ей предложила…
— И что?
— А вот что! — Игида дернула подол своего платья вверх и из-под него показались безобразного вида ноги — шрамы были глубокие и многочисленные. Астея отвела взгляд.
— Поверь мне, дитятко, — вкрадчиво произнесла женщина, — если б только могла, я тебя сразу б отсюда вывела.
— Ты только принеси мне мой перстень, пожалуйста! Он его забрал у меня!
— Какой перстень? Да выкинул он его поди давно, где искать-то?
— Тогда бежим вместе, решайся!
— А куда я пойду? Мне идти-то некуда…
— Есть куда! — оборвала Астея, — мы с братом вместе живем и тебя одну не оставим, бежим этой ночью, ладно?
Игида сжала платок в кулак, ей часто снилась темница, в которой ей тогда досталось. Страх пережить это снова сковывал ее, но смерть еще одной неповинной девушки казалось и вовсе сломит. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Мы с тобой сбежим, но не сегодня — прошептала служанка.
Глава 3
Всю ночь Астея не спала и то и дело прокручивала в голове план побега с Игидой. Утром когда Игида заносила завтрак и в полдень когда заходила с обедом, они с Астеей вполголоса перешептывались, боясь пропустить малейшую деталь в их плане.
Доев утиную голень, оставшуюся с обеда, Астея принялась судорожно стучать вилкой по столу и в который раз повторять задуманное:
“Сегодня Игиде исполняется ровно сорок лет. Весь день она втихаря угощает охранников и слуг выпивкой, а ночью подсыпает снотворное в бутылки и раздаст их. Когда все уснут, Игида принесет балахон прачки для меня, откроет мне дверь ключом охранника, я облачусь в балахон, соберу с кровати постельное белье и понесу его в руках. Мы спустимся в прачечную, оттуда на задний двор к конюшне и по коням! Только бы все получилось!”
Вдруг в дверь постучались.
— Кто там?
— Это Бедеврон.
По телу Астеи пробежал холодок, Бедеврон — помощник и правая рука лорда Кавена, будто читал ее мысли, а эта вечная ухмылка в его глазах… Астея сжала пальцы в кулак и произнесла:
— Войдите.
Бедеврон не спеша вошел и, окинув комнату презрительным взглядом, наконец обратился к Астее.
— Лорд желает видеть вас. Сейчас.
Опасения Астеи оправдались, нужно было так отказаться от встречи чтобы Бедеврон ничего не заподозрил.
— Я все еще плохо себя чувствую, не думаю что хозяин хотел бы видеть меня в таком виде.
— Это не вам решать, лорд Кавен…
— Лорд Кавен вряд ли обрадуется если девушка не сможет доставить ему удовольствие и я думаю виноваты в этом будем мы оба — прервав Бедеврона, Астея не отводила от него взгляда — нельзя было показать ему что что-то скрываешь.
— Глаза Бедеврона сузились, но даже через узкие щели Астея могла видеть как зрачки мужчины забегали. “Жалкий трус” произнесла про себя Астея. Бедеврон, казалось, услышал это и, резко вздохнув, непринужденно ответил:
— Ну что ж, если вы действительно считаете что ваше самочувствие не позволяет вам увидеться с господином, так и быть, я передам это лорду.
— Спасибо, Беде…
— Но я не могу обещать что в следующий раз когда он захочет видеть вас ваша отмазка вам поможет.
Бедеврон в последний раз посмотрел на девушку, Астея сдерживала себя чтоб не отвести взгляд.
Наконец лакей лорда удалился. Мог ли он догадаться что она что-то затевает? Астея отмахнулась от мысли как от надоедливой мухи и подошла к окну. На верхушки гор ложился густой туман. Возможно им повезет и этой ночью туман опустится еще ниже и это сыграет им с Игидой на руку. Надо будет сказать об этом Игиде, бедняжка, кажется, волнуется гораздо больше чем ожидала Астея.
Девушку вновь стал одолевать животный страх, что будет если их все-таки поймают? Астея вспомнила ноги служанки, ходит она бодро, но сможет ли бежать если придется? Единственное что Астея знала точно, это то что если Игиду схватят она вернется вместе с ней.
Всегда ли она была такой храброй? Или плен изменил ее? Астея посмотрела на свое отражение в зеркале. В глазах читалась тревога и вызов. Пленница вспомнила как в четыре года она заступилась за брата, укусив сварливую бабку за ногу.
Ремосу тогда было 16. Они шли на базар продавать молоко своей единственной коровы, а на вырученные деньги должны были купить крупу. Та бабка шла навстречу и еще издалека заприметила их. Ремос заметил это и хотел что-то сказать девочке, но взглянув на нее, нахмурился и отвел глаза. Теперь Астея знает что он увидел как ее глаз тогда посинел, но брат не хотел расстраивать ее раньше времени. Он всегда надеялся на лучшее до последнего. Но в тот раз это не сработало.
Дойдя до ребят, бабка резко ударила по ногам Астеи тростью и девочка упала. Ремос, не ожидавший что старуха накинется на сестру, выронил ведро из рук, но бабка того и дожидалась и ловко его подхватила. Девочка быстро встала и Ремос побежал догонять наглую старуху. Пока Астея бежала на помощь брату, она увидела что воровка успела очень больно ударить его все той же тростью несколько раз.
Глядя на свое отражение в зеркале, Астея вспомнила как гнев тогда буквально вырывался из нее и она набросилась на ногу старухи. Единственное что она помнила после этого были руки Ремоса. Рукавами рубашки он вытирал кровь с губ и щек ребенка и что-то встревоженно повторял, но Астея будто его не слышала. Она только отвела ладонь брата от своего лица и спросила его “Ведро у нас?” на что тот грустно улыбнулся и, вздохнув, ответил “У нас, да только молоко теперь на мне, а не в ведре”. Только тогда девочка обратила внимание на то что вся одежда Ремоса мокрая, а с его волос и лица стекают белые капли. Мерзкая старуха вылила все молоко на брата и им пришлось возвращаться домой ни с чем. Пока они шли обратно Астее на глаза то тут, то там попадались крупные капли крови на земле. Знатно она тогда покусала наглую воровку.
За окном уже давно светила луна. Астея, склонив голову, сидела на кровати и сжимала пальцами покрывало. Время шло долго.
Вдруг послышался щелчок в замке и в комнату тихо вошла Игида. Сердце Астеи бешено заколотилось. Служанка молча передала девушке балахон. Астея быстро надела его и спрятала голову под большой капюшон. Игида уже стояла с постельным бельем в руках и, когда Астея повернулась к ней, та передала ей белье. Если их кто-то увидит у случайного свидетеля не
