– Вы хотите сказать, что сейчас утро? – ошеломленно спросил я. – И причем здесь Рождество? Новый Год же еще не…
– Э-э, Степаша, да тебе, никак, опохмелиться бы не вредно, – засмеялась баба Вера. – Праздновал вчера, что ли? А ну, пойдем-ка на кухню…
– Да… понимаете, туда нельзя, – быстро сказал я.
– Что такое? – удивилась баба Вера. – Вчера можно было, а сегодня нельзя… Ты что, подружку завел?
– Да нет, – я неуклюже пытался загородить ей путь. – Там у меня это… ну, беспорядок.
– Да у тебя всегда беспорядок, – сказала соседка, мягко вталкивая меня в кухню. – Подумаешь, удивил. Давай-ка, ставь чайник.
– Свет не включается, – виновато сказал я. – И газ, кажется, тоже.
– Зачем нам свет? – ворковала баба Вера, колдуя над плитой. – У нас день на дворе. Солнышко-то какое, а? Ничего, сейчас чайку попьем, все, как рукой снимет. А хочешь, я пивка принесу? У меня бутылочка есть…
– Пивка, это хорошо, – пробормотал я, с тоской глядя на темное замерзшее окно. – И солнышко тоже хорошо… И тепло…
…Меня снова будто облили вдруг чем-то невесомым. Голова странно закружилась. Я закрыл глаза и схватился за стул.
– Да ты, никак, заболел, милок, – озабоченно сказала баба Вера. – Ты вчера не отравился? Ел-то что? Я тебе сколько говорила, приди ко мне, поужинай, как человек. Котлеток, борщичка…
Голова перестала кружиться. Тошнота прошла. Я открыл глаза. Баба Вера смотрела на меня испуганно и участливо. На столе исходила яблочным ароматом тарелка с пирожками, яростно свистел чайник. Но самое главное, кухню заливали веселые лучи яркого зимнего солнца.
– Фу-у! – сказал я облегченно. – Неужели все? Господи, баба Вера, как же я рад Вас видеть. Давайте скорей чай пить, а то я, кажется, здорово проголодался…
…
Ближе к обеду, почти переварив пирожки и откупорив третью бутылочку пива, я, наконец, обрел способность мыслить более или менее логично.
Допустим, у меня был обыкновенный заскок, или, по-другому, сдвиг по фазе, или просто сдвиг. Мы люди продвинутые, Кастанеду почитывали. Так что галюниками такого рода нас запросто не возьмешь. С другой стороны, а если это вовсе не галюники? Тогда должны остаться следы. Не мог же такой кавардак пройти совершенно бесследно.
Держа в руке бутылочку, я поднялся с дивана и подошел к стене, на которой висели часы. Часы как часы, все на месте, циферблат, стрелки… Я тщательно осмотрел стрелки… Нет, абсолютно никаких признаков поломок. Я вздохнул и наклонился к аквариуму. Рыбки немедленно всплыли и принялись нетерпеливо открывать рты. Я машинально покрошил им корм и пересчитал. Все были на месте. Что еще? Ах, да – утюг. В аквариуме его, естественно, не было. Может быть, под диваном? Я наклонился и посмотрел под диван. Газета… грязный носок… крышечка от пива… и, самое главное, ровный, ничем не тронутый толстый слой пыли…
Конец ознакомительного фрагмента.