Ну, что нам теперь делать? – Бо казалось переживал сильнее меня, он принял форму кастрированного ГипоСлона и с задумчивым видом жевал свой хобот.
Бо, не убивайся ты так, что-нибудь придумаем.
Тут уж ничего не поделаешь. Тут уже надо ложится помирать, однако…
***
ТАЛМУД БУЙСТВФОРС-МАЖОРНОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО «ГА» грозу ушедшая стрелаНа кончике уносит ветерВ диковинном не ясном звукеКогда ступаешь тыНе спотыкнись об отзвукНеясных букв столпотворениеОгни печалей принесутНадыбится земляВозможны бури и крутые разрушенияИз берегов Разлива хлынет жидкость
Землетрясения проявят прыткостьВсего три буквы надо произнесть Г! А! В!И тьмя станет светомА Света станет тьмой
***
Кадр 5
В год 4-ой луны, я был более неусидчив и необязателен, больше чем в мои нынешние годы.
Я прошу прощения у тебя Клик-Блик за то, что без злобы, забавы ради брызнул на тебя жидкость из придуманного мной нового осеменителя, после чего появились Бликчики, а Хряк из ревности разодрал тебе межпальцевые перепонки и ушел… Молча!
Я прошу прощенья у тебя Вос-оё Чудо за то что ты до сих пор переставляешь правые коленки с помощью пневмонасоса. Я благодарю судьбу за то что она не позволила мне достать щепотку серы для увеличения мощности взрывного устройства, которое я испытывал на твоей тропе.
Шор, это я подсыпал тебе в дневную порцию крема лысых Ломиков. Ты до сих пор не знаешь, но это именно из-за меня, тебе приходится мирится с тем, что они считают твой желудок своим ипподромом. Прошу прощенья…
Кто-то толкнул меня в лапу, я открыл глаза.
Ренни, через сколько мир должен погибнуть?
Ты о чём? – мне не терпелось вернуться к исповеди, тем более, что список пунктов терялся где-то за горизонтом.
Ну конец света по Талмуду Буйств, когда?
Не знаю… Сразу наверное, как скажешь
Чего скажешь?
ГАВ!
Ой!
Да теперь уж все равно, раньше надо было ойкать, БО если не возражаешь, мне тут надо кое-что закончить…
Ренни, мы сидим здесь уже 8.5 секций дневного времени, а ничего не происходит.
А ты куда-нибудь торопишься?
Нет, но поему здесь что-то не так.
А может мы уже умерли и не заметили, – испугался я.
Стром, хочешь я отдам тебя Мря?
Быстрый вздох, закат глаз, дым из клешни, потеря сознания.
Маленький Бо пучком нежно извивающегося лилового луча света, опровергающе мягко взмахнул в сторону Строма.
Не думаю.
Ну знаешь! – возмутился я, – Это я не думаю, что Стром изменится на том свете, только потому что на этом он умер. Хотя честно говоря я тоже не думаю, что мы умерли.
Маленький БО то изображал радужную оболочку мыльного пузыря с черными кляксами по поверхности, то вдруг расцветал пламенем ацетиленовой горелки, то извивался лианами изумрудно-люминесцентного растения, короче он думал.
Его слова и во мне разожгли кое-какие подозрения. Действительно, ведь даже Вагнер и КУ быстренько испарились в надежде, что успеют убежать от эпицентра достаточно далеко, значит и они считали, что это должно наступить сразу, так где этот дурацкий катаклизм?!
Я думаю, нас обманули, – БО начинал злится, второй раз за день после прилива радости, приступа удивления и страха, через чур много эмоций для одного дня, после 30-ти фазного апатичного отношения ко всему происходящему.
***
Матрешка упала. Разбились все, кто был внутри неё до самого дна.
***
Кадр 6
Поймите правильно, не то что мы с БО политиканы или там экстремисты, как Бони и Клайд или религиозные фанатики, как Аумовцы из 3-ей секты, Мы – Граждане! Не любим когда нам врут, а тем более так коварно.
Катаклизм так и не наступил. Это очень разозлило БО, так он всегда верил, что у всех должна быть правда, за которую нужно держаться двумя руками и житие обустраивать соответственно. Жизнь должна иметь шкалу ценностей, а тут на наших глазах Святыня Святых – Талмуд Буйств оказался не более, чем ловушкой для дураков. БО страшно разозлился…
Ну сначала мы пытались в долгих дискуссиях найти оправдание случившемуся, потом разговаривали со многими, оказалось, что сомневающихся достаточно.
В воздухе запахло бунтом…
А когда вышла бумага на наложение табу на наши губы, подписанная Ректоратом Руки левой, в воздухе запахло гарью, сожженных нами 5-ти пальцевых идолов и начало отдавать революцией.
***
Красота страшная сила, а станковый пулемет ещё красивее пистолета
***
Кадр 7
На войне, как на войне…
Ничего хорошего
***
Кадр 8
Я увидел её тогда, когда над тучами окрашенными кровью разбитого Солнца, взлетела зеленная ракета. Начало атаки.
Она была справа. Слегка поддатая. Безумно прекрасная с распущенными волосами, иссиня-черными глазами и точенной фигуркой 90*60*90.
Она настолько обожествляла надетую на неё униформу, что мне стало неловко за то, что я нашу тот же раскрой, претендуя на её божественность. Я не мог оторвать глаз. Словно в затуманенном негой сне я видел, как ловко она выбирается из окопа, вскидывая на ходу автомат, как она с алло горящими щеками и стиснутыми зубами рванулась вперед.
Сладость рождения новой любви растворилась в моей слюне и я судорожно сглотнул.
Мурашки пробежали по проторенной дорожке от пяток к ягодицам и чуть выше… Ооо! Но…
Начало атаки!
Гай-гуй!!!
***
В наиболее архаичных своих формах метаморфозы отражают осознание непреодолимых границ между разными царствами («Тот свет» и «Этот свет», «Мир живых» и «Мир мертвых»), благодаря чему переход из одного в другое возможен лишь посредством метаморфоз. В дальнейшем метаморфозы становятся формальным приемом сюжетосложения. Иногда первичным материалом для создания земли служат не сами существа, а их выделения, например в Дагомейской мифологии горы это экскременты Змеи-радуги Айдо-Хвейдо.
Энциклопедия «Мифы народов мира» том 2, Метаморфозы.
Вот так-то вот!
Кадр 9
Ты любишь небо? – спросила она
Слегка укрытое, облаками, – ответил я
А куда бы ты полетел, если бы тебе подарили крылья?
Наверное, домой…
А где твой дом?
Будет там, куда полечу
Тебе бывало грустно
Я хотел было ответить, что это мое обычное состояние, но увидел, что она серьезно и промолчал.
Мне часто, – вздохнула она
Где-то далеко на юге запахло мимозой и пролетающая мимо пчела не смогла не улыбнуться на комплемент шмеля.
Я люблю море, – сказал я
А я – звезды, – сказала она
Я люблю стоять, окруженный шёпотом пшеничного поля
А я люблю шум прибоя
Я люблю смех
А я улыбку
Я люблю ночные слёзы
А я надежду
Я глаза…
Я губы…
Я люблю…
И я люблю…
Тебя…
Тебя…
Будет падать желтый лист в голубой тишине. Не скоро в предрассветной тревоге пролетят первые черные птицы. До этого дня лиловые, красные, бесшабашно рыжие кудри голого мальчика с луком и колчаном будут долго видны у облаков и багряных закатов.
Две пары глаз. Две пары рук. Три уха. Два носа. Теперь все на двоих.
Один закат. Один рассвет.
Одно затишье перед бурей.
Один мороз. Одно ненастье.
Одно дыхание на счастье.
***
Мне приснилась куча дерьма, на счастье подумал я, проснувшись утром
7.09.АА
Из дневника раздавленного скорпиона.
Кадр 10
БО, справа! – крикнул я
БО отреагировал мгновенно, на летящую в него, сложив крылья, медь-птицу обрушилась струя брокислоты, оставив от неё дымок и воспоминания. Правая выстрелившая лже-ножка втянулась и БО решил, что хватит с ними цацкаться. С шипением и гулом, он стал изображаться в УНИВЕРСАЛ, самое мощное и неуязвимое чувство.
Наблюдая за ним, я отвлекся и чуть, не превратился в глыбу льда, когда уже приготовившегося плюнуть в мою сторону Эльма, сбил с ног Вагнер.
Ренни, я давно хотел выпустить тебе кишки, но мне будет особенно обидно если это сделает один из этих недоумков, так что побереги себя ради меня.
Спасибо, Вагнер, – я громко выдохнул
Летающий Буй по имени Вагнер пожал обезьяньими плечами и полетел, неся с собой смерть очередным Эльмам, которые, вставали на его пути.
Отряд Эльмов и прикрывающих их с воздуха Медь-птиц напали на нас, когда мы отступая от превышавшего нас численностью и напалмовой мощью противника, расположились лагерем возле Пещер.
Нападение не было внезапным. Мы засекли разведывательные ёжшарики, которые обкатывали дорожки возле лагеря ёще на рассвете и успели подготовится.
