как он был прав.
Вот и этот дом. Телефона жильцов, разумеется, служба судебных приставов не давала. Один вариант – идти в квартиру и стучать в дверь. Чтоб было легче, решили играть открыто. Дескать, мы раздумываем, брать ли ваше жилище с аукциона. Ничего личного, просто бизнес, если не мы, так кто-то другой.
– Я не знаю, не знаю, вам надо с папой разговаривать, – Смирновых встретила девушка лет двадцати пяти и разрешила войти.
Кирилл и Марина порадовались удаче – они попали на объект; и заволновались – что это за папа, без которого взрослая девушка не может просто показать помещения и ответить на пару вопросов? Но не терять же времени даром. Глаза их отмечали общий порядок, простой, но приличный ремонт, пол, двери, потолки – всё было вполне себе цивильно.
Вот и комната папы. Вот и сам он лежит на кровати возле стены и работает с ноутбуком.
– Здравствуйте! – сказали гости.
– Здравствуйте… – ответил папа.
– Папа, вот, люди пришли насчёт квартиры… – начала девушка.
Кирилл, слегка раздосадованный тем, что хозяин не пожелал подняться, мягко перебил девушку и оперативно изложил цель своего визита. Долго объяснять не пришлось. Папа раскусил, чего хотят непрошеные гости, не дождавшись окончания.
– Совсем обнаглели, поганые стервятники?! Вон отсюда! Вон!!!
Кирилл рефлекторно заслонил собой Марину, готовясь принять бой, но боя не было. Папа яростно елозил по постели, ища глазами и руками что-то пригодное для броска. Кирилл, заметив эту заминку, мгновенно схватил жену за плечи и поволок её прочь. У выхода, ощутив, что погони не будет, потому что папины проклятья перестали их догонять, Смирновы собрались было потолковать с девушкой насчёт просмотра остальных помещений. В конце концов, в их действиях не было ничего дурного, а хозяин, напротив, был груб и бестактен, но она лишь твердила без остановки:
– Вам лучше уйти, пожалуйста, вам лучше уйти.
Не найдя в себе наглости настаивать, супруги вышли вон.
– Вот как таких потом выселять? – спросила Марина, когда захлопнулась дверь, – неприятная будет процедура.
– Неприятная процедура это колоноскопия, – ответил Кирилл, – всё остальное – рабочая процедура.
Тут пара заметила женщину, которая собиралась войти в ту самую дверь, которую они только что бесславно покинули.
– А вы к кому? – спросила она.
На этот раз объясняться стала Марина. Женщина была спокойней «папы» и терпеливо слушала. Ровно до слов «Больно грубый ваш папаша, мы же просто поговорить пришли». Затем она молча поставила на пол сумки, и принялась снимать рукавицы. Смирновы занервничали: соперник с развязанными кулаками куда опасней. К счастью, хозяйка освободила руки не для того, чтоб их распускать.
– ТРИ миллиона мы брали в ипотеку, – показала она на пальцах левой руки, – За десять лет мы заплатили ПЯТЬ миллионов, – к левой руке добавилась правая, – Сколько мы ещё должны банку? А?!
– Сколько? – робко спросили Смирновы, когда пауза затянулась.
– Ещё ОДИН миллион мы банку должны! – женщина поводила пальцем перед лицами Кирилла Марины, – Муж полгода как спину сломал, ходить не может, я сама с работы ушла. Реабилитация все деньги съела, у нас одна дочь работает, она бюджетница, копейки платят, ей даже кредит не дают, а они сволочи нас выселяют!
Тут и дурак бы всё понял, не только тот, у которого есть свободные деньги. Смирновы, чтоб не выглядеть совсем уж бессовестными, на пару замямлили, что если не они, то всё равно кто-то может купить…
– Всё-то у вас покупается и продаётся! Человек работал всю жизнь, травму получил, инвалидность не дают, пособие не дают, а ипотеку плати! А нету у нас ничего, вот, один хлеб домой несу!
Кирилл и Марина покидали выгодную квартиру в оплёванном настроении. Вроде только спросить зашли, а будто бы оказались со всех сторон виноватыми. Ещё год назад сами бывшие в неплатёжеспособной шкуре, Смирновы получше других понимали несправедливость момента.
– Как она сказала? Брали три, заплатили пять, остался один? Как же так?
– Всё правильно, сначала же проценты платятся. Считай, они несколько лет платили банку одни только проценты.
Горячим сердцам не понять бездушных цифр. Не может ведь живой человек быть должником, взяв три и заплатив пять, это противоестественно. Поэтому грабители банков и вызывают у обывателей симпатии и сочувствие, по крайней мере, до тех пор, пока не попадутся.
– Кир, а сколько мы посчитали тут чистый заработок? Миллион?
– Да, ровно миллион.
– И долг у этих людей ровно миллион?
– Ровно миллион.
– Кир, ты ведь думаешь о том же, о чём и я?
Вот и стало совершенно ясно, что супруги Смирновы просто не созрели для того, чтоб набивать карманы. Их ещё не испортила всепроникающая плесень алчности, сердца их не очерствели, а мозги не заржавели настолько, чтоб не найти более гуманного способа разбогатеть. Как мы уже знаем, самые жалобно-щемящие настроения приходили к Марине на сон грядущий. Проваливаясь в объятия сна, она рисовала себе завтрашний день, которому было суждено сделать этот мир капельку добрее.
И вновь они оказались на пороге этой квартиры. Что-то неуловимое было в их глазах и лицах, по чему хозяева сразу догадались, что в этот раз перед ними не враги, а друзья. С измученного чела женщины за мгновение спали морщины, и сама она будто помолодела от радости, потому что сразу всё поняла и немедленно впустила в дом. Не веря своему счастью, женщина кликнула дочь, и девушка выскочила в коридор, широко раскрыв глаза, и тоже сразу обо всём догадалась, и залилась слезами счастья, и запуталась в косах. Все вместе они вошли в комнату парализованного отца и сообщили ему радостную весть. От волнения он уронил на пол ноутбук, но, о чудо, тут же сел на кровати, чего не мог сделать уже полгода, и от этого его жена и дочь бросились ниц и припали к его слабым ногам. И, конечно, супруги Смирновы не смогли сдержать слёз и плакали в обнимку с хозяевами, и разрешили постепенно отдавать долг, как только папа совершенно поправится и сможет вернуться к работе.
На этом Марина поставила точку. На Мальдивах в перерывах между спа и «всё включено» хорошо пишется. Новогодние праздники, самый дорогой сезон, самый дорогой курорт. Теперь и такая трата стала приемлемой для семейства Смирновых. Они сумели найти применение капиталу. Скупать арестованное имущество должников, чтоб продать по хорошей цене, – неплохой бизнес, пока не придумается что-нибудь ещё. Марина, наконец, смогла заняться сочинительством. Её последняя новелла «Нелёгкий миллион» должна была стать заглавной для первого сборника. Писательница Смирнова ставила себе высокую планку, это было её творческим кредо. Все рассказы обладали яркими образами,
