— Был бы пеленг, а на поиски станции можно отправиться и утром.
— А ты уверен, что координаты, которые мы будем помнить утром, совпадут с полученными вечером координатами? — вкрадчиво спросил Игорь.
— Думаешь, в инкубаторе нам вправляют мозги? — спросил Максим озадаченно.
— Нельзя исключить такую возможность, — согласился Игорь.
Дмитрий тем временем справился с салатом и пододвинул к себе сок. Сделал глоток, посмотрел на друзей. Выдохнул, словно выплюнул:
— Теоретики, блин.
— Практик, блин, — в тон ему ответил Игорь. — Разбил машину, и чего этим добился?
— Разбил, — согласился Дмитрий. — И кое-чего добился.
— Внимательно слушаем, — хмыкнул Максим.
— Ты знаешь, как я умер?
— Руль не удержал. Ты мне сам говорил.
— Ну да, — согласился Дмитрий. — Не удержал руль, выскочил на встречку и принял в лоб черную бэху.
— На курсы вождения запишись, — посоветовал Игорь, саркастически улыбаясь.
— Постой-постой, — Максим задумчиво уставился в потолок. — Ты в скольких часах езды от Города был?
— В пяти, — улыбнулся Дмитрий. — И шел на восток под сотню миль в час.
— Тогда о какой встречке может идти речь?
— Черная БМВ, стекла тонированные. На радиаторе лошадки наклеены были. Шла с выключенными фарами, потому я не сразу ее и заметил. Хорошо шла, будто летела. Извне.
— Нифигасе! — присвистнул Игорь.
А Максим нахмурился.
— Думаешь, за горами есть второй Город?
— Я не думаю, — прищурившись, ответил Дмитрий. — Я шел по встречной, влепился в бэху, умер. Очнулся в инкубаторе. Думать — ваше дело.
— Во сколько это примерно было? — по-деловому спросил Максим.
— Около одиннадцати. Точнее сказать не могу — не до того было.
Дмитрий вспомнил многообещающий взгляд Ольги, вдавленную в пол педаль газа, свистевший в ушах ветер. Это было просто безумие. Вечер.
Каждый человек в Городе переживал вечер по-своему. Кто-то напивался, кто-то кутил, кто-то предавался разврату. Только заканчивалось это для всех одним и тем же. Смертью и инкубатором. Исключений Дмитрий не знал. Еще совсем недавно он воспринимал такой уклад жизни как нечто само собой разумеющееся. До тех пор, пока не встретил Максима.
Максим, вообще, был человеком примечательным. Казалось, он готов бросить вызов всем нормам, усомниться в целесообразности общественного уклада. Его харизма покоряла, его слова зажигали. С подачи Максима Дмитрий задался вопросом, почему Город устроен именно так, пришел на группу, а потом и в Поиск.
— На группе будешь? — прервал воспоминания Дмитрия Максим.
— Обязательно. Намечается что-нибудь интересное?
— Должны придти новенькие. Надо будет рассказать им про Поиск.
— А что ты не расскажешь? — удивился Дмитрий. — У тебя это лучше получается.
— Я обрисую проблему. А ты должен будешь нарисовать, как Поиск ее пытается расколоть. Если все утро буду говорить один я, они не поверят.
— Тебе и не поверят? Не заливай!
— Это не лекция, это группа. Знаешь, какой процент новеньких остается на группе?
— Примерно каждый третий, — прикинул Дмитрий.
— До групп к нам приходил только каждый двадцатый. А времени на новичков убивали раза в три больше.
— А почему? — удивился Дмитрий. Он и представить себе не мог момента, когда красноречие подводило бы Максима.
— Любое общество построено на группах. В каждой из них есть свой лидер, свои цели, свои интересы. Воздействие лидера на конкретного члена группы идет не прямо, а опосредованно, через группу. Люди зависят от мнений, Дмитрий. Твое мнение, мнение Игоря, мнение Владислава много значат для поставленной цели, для Поиска, для тех новичков, которые придут сегодня. Понимаешь?
Дмитрий понимал. Основы социальной психологии — первое, что преподавали на группах. Новички должны осознавать мотивы своих поступков. В Поиске нужны мыслящие люди, не биомасса.
Группа традиционно проводились в первой половине дня, пока людей не коснулось вечернее безумие. Когда Дмитрий познакомился с Максимом, она существовала в единственном экземпляре. С тех пор ряды единомышленников расширились, одновременно шли уже целых три группы. В квартире Максима, на старой пристани и в доме пионеров. Дмитрий по старой памяти ходил на группу к Максиму. Сегодня в комнате, которая служила местом встреч, было многолюдно. Дмитрий пробежал взглядом по лицам. Новеньких было трое. Девушка лет семнадцати с небрежно заплетенными косичками, сорокалетний мужчина в потертом сером свитере и длинноволосый парень неопределенного возраста. Дмитрий за руку поздоровался со всеми присутствующими и уселся на пустующий табурет в углу. Максим выдвинул из маленькой комнаты стол-книжку и разложил его. На столе возникли чашки с чаем, печенье, сладости. Завязалась легкая беседа.
Это называлось «ломкой льда». Чтобы перейти к серьезному обсуждению, было необходимо сначала разрушить сковывающее участников группы напряжение, создать доброжелательную атмосферу. Сегодня в обязательную программу «ломки льда» входило знакомство с новенькими. Девушку звали Инной, ей действительно было семнадцать лет, на группу она пришла из любопытства. Держалась Инна настороженно, демонстрируя открытость, девушка в любой момент ожидала подвоха. Надо сказать, типичное поведение новеньких. Мужчину звали Сергей Иванович, он был хмур и в беседе участвовал неохотно. В то же время зачем-то же он пришел на группу. Длинноволосый парень оказался музыкантом. Такие легко вписываются в любую компанию. Звали его Илья, беседу он поддерживал охотно, в то же время оставаясь «вещью в себе». В глазах всех троих новеньких горела какая-то задоринка, обещавшая к вечеру развиться в полномасштабное безумие. Впрочем, нормальные люди на группы никогда не приходили, существующий порядок вещей их вполне устраивал.
Когда чай в чашках кончился, слово взял Максим. У него это всегда получалось абсолютно естественно, новенькие, как правило, и не замечали, что общие разговоры закончились.
— Как вы думаете, что творится в Городе? — спросил Максим, обратившись вроде ко всем сразу и ни к кому конкретно.
— Ерунда творится, — без паузы ответил Сергей Иванович. — Полная ерунда.
— Ерунда? — осторожно переспросил Максим.
— Город меняется, — скупо сказал Сергей Иванович. — Медленно, но меняется. Каждое утро он немного другой.
Максим бросил укоризненный взгляд на Дмитрия, мол, опять в Поиске недоработали. Дмитрий только пожал плечами, у него было другое направление.
— Даже и без этого Город представляет собой сплошную загадку, — улыбнулся Максим. — Все мы каждый вечер умираем, чтобы утром снова воскреснуть. Но никто не знает, откуда взялись инкубаторы. Мы все прекрасно помним, что происходило в прошлых жизнях: вчера, позавчера, неделю назад. Но что было до того, как мы попали в Город, вам никто не скажет. Детей в Городе нет, люди здесь не стареют. Ни одному человеку еще не удалось покинуть Город. Мы не знаем, откуда берется все необходимое для жизни: еда, напитки, предметы первой необходимости. В чём причина вечернего безумия? Не буду углубляться, но подобных вопросов сотни. Кто-нибудь знает на них ответ?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
