Я надел свитер, схватил рюкзак и закинул его за спину. Было волнительно. Сделав глубокий вдох, я спрыгнул на качающуюся пристань. Я шёл за Наавой шаг в шаг по деревянным мосткам, ведущим через болото.
Мы вышли на окружённую обширными холмами долину. Я хотел бы взобраться на них. Долина напоминала забытое место, скрытое от всего остального мира. Я уже ненавидел и это место, и мой новый дом – приют Канервамяки. Он выглядел так уродливо и страшно, отнюдь не как дом. Огромное каменное здание с множеством мрачных окон. Это скорее больница, а не дом. В нём вообще можно жить? Из трубы поднимался тонкий столб дыма.
Во дворе бегали дети, они казались младше меня. Я слышал, как они перешёптывались:
– Смотрите. Новенький.
В своих белых одеждах они напоминали ангелов, у которых не было матерей и отцов, и забрать их отсюда было некому. Мне казалось, что я уже знал их раньше. Они были так же одиноки, им было так же тоскливо и грустно. Они хотели жить по-настоящему. Иметь кого-то, кто бы заботился о них.
Высокая худая женщина в дверях представилась Луми[1], директором приюта. Ей шло это имя. Её лицо было словно покрыто инеем, а глаза отливали ледяным светом. Ресницы тоже белы как снег, а бровей не было совсем. Она казалась Снежной королевой у ворот своего замка.
– Добро пожаловать, Армас Укконен. Тебе шесть лет, так ведь? Твои родители погибли в авиакатастрофе, – объявила худощавая женщина хриплым голосом и, указав на других детей, добавила: – Не позволь этим маленьким чертям украсть твои вещи.
Длинные, белые, почти прозрачные волосы спадали с её плеч, когда она наклонялась при обращении ко мне. Часть волос зачёсана наверх и скреплена большой шпилькой, напоминавшей кинжал. Луми можно было назвать красивой, но было в ней что-то необычное и пугающее.
– И… не позволяй никому бить тебя по голове или пинать, – холодно продолжила высокая женщина.
На белоснежном платье сиял серебряный кулон. Под взглядом Луми мне казалось, что мою шею сжимают ледяные пальцы. Я возненавидел и боялся её. Стиснув зубы, я опустил взгляд, решив, что уж лучше буду смотреть на свою обувь.
– Какой пылкий. Мы всё равно тебя остудим, – услышал я голос директора Луми и ощутил, как она треплет мне волосы.
Вдруг откуда-то появилась девочка. Она напоминала дикарку своими манерами. На ней было белое платье. У всех детей здесь была одинаковая белая одежда: у девочек платья, у мальчиков штаны до колен и рубашка. Девочка была немного старше и выше меня. Казалось, она кого-то ищет и, похоже, ничего не боялась. В несколько прыжков она оказалась перед грозной фигурой директора и обратилась к ней как к своей ровне.
– Где Тютти? – спросила она Луми и Нааву.
Ответа я не слышал, так как разглядывал девочку. Её волосы были заплетены в толстую косу. Наверное, этой косе уже несколько дней. Из неё выбились локоны, и отдельные пряди волос свисали у лица и ушей.
Казалось, что Луми и Наава устали от девочки. Развернувшись, они пошли в сторону приюта. Перед тем как войти в здание, Луми обернулась и посмотрела через плечо Наавы на меня. Мурашки пробежали по коже, и всё внутри меня неприятно сжалось. Я повернул голову в другую сторону и придал себе невинный вид.
Девочка устремила большие шоколадно-карие глаза в мою сторону и подошла ближе. Она казалась мне маленьким лесным троллем, который бегает босиком по сопкам, поёт, собирает белок и плавал бы голышом в диком озере, если бы ему только позволили. Я достал из рюкзака компас, лишь бы не смотреть на неё.
Я поднял глаза только тогда, когда ощутил её дыхание на моём лице. Девочка улыбалась. У неё была загоревшая сияющая кожа, а губы выглядели мягкими и клубнично-красными. Тёпло-коричневые, слегка красноватые, волосы источали золотое сияние в свете вечернего солнца.
– Тютти пропала, – прошептала девочка с широко распахнутыми глазами. – Ты, наверное, её не знаешь. Ты ведь здесь новенький.
Внезапно она обняла меня, и её волосы щекотали моё лицо.
– Я? Ну да, только приехал… Да, новенький, – с запинкой произнёс я, пытаясь скрыть робость.
– Добро пожаловать в ад, – сказала девочка и рассмеялась. – Последний раз Тютти видели в саду. Она рисовала там опадающие листья. Она довольно часто их рисовала. Ну… до того, как стала пустой, стала более худой и длинной, что ли.
На мгновение я уставился на девочку, пытаясь сформулировать мысль. Я силился вспомнить какие-то манеры.
– Армас, – с запинкой сказал я и протянул руку. – Меня зовут Армас.
– Сейта, – сказала девочка, схватив меня за руку и глядя в глаза.
Внезапно в мире осталось только два человека: я и она. Всё остальное исчезло.
Затем Сейта указала на дверь, за которой минуту назад исчезли директор и Наава, и продолжила:
– Они утверждают, что Тютти сбежала и утонула. Двое детей, которые ходили купаться на прошлой неделе, нашли тело в реке. Тютти бы никогда не пошла на берег реки, тем более одна. Она не умеет плавать. И она бы не сбежала без меня. Никто и никогда не мог бы совершить такого предательства. Тютти нужна мне. Она одна умеет ориентироваться на местности, – печально излила душу Сейта.
Последнее предложение было больше похоже на вопрос о том, умею ли ориентироваться я. Так что я поспешно кивнул.
– У-умею, – сказал я с запинкой. – Я у-умею ориентироваться.
– Ну, если Тютти не найдётся, ты можешь стать моим новым компасом, – сказала Сейта, взволнованно подпрыгивая и размахивая косичками.
– Извини, я не совсем понимаю, – сказал я. Я хотел бы узнать о ней всё.
– Ну когда мы выберемся отсюда вместе, балбес, – прошептала Сейта, нервно оглядываясь по сторонам. – Мы просто обязаны сбежать. А до тех пор… ты должен продержаться хотя бы неделю, не опустев, не став тоньше и длиннее, – быстро шептала мне на ухо девочка. Затем она немного отпрыгнула в сторону и посмотрела на меня, раздумывая о чём-то. – Ты, наверное, уже слышал о трёх правилах приюта?
– Да, – ответил я, но в голове было пусто, и я не помнил ни одного из них.
– Забудь эти правила, – мрачно выпалила Сейта и оглянулась вокруг, чтобы проверить, был ли кто-нибудь в пределах слышимости. Затем она подошла ближе и прошептала мне на ухо: – Я назову правила, которые помогут тебе выжить здесь. Новое правило номер один: «Ты в большой опасности, спасайся бегством при первой же возможности и никогда не оглядывайся назад».
Я кивнул и тихо повторил:
– Спасайся бегством.
– Новое правило номер два, – Сейта перевела дух. – Спрячь чувства как можно
