Судьба картины после смерти художника сложилась еще таинственнее и необычнее. Хотя казалось, что полотно должно найти себе место в таком же тихом и гармоничном доме, как тот, что вдохновил его создателя, оно найдет прибежище в совсем другом мире. В его истории будет много бурь и скандалов – ведь оно окажется в руках женщины, жизнь которой соткана из интриг, амбиций, манипуляций. Кое-кто без колебаний назовет ее «дьяволицей», готовой на любую низость.
Какой странный персонаж эта мадам Вальтер! Дерен писал ее в расцвете красоты, которую она сохранит надолго. Ее будут узнавать по повадкам. Едва она появляется, все смотрят только на нее. Ее манера держать голову и пренебрежительный взгляд выдают человека с неукротимым нравом. Она очень стройная, у нее длинные ноги, фигура подчеркивает изящество ее туалетов. Всеобщее внимание притягивают ее глаза: Дерен написал их каре-зелеными, цвета мутной воды, как у колдуньи или русалки.
Происхождение мадам Вальтер такое же туманное, как ее глаза. Она родилась в Милло и в девичестве звалась Жюльеттой Лаказ, но постаралась стереть следы прошлого, которое, видимо, ей не подходило. Она приезжает в Париж сразу же после Первой мировой войны, находит работу в «Викинге», ночном клубе на Монпарнасе, где служит гардеробщицей. Она ждет счастливого случая, и вскоре ей везет. Она делает ставку на молодого коммерсанта Поля Гийома, коллекционирующего картины. Щуплый, с густой шевелюрой, заостренными усиками – таким был Гийом. Его восточное лицо с миндалевидными глазами сразило Модильяни, который в 1915 году писал его портрет. Стараясь походить на денди, Гийом носит трость с набалдашником, перчатки светло-желтого цвета, а вечером – фрак и цилиндр, что, видимо, нравилось Жюльетте. Всего через несколько месяцев после знакомства, в 1921 году, они сыграли свадьбу в буржуазном стиле. Венчание происходило в церкви Сен-Шарль-де-Монсо. Ей двадцать три года. Ему – тридцать. Он из скромной семьи, работал в гараже и к моменту, когда она соединила свою судьбу с его, уже кое-чего добился в жизни. Он известен как эксперт в области «негритянского искусства», которое еще не называют «примитивным». Поль открывает галерею на улице Миромесни, которая потом, набрав популярность, переедет на улицу Фобур-Сент-Оноре, а еще позже – на улицу Ла-Боэси. Кроме мрачных скульптур, интересующих еще очень узкий круг специалистов, он выставляет картины современных художников, которые пока мало ценятся, или которых никто не хочет покупать, например, Модильяни и Сутина. Он поддерживает этих художников и верит в их гений, тогда как все – или почти все – посмеиваются над ними. Дерена он выставил в 1916 году. Картины Матисса вместе с картинами Пикассо – двумя годами позднее. Потом пришла очередь ван Донгена. Затем, в том же 1918 году, последует замечательная групповая выставка: снова Матисс и Пикассо, на этот раз в компании с Дереном, де Кирико, Вламинком, Ла Френе, Модильяни, Утрилло. К моменту женитьбы Поль Гийом уже собрал изумительную коллекцию.
Модильяни придумал ему кличку: «Новый Пилот» («II nuovo Pilota»). Эти слова он написал по-итальянски на написанном им в 1915 году портрете. «Пилот» Гийом – поистине спасение для молодых художников. Будучи коллекционером и коммерсантом, он отыскивает новые таланты, покупает у них картины для перепродажи или, что ему больше нравится, оставляет их для себя.
Он издает журнал Les arts de Paris, со страниц которого защищает молодых художников. В парижской кружок вместе с ним входят не только его друзья-художники, но также писатели, скульпторы, музыканты и журналисты, пишущие на литературные темы. Все считают себя прогрессивными. Поль Гийом посещает только тех, кто занимается самым новаторским искусством, начиная с Макса Жакоба и заканчивая Эриком Сати. Наставником Гийома был Аполлинер, бывший ему не только другом, но и учителем, принявшим его в свой круг. Поэт, прославлявший примитивное искусство, – один из самых просвещенных знатоков своего времени. Ему Поль Гийом обязан своей любовью к кубистам и фовистам, взлетом которых отмечены эти годы. Поэт, издавший сборник стихов «Алкоголи», в 1918 году умрет от ранения в голову осколком снаряда. Молодая мадам Поль Гийом не была с ним знакома. Ее наверняка увлек бы мужчина, способный писать пылкие любовные письма, не говоря уже о его поэтическом даровании и общей тяге к искусству. Но главнейшим делом его жизни, затмевавшим поэзию и искусство, было обольщение.
Поль Гийом дает Жюльетте новое имя – Доменика. Данное ей при рождении имя должно было казаться ему слишком простым. Когда Поль Гийом не называет свою супругу Доменикой, он, обращаясь к ней, говорит «моя королева», чем она необыкновенно гордится и что возбуждает ее аппетит. Аппетит не столько к лакомствам – она следит за фигурой, – сколько к постельным утехам и обогащению. Она – чувственная женщина, соблазнительница. Она любит побеждать, а также, вероятно, господствовать, к чему ее обязывает новое имя. Мужчины обязаны восхищаться ею, удовлетворять ее прихоти, подчиняться всем ее капризам. Взгляд, изображенный Дереном, не обманывает: Доменика – хищница. Зеленый блеск ее глаз околдовывает, словно заманивая в ловушку.
Поль Гийом дает ей не только новое имя. Он одаривает ее тем, о чем она и не мечтала в Мило или в раздевалке «Викинга», выдавая номерки: любовью к искусству. Нигде не учившаяся, но быстро усваивающая знания необразованная женщина вскоре начинает разделять страсть своего мужа. Она становится страстной поклонницей живописи, глядя на полотна, скапливающиеся в ее доме, и на то, как ее супруг выбирает картины, порой приводящие в замешательство. Она по природе своей консервативнее. В ней больше классики, больше вкуса. Она предпочитает надежные вложения, но обладает решительностью игрока. Сумасшедшей тягой к риску. Она делает ставку на художников, отвергнутых критиками и презираемых большинством торговцев. Нередко ее возбуждают искаженные формы: написанные в резких тонах деформированные лица, расчлененные тела. В их доме, где так много места отведено искусству, она выглядит недавно разбогатевшей мещанкой, только благодаря своему замужеству прикоснувшейся к тайнам творчества. Сталкиваясь со светской жизнью, правила которой от нее ускользают, она остается на периферии.
Находясь рядом с Аполлинером, открывшим ему врата вселенной, о существовании которой он не подозревал, Гийом заразился безумной любовью к искусству. Он понимает, что оно способно опьянить, отравить. Знает обо всем, что может потерять мужчина, как, впрочем, и женщина, взявшийся за кисть и тубы с краской. Он страстно увлечен и переживает свою страсть, позволяя другим действовать вместо себя. Макс Жакоб говорил, что «картины и статуи нашептывали ему что-то на ухо». Покупая картины, отобранные со всем старанием и одержимостью, Гийом становится причастным к тайне творчества. Он по-своему творец. Он не столько владеет коллекцией, сколько сам находится в ее власти. В этом человеке живут образы. Он из тех, кто озарен живописью. Рядом с ним Доменика, чьи претензии намного масштабнее, увлеченная такими банальными вещами, как красивые платья или атлетически сложенные мужчины, кажется приземленной. Она следит за его счетами. Она постоянно боится остаться без денег. Гийом же тратит, не считая. Чем больше шедевров собирается в его галерее, тем больше у него проблем с банкирами. Он весь в долгах – ему, как всякому коллекционеру, претит извлекать выгоду из своих картин. Однако у него нет других доходов, кроме тех, что он получает за их продажу. В этом парадоксе его несчастье: чтобы обеспечить Доменике достойный образ жизни, он вынужден все время опережать других.
В самом начале их супружеской жизни пара жила в двухкомнатной квартирке с кухней, на шестом этаже в доме без лифта. Но очень скоро Поль Гийом устраивает свою «королеву» в более подходящих для нее декорациях: особняке на авеню Мессии, потом, в 30-х годах, в квартире площадью шестьсот квадратных метров в доме номер 22 на авеню Фош, тогда называвшейся авеню дю Буа. Она нанимает слуг: горничную, кухарку, дворецкого, шофера. «Механик», так тогда называли шоферов, водит автомобиль марки Hispano-Suiza и отвозит месье в Друэ, а мадам к Ланвену или к Мадлен Вьонне[2]. Доменике больше уже никогда не захочется жить другой жизнью, кроме как этой – блестящей, легкой, роскошной. А еще очень свободной. Однажды вечером супруги Гийом организуют «негритянский» праздник в салонах Театра на Елисейских полях: там танцуют в набедренных повязках, с взбитыми на манер Жозефины Бейкер[3]волосами! Доменика путешествует, она часто сопровождает Поля Гийома в поездках по США, в Нью-Йорк или в Филадельфию, но иногда бывает там и одна. Путешествие через Атлантику для нее – самое большое удовольствие. Погрузившись на пароход со своими чемоданами, доверху набитыми платьями «от кутюр», она прекрасно проводит время. В 1932 году, в одном из таких путешествий, она знакомится с Жаном Вальтером. Он – известный архитектор. Красивый мужчина, высокий, стройный, с величественной осанкой и – стоит ли упоминать об этом – состоятельный. Он становится ее любовником. Проходит несколько месяцев, и она вводит его в свой дом, Жан Вальтер и Поль Гийом, словно желая доставить ей удовольствие, становятся друзьями. Доменика превращается в королеву двоемужниц. Начинается семейная жизнь втроем на авеню Марешаль-Монури, в квартире Жана Вальтера, которая, впрочем, не просторнее и не роскошнее, чем квартира четы Гийом. До самой смерти Поля Гийома, внезапно ушедшего из жизни в возрасте сорока четырех лет, опустевшая без своих жильцов квартира на авеню Буа оставалась только роскошной витриной для его коллекции. Написанных Ренуаром девушек там пока нет. Они поселятся там намного позднее, после того как случится немало непредсказуемых событий.
