Между прочим, даже столь популярные сейчас астрологи различают три типа людей, родившихся под одним и тем же знаком Зодиака: низший, средний и высший. В низшем недостатки выпирают настолько, что превращаются в пороки.
Можно сказать, что правильное воспитание — это повышение уровня данной личности. Мы называем это ПСИХОЭЛЕВАЦИЕЙ, возвышением души («еlеvаге» по–латыни — подниматься, восходить). Работая с детьми, помогая им справляться с разными психологическими трудностями, мы никогда не стремимся ИСКОРЕНИТЬ недостаток. И даже считаем это опасным!
Сколько уже понаписано о природных катастрофах, к которым приводит самое, на первый взгляд, незначительное нарушение экологии! Малую букашку извели — целый лес погубили. Что же тогда говорить о человеке, самом сложном, самом утонченном творении Бога или Природы?! Не искоренять нужно, а корректировать, преображать и, в конечном итоге, обращать недостаток в достоинство! И тогда упрямец станет упорным, выскочка — лидером, а жадный — бережливым.
— Вашими бы устами да мед пить, — скажут родители. — Все это замечательно. Но как?
Мы постараемся дальше постепенно ответить на сакраментальный вопрос «как?». Естественно, это будет наш личный взгляд на проблемы воспитания. Правда, опыт общения с родителями трудных детей (от 4 до 15 лет) дает нам основание думать, что наш взгляд небезоснователен.
Беседы с родителями мы, как правило, начинаем с разговора о природной конституции ребенка. Еще раз повторяем, что ее надо постараться осознать, даже если такое осознание не принесет вам особой радости. И очень может быть, что уже одно это снимет основные трудности, возникающие у вас при общении с ребенком.
Однажды к нам пришел хрупкий большеглазый мальчик, очень похожий на короля Матиуша или на юного аристократа с полотен английских художников XIX века. Он был очень неуверен в себе, многого боялся и даже в свои двенадцать лет ни на минуту не оставался дома один. Мама, обратившаяся к нам с жалобами на его странности, уже одним своим видом резко с ним контрастировала. Большая, шумная, бойкая, она неустанно твердила, что не понимает, откуда у нее такой ребенок, ведь его погибший в авиакатастрофе отец был смельчак, герой, летчик–испытатель. Рано овдовев, эта женщина только и утешала себя тем, что мальчик повторит своего отца. А он не повторил ни внешне, ни внутренне, и любовь к сыну — которую мы не подвергли сомнению — боролась в ее душе с возмущением и даже легким презрением к этому немужественному характеру. Долго и разными способами мы старались дать ей понять, что Толя Б. — такой, какой он есть — тоже достоин уважения и даже гордости. К счастью, в конце концов нам это удалось. А мальчик именно тогда, когда от него перестали ждать непосильного для него суперменства, преодолел свои страхи. «И теперь не только остается дома один, но и ходит с ребятами в сложные походы с ночевками, о чем мама, конечно, даже мечтать не могла.
(Возмужавший, переросший свою рослую маму, Толя пришел недавно к нам рассказать о своих успехах (он теперь на славных ролях в школьном театре). Когда мальчик вышел за дверь, мать сказала: «Представьте себе — он теперь вылитый отец!» )
Но бывают случаи, когда чуждость ребенка вызывает такую неприязнь, что в эту чуждость и не хочется вникать. У нас принято много говорить о слепой материнской любви и совсем не принято о неприязни. Вернее, принято, но скорее в криминальном, а не в психологическом аспекте. Перед мысленным взором сразу предстает злодейка, которую с позором лишают родительских прав. Однако в жизни это встречается гораздо чаще, и далеко не всегда сопряжено со злодейством. Бывают случаи психологической несовместимости. Бывает, что ребенок — «копия отца», а отец бросил. А бывает, ребенок помешал личному счастью. Да мало ли что в жизни бывает?!
И, как правило, родители (особенно мать) стесняются даже себе сказать правду. Или говорят, но с каким–то истерическим отчаянием: «Да, не люблю, но ни–че–го не могу с собой поделать!» И в доказательство приводят поговорку: «Насильно мил не будешь».
Не любить своего ребенка — большая беда. Не побороться со своей нелюбовью — огромная, страшная вина. Встает все тот же вопрос: что делать? Не зная людей, не зная обстоятельств, заочно советовать что–то конкретное трудно и все–таки…
Мы в своей работе постоянно используем разнообразные театральные приемы, в том числе и этюды. Родителям, которые никак не могут полюбить своих детей, можно посоветовать мысленно проиграть такой этюд (нет–нет, не бойтесь, это не требует выдающихся актерских способностей!). Представьте себе, что вы — ребенок. И не абстрактный, а вполне конкретный. Ваш собственный. Вас не любит мама (или папа, или оба). А родители для вас — это весь мир, ибо весь мир ребенка замыкается на родителях. И этот мир оказался перевернут. Все в нем не так! Ударившись, вы вместо утешения слышите насмешку. Вам страшно, вы плачете, а вас обзывают трусом. Вы вбегаете в комнату, чтобы поделиться радостью — и наталкиваетесь на раздраженное: «Отстань, уйди! Ты что, не видишь? Я с тетей Леной разговариваю!»
И в этом перевернутом мире вы в конце концов тоже становитесь «мальчиком наоборот»: не вовремя смеетесь, не к месту кривляетесь, пристаете ко взрослым именно тогда, когда их надо оставить в покое… Хорошо еще, если у вас от природы веселый характер. Тогда вы думаете: «Надо же, все меня любят, только мама не любит!» А если характер меланхоличный? В таком случае вас буквально изводит, ржавчиной разъедает мысль: «НИКТО меня не любит, ДАЖЕ МАМА!..» И вы себя такого уже не любите! И изводите этой нелюбовью.
Проиграйте (хотя бы мысленно) несколько таких конкретных ситуаций. Только не забудьте, что вы в роли ребенка. А ложась спать, повторяйте хотя бы неделю подряд: «Я — Миша (Коля, Света). Я совсем один. Все меня обижают. Я никому не нужен, со мной можно сделать все, что угодно, потому что меня никто не любит».
И вообще почаще думайте о том, что детей — всех, даже самых благополучных и самых любимых! — очень жалко. Жалко потому, что неизвестно, какая им уготована судьба. И потому, что они когда–нибудь умрут. И потому, что им скорее всего долго–долго придется жить без вас.
ЛАВРЫ В КРЕДИТ
Перед началом занятий с детьми мы всегда просим родителей заполнить специальные анкеты. В этих анкетах, в частности, есть вопрос: «Часто ли вы говорите ребенку, что он — красавец, богатырь, талант и т. п.?» Вначале мы удивлялись, а теперь уже привыкли, что на этот вопрос отвечают, как правило, отрицательно или полуотрицательно, например:
«Нет, не часто. Хвалим, но в меру. Хвалим только за дело». Интересно, что на следующий наш вопрос:
«Как ребенок на это реагирует?» — почти неизменно следует ответ: «Очень любит. Радуется. Счастлив, когда его хвалят».
То есть получается, что родители знают, видят, как ребенок жаждет похвалы, но удовлетворить эту жажду не торопятся. Почему?
— Ну как же?! — отвечают родители. — Захвалишь — он нос задерет. Или:
— Чего хвалить, когда хвалить не за что! Или:
— Он же прекрасно знает, что это неправда. Ребенок очень даже чувствует ложь!
И мы уже привыкли к недоумению мам и пап, когда они слышат от нас, что детей надо не просто хвалить, а хвалить часто, преувеличенно и далеко не всегда за дело.
— Но мы читали и слышали совсем другое! — возражают они.
— А вы попробуйте, — говорим мы. — Попробуйте — и увидите сами.
Действительно, в наших словах много на первый взгляд спорного и непривычного. Общепринятая точка зрения сводится к тому, что часто хвалить не следует, преувеличенно — тем более, а уж на пустом месте — это и вовсе нонсенс. Даже если девочка на самом деле красивая и вежливые гости восклицают:
«Ой, какая красавица!» — польщенная мать тем не менее обрывает восторги словами: «Не надо при ребенке, это непедагогично». Зато считается вполне педагогичным как можно чаще и как можно подробней указывать ребенку на его недостатки, дурные привычки, неудачи. Конечно, с благой целью (кто спорит?): чтобы он исправил недостатки, избавился от дурных привычек.
А теперь постарайтесь вспомнить: вам, взрослым людям, хочется исправиться, когда вам, пусть даже несправедливо, указывают на ваши дурные свойства? Или, может, вам скорее хочется соответствовать не очень справедливой, но похвале?
При этом никому не придет в голову отрицать, что женщина чахнет, меркнет, увядает без комплиментов. А умная жена никогда не забудет и наедине, и на людях лишний раз похвалить своего далеко не идеального мужа за его золотые руки, светлую голову или невиданную храбрость. Глупая же будет, как попугай, твердить с утра до ночи о его бездарности и лени, а потом удивляться, что он запил, ходит на сторону или вообще ушел из дому.
И это взрослые люди, у которых уже сформировалась самооценка! Что же говорить о ребенке?! Ведь у него еще нет или почти нет опыта самоутверждения: он не держал экзамены, не получал прибавку к зарплате за хорошую работу, к нему не обращались за советом как к прекрасному специалисту. И, наконец, ему еще никогда никто не объяснялся в любви.
