я хорошая?
— Алоафи чувствует это.
— Что? — незнакомое слово напугало её не меньше, чем сам Итан.
— Сила, моя сила, — ответил он.
Девочка обернулась, не прекращая следовать за ним. Итан оставлял за собой шлейф из чёрной материи, не то дымка, не то ткань, которая появляясь там, где он ступал, струилась и впитывалась в землю, просачивалась в дома, проходя сквозь стены. Заползала в переулки и направлялась дальше захватывать город.
Итан разорвал материю, шагнул во Вселенную, крепко держа девочку, которая уже было дёрнулась в сторону. Они вышли на высоком холме, ступили в тёмную высокую траву. Ткань пространства за их спинами тут же закрыла разрыв.
Девочка ахнула. Внизу у подножья холма простирался город, в котором они только что были. Её родной город. Чернота расползалась по нему, захватывая всё больше и больше улиц, с юга она уже вышла за ворота, перекинулась через мост, отравила реку...
— Это будет быстро. Через пару десятков актов всё будет кончено. Идём, — он улыбнулся девочке, хотя понимал, что возможно приобрел в её лице своего злейшего врага.
— Они все умрут? — девочка не понимала, что происходит, но чувствовала, что чёрная дымка несёт только смерть.
— Только люди.
— Почему?
— Так решил Совет. Тебе объяснят это в твоём новом доме. Идём. Там тебя никто не будет обижать, — он мягко коснулся её волос.
Ребёнок послушно кивнул и вложил свою грязную ладошку ему в руку.
***
Лао сидел в кресле с высокой спинкой и, не мигая, смотрел на стену, куда тага проецировала конец эксперимента ЛА-987. Алоафи Итана поглотила почти всю планету, ещё немного, и она не оставит и следа от цивилизации, а затем Первый вернётся за частью свой силы, чтобы потом использовать её для уничтожения другого эксперимента.
Скоро, совсем скоро, по меркам Первых, планета очистится, придёт в себя и будет пригодна для нового эксперимента. Увидит ли это он сам, Лао сильно сомневался.
— Никак не пойму, почему ты так переживаешь? — раздался голос Итана за спиной.
— Понимаешь, просто молчишь. Делаешь вид, что тебе безразлично.
Итан подошёл к экрану и повернулся лицом к Лао. Как всегда в белом, но на этот раз на нём красовалась форма пилота аматийского флота. Он ответил на удивлённый взгляд Лао:
— Хочу прогуляться. На обратном
