– Наш комбриг – сама доброта! Я бы этим ребятам… повернувшимся к нам… своим настоящим лицом – вслух проворчал командир «Режущего» Хмелев.
Проблема была болевая – командир – это действительно последняя начальственная инстанция, который может видеть голодные глаза матроса, и с которого за все и всегда спросится – не взирая на любую «объективку». И то, что читаешь иной раз в этих глазах – далеко не всем командирам – «пофигу». Неприятно это и бесит от собственного бессилия!
– Вот-вот: «Тыл – это не лицо флота, это его наоборот!» – подтвердил Михалыч расхожей фразой начштаба Русленева.
– Мяса опять не завезли, предлагают взамен брать свежей селедкой! – доложил командир «Быстрого».
– Вместо масла – какая-то замазка типа маргарина… с глиной! – ввернул старпом «Дерзновенного» из-за спины доктора, чтобы не узнали и не прицепились. Когда наш народ уверен в своей анонимности, он становится более социально-активным, деятельным и принципиальным.
– Чего!? А больше ничего они не хотят? А пусть они эту селедку засунут себе… хвостом вперед – взъярился добрый комбриг: – Ладно, это уже мой вопрос, я попробую сегодня возбудить против них всё нерастраченное либидо начальника тыла нашей славной флотилии! – сказал комбриг, бегло записывая что-то в свой еженедельник: – Так, успокоились, я продолжаю: на Северном флоте с сегодняшнего дня объявлен месячник беспощадной борьбы с неуставными взаимоотношениями. Это варварское явление будет нещадно пресекаться… и самыми пострадавшими окажутся – как всегда – отцы-командиры кораблей и береговых частей, и командиры оных соединений, в которых выявят горячие факты этих самых… отношений – если они не успеют пере наказать своих подчиненных командиров масштабом поменьше и доложить наверх до прокурорского вмешательства! – пророчествовал он, и подвел итог: – Да, вот такая тактика со стратегией! Изучить документ и расписаться! Воспитатели план составят – на кораблях иметь аналогичный! Отцам-командирам – хотя бы прочесть его внимательно, и утвердить! Да, и еще – вы хоть что-то делайте по его исполнению! И чисел, и дней недели не путайте, а то выйдет как в прошлый раз – если на Военном Совете надо мной опять посмеются – кто-то будет рыдать до конца года!
– Зря они, это – месячником-то! Сейчас все дружно начнем об этих самых НУВ-ах (неуставные взаимоотношения) говорить и думать – и докаркаемся, мысль материальна! – флегматично молвил психолог Беров. – А чего? Сколько раз говорил – если где-то произошел суицид – тут записной атеист Беров суеверно трижды постучал по полированной столешнице со всей серьезностью: – не надо доводить это до ушей личного состава. Вон у соседей – всего за три месяца – два завершенных суицида! Их большой зам чуть с горя сам не повесился! Говорят, закон парных случаев – может быть, но есть определенный психологический механизм запускания внутренних процессов в сознании человека – это вернее, да! Эти балбесы с глубокомысленным видом и от большого ума догадались вывесить «информашки» об этом в каждой казарме, ремесленники хреновы. «Букварь» (директивные и руководящие документы, сборник) читать нужно, чтобы так не обсерениваться… цветочками!
– Беров, ты оптимист и всегда умеешь поддержать жизнерадостный настрой! – одобрительно кивнул Громяковский.
– Вот-вот, всю жизнь за правду страдаю! – парировал психолог: – если что-то случается, так говорят, что точно по моему плану – как итог! И – опять – я виноват! А? И вообще – результаты работы по борьбе с неуставными взаимоотношениями видны только в случае ее провала! Тем более – если за это взялось бо-о-о-ольшое начальство! Уж они-то сделают это монументально – как пирамиду Хеопса. Чтобы все видели… Понятно – клопов танками не давят – но ничего хорошего тоже не будет!
– Ух, ты! Сам придумал? – восхищенно спросил бесхитростный Фисенко.
– Не-а, что ты! Это из законов Мэрфи, только не про наш бардак, конечно!
– Но-но, наш бардак! Он и ваш, между прочим тоже! – сделал обидчивое замечание комбриг, успокаивая развеселившихся офицеров. – И, вообще, ведите себя потише – ведь ничто человеческое мне не чуждо, господа! Я не только гавкаю, я и больно покусать иногда могу! По моей должности положено!
Вдохновленные боевым комбригом на подвиги в свете новых гениальных требований… офицеры разошлись по кораблям. Впрочем – по опыту службы – они уже ничему особо не удивлялись. Особенно – начальству…
Глава 2. Культурный разговор с некультурной бербазой
Тыл – это не лицо флота – это его наоборот!
– Василий Николаевич! Дай-ка я с бербазой поговорю – по сокращению норм довольствия. Есть у меня для них пара волшебных слов… – придержал Громяковский Огнева.
– Хорошо, только прошу тебя – не надо сразу в морду! – хмыкнул комбриг, зная золотой характер своего зама. И продолжал: – У них сейчас – чистый «караул», закупили мясо у одной фирмочки по дешевке, даже проплатить кое-что успели на радостях… а фирмочка-то… того – тю-тю! Так что у них – горе! Сочувствовать надо!
– Ага! И что – ловят, Бендеров-то этих? Как поймают – так первое дело – сразу на кол! Плохому танцору… уши мешают! Нам бы кто посочувствовал! Не боись! Я пока лишь по телефону с ними пообщаюсь! Только вот… Создатель Флота, сам Петр Алексеевич начал бороться с тылом первый, согласно своему порядковому номеру, развешивал периодически купцов-поставщиков и интендантов на реях. А самый первый начальник тыла вообще помер с перепугу перед самой плановой разборкой с царем – и все равно никакого проку! А теперь, когда дают проворовавшимся тыловским генералам лишь условные сроки… – Громяковский хмыкнул и безнадежно махнул рукой – так хорошо еще, что хоть селедку нам дают! Пока дают! – уточнил Михалыч, склонный к реализму…
Замкомбрига по воспитательной работе, прихватив из буфетной чай, засел за береговой телефон в салоне командирской каюты.
– «Резолюция»! (позывной телефонного коммутатора станции оперативной связи. Не самый удивительный. Между прочим… были и покруче… Где их только брали? Был, наверное, генератор случайных слов по орфографическому словарю!) Соедини с городом! Девушка, здравствуйте! Чтоб вам жениха хорошего из прокуратуры, говорят только им получку вовремя дают!
А пока дайте-ка мне начпрода бербазы эскадры, менструацию его сестре и всем настоящим и будущим дочерям прямо в брачную ночь! И всем тем бабам, которых ему удастся снять на ночь до конца жизни! (это он бубнил уже себе под нос – от избытка чувств).
И уши закройте, а то неровен час… – забасил он в трубку. Услышав ответ, он спросил с серьезным видом невидимого собеседника: – Это я говорю с тем самым Нетутиным? Почему «тем самым»? Да жалуются исключительно на вас и вашу бербазу! На ваших дверях кто-то уже маркером написал: «Хрен вам всем!». Вы рискуете стать знаменитым на весь флот и его окрестности! Хотите – помогу?
Тот бурчал в ответ что-то невнятное, во что Михалыч даже не вникал. А до лампады! Пусть хоть задавится самым большим «Белазом»!
– Поскольку нам на корабли нужно еще что-то кроме этого корнеплода, то уж напрягитесь! Иначе могу постараться в этом плане и меня многие поддержат! – ехидно продолжал, сходу развив тему, специально нагнетая атмосферу: – И личный вопросик – вы специальность по фамилии себе выбирали? Просто подходит хорошо! Что не спроси – всё – не-ту-ти! – издевался Громяковский. И продолжал: – А откройте мне тайну – насчет половинного пайка по мясу. Это что – ваша личная идея по возведению экономии на недосягаемую высоту? Или – как? И еще про замены мяса свежей селедкой – это тоже ваша личная идея? Оригинально! Опыт гражданской войны вспомнили? Как историк по одному из своих верхних образований могу подсказать – вам еще есть куда двигаться! Например, в гражданскую войну в Москве и Петрограде вообще выдавали одни соленые селедочные головы – для супов. Так вы еще – сама щедрость!
– Или – как? Ах, «или – как»? А вы мне можете дать точный номер и дату этого документа и фамилию того, кто его подписал? Спорим – не сможете? Да конечно – я и не сомневался. Какой же дурак захочет быть крайним? Как это – нет? Как это – не будет? Наши корабли ходят в море – фактически, между прочим! И кормить условным обедом их экипажи мы не имеем права и не будем! Вы мне не насказывайте сказок из арсенала нянюшки Арины Родионовны, не досказанных ею великому классику!
– Стоп-стоп, а ну-ка – сбавьте свой тон! Тише ход, я сказал, товарищ капитан 3 ранга! – повысил тон голоса до стального звона капитан 1 ранга: – Slow speed! На бортах доков читали? Ну, конечно! Не раскачивайте того, кого потом трудно остановить! Это я пока только про себя, но можно и расширить список. Я прямо сейчас позвоню заместителю командующего флотом по тылу, затем – прокурору гарнизона и расскажу, как вы собираетесь отправлять в море полуголодных людей, а заодно, вспомню, как ваши орлы на складах вымогают мясо с наших ПКС-ов (помощник командира корабля по снабжению – расхожая на надводном флоте аббревиатура названия должности). А если это нечаянно, помимо нас, конечно, вдруг да и просочится в какой-то «Московский комсомолец»? Да вас расстреляют публично, причем – три раза подряд, пулями из концентрированного навоза на фоне развалин коровника!
