– Поэтому-то я и уверен, что вы примете мое предложение, – перебил Уильямс.
– Но не пятьдесят же тысяч! Где я раздобуду столько наличными?
– Наверняка у вас есть небольшой запасец, – улыбнулся Уильямс. – Заначка от налогового инспектора.
– Как прикажете вас понимать? – взревел Феттерман. – Вы намекаете, что я бесчестно уклоняюсь от уплаты налогов?
– И в мыслях нет. Просто ставлю вас в известность, что если вы немедленно не уплатите эту сумму, я поеду в полицейское управление.
– Куда угодно, – ответил Феттерман. – Мой сын дома, и я присягну, что он провел дома весь вечер. Как вы это опровергнете?
– Скажу правду: что ваш сын захотел сначала поговорить с вами без меня и что вы предлагали мне деньги за то, чтобы я на него не доносил.
– Па, – взмолился Бильбо, – давай заплатим деньги и пусть он убирается. Не зли его.
– Мальчишка прав, мистер Феттерман. Гоните монету.
Феттерман взглянул на сына. – Не стоишь ты того, да делать, кажется, нечего. Я заплачу.
Он вышел из кабинета, Бильбо следом за ним. Уильямс развалился в большом кожаном кресле и вытащил из хозяйской сигарницы на столе дорогую гавану. Прикурив от золотой зажигалки, он сунул ее в карман. – Маленький трофей, – самодовольно хмыкнул он и задрал ноги на массивный стол красного дерева. Он увлеченно пускал кольца, когда вернулся Бильбо с бумажным пакетом в руке.
– Получите, – сказал он. – И до свиданья.
Уильямс пересчитал деньги, прихватил горсть сигар и удалился. Выехав на шоссе, он сказал: – Хватит валяться, Винтер! Поднимайся.
Винтер вскарабкался на сиденье.
– Едрена вошь, все руки-ноги отлежал. Ну и грязища у тебя! Годами, небось, свой драндулет не чистишь.
– Куплю теперь новый, раз капуста завелась.
– Сработало? – оскалился Винтер. – А ну, покажи!
Уильямс швырнул Винтеру пакет, и тот сладострастно запустил в него руки.
– Ё-мое! Попалась рыбка на крючок!
– Да, ты был на высоте. Где ты нашел этого сосунка?
– В школе. Он из тех богатых маменьких сынков, которых тянет к крутым парням.
– Недурной у его папаши домик. Уверен, что мы могли бы получить вдвое больше.
– А кто нам мешает наведаться туда еще разок? – облизнулся Винтер.
Уильямс расхохотался. – Верно мыслишь, друг. Может, и наведаемся.
– Пусть будет нам вместо банка, – подхватил Винтер. – Кстати, верни-ка мне пушку.
Уильямс протянул револьвер.
– Хорошо бы через месяц-другой пошарить в его хоромах без свидетелей, – размечтался он. – Если он так быстро отыскал пятьдесят кусков, наверняка есть еще.
– Билл, – спросил Винтер. – Далеко отсюда до того места, где ты в меня стрелял?
– Не очень. А что?
– Останови там, пожалуйста. Я потерял нож. Наверное, выпал в окно, когда я разыгрывал весь этот спектакль.
Уильямс свернул с дороги. – Здесь.
– Выключи-ка фары и дай мне фонарик, – сказал Винтер, вылезая из машины.
Уильямс обогнул машину спереди. Винтер взял у него фонарик и упер ему в грудь дуло револьвера.
– Отойди-ка, Билл, шагов на десять.
– Что это значит?
– Надо тебя пристрелить, – улыбнулся Винтер.
– Холостыми что ли? – проговорил Уильямс. – Кончай дурака валять, ищи лучше нож.
– Зачем искать, я и так знаю, где он. Этим ножом Бильбо кончает сейчас своего папеньку.
Уильямс оторопел. – Что ты мелешь?
– Объясняю для непонятливых. Бильбо мочит папашу. Я стреляю тебя. Привожу твой труп к ним и вываливаю в кабинете. Получается, что это ты прирезал старика и добрался до денег, а Бильбо тебя застукал. В порядке самообороны ему, естественно, пришлось тебя пристрелить. Зная твое прошлое, кто в этом усомнится?
– Но револьвер-то – твой. Любой дурак поймет, в чем дело.
– Не мой, а старика Феттермана. Вчера, когда мы обговорили все дельце, Бильбо выкрал его из отцовского стола. Пахан надоел Бильбо хуже горькой редьки, и он задумал от него избавиться. Самое трудное – обставить дело так, чтобы оно выглядело как несчастный случай. Иначе возникнут сложности с наследством. Конечно, все сполна он получит только после совершеннолетия, но тут-то как раз и пригодятся пятьдесят тысяч наличными!
– Выходит, ты меня подло обманул? Сочинил вместе со мной план, а сам сговорился с этим сопляком? Сволочь такая, да я тебе голову сейчас оторву!
Он бросился на Винтера, и тот дважды выстрелил ему в грудь.
– Холостые? – недоуменно прохрипел Уильямс.
– Боевые! – хохотнул Винтер, подхватывающий падающего Уильямса. – Зря сомневаешься, товар без обмана.
Он потащил труп к багажнику, сунул в большой пластиковый мешок и запихал в багажник. Через несколько минут он подъехал к задней двери резиденции Феттермана, где его встретил Бильбо.
– Ну как, Винтер?
– Все в порядке! – ответил тот. – Как по нотам.
Бильбо помог Винтеру перенести тело Уильямса в кабинет. Труп Феттермана лежал в кожаном кресле, в груди его торчала длинная блестящая рукоять стилета. Они вытащили второй труп из мешка и уложили на ковре лицом вниз.
– Я избавлюсь от мешка, а ты сбегай пока принеси из машины деньги, – сказал Бильбо. – И не забудь, пожалуйста, пушку, она мне еще пригодится.
Когда они снова сошлись в кабинете, Бильбо в последний раз проверил, все ли в порядке: дверца сейфа распахнута, оба трупа в нужном положении.
– Как бы не вышло накладки с деньгами, – забеспокоился Винтер. – Финансы будут тщательно проверять, нехватку такой суммы сразу же заметят.
– Можешь не беспокоиться, об этой заначке никто не знает. Где револьвер?
– Извини, чуть не забыл. – Винтер отдал оружие Бильбо. – Теперь насчет моей доли. Сразу со мной расплатишься или после?
– Сразу, – ответил Бильбо и выпустил оставшиеся пули Винтеру в живот.
Винтер упал на колени, зажимая живот руками. – Ты убил меня!
– Само собой, – подтвердил Бильбо. – Не отпускать же такого придурка с полными карманами денег. Сразу бы где-нибудь напился и все разболтал.
Винтер уткнулся лицом в ковер. Бильбо еще раз обвел глазами кабинет – и разразился громким хохотом. На его глазах выступили слезы. Содрогаясь от душивших его смеха и рыданий, он набрал телефон полиции.
