– Что это? – мужики, будто даже не поняли. – Ай! Проклятье! Ты можешь лучше её держать, открывай клетку!
Ясно. Уловка не сработала. Убрала смартфон, глубоко вздохнула и вышла из своего укрытия.
– А чего это вы там делаете? Плюшками балуетесь? – поинтересовалась невинно, сбивая мужиков с толку.
«Бродяги какие-то…» – наблюдательно отметил мозг, я и решила не церемониться. Металлическая удавка до крови врезалась в шею несчастного животного, если его сейчас же не освободить, может задохнуться…
– Ты кто та… – вскинула руку и ударила бородоча электрошокером прямо в щёку. Через одежду плохо лупит, уже пробовала…
Второй попытался вскочить, но мешало животное, которое он удерживал, и я ударила током в оголённую руку. Мужика тряхануло, но этого оказалось мало, пришлось ударить ещё в шею и подержать подольше. Даже обожжённый след на коже остался, как бы я не перестаралась.
Сняла с животного удавку, подхватила его на руки и бросилась прочь, пока живодёры не очнулись. Что за мудаки, честное слово? Зачем так кошку мучать?
Кошка, которая и не кошка вовсе: не то собака, не то рысь, сипела, пытаясь отдышаться и медленно приходила в себя. Весила она около восьми килограмм и казалось вполне упитанной. Может, из зоопарка украли?
Я только наделась, что в погоню браконьеры за мной не кинутся. И… что я никого не убила. Каждый раз боялась ненароком отправить человека на тот свет. Но Сашка заверил, что разряд маленький, даже слабое сердце выдержит.
До дома оставалось каких-то метров сто. А там я смогу разобраться, что за животное спасла на этот раз, оценить степень тяжести повреждений и свяжусь с зоозащитниками.
… кошка укусила внезапно.
Извернулась в моих руках и нагло тяпнула за палец. Нет, я ко всему привыкла. Змеи кусали, еноты кусали, собаки и подавно. Крысы, хомяки, даже попугайчики клевали. Я привита от всего на свете, не страшно. Но вот стоило нескольким каплям моей крови приземлиться на снег, стало происходить нечто странное.
Кошачьи глаза животного засветились голубым призрачным светом, а на земле стали расходиться мерцающие круги. Галлюцинация после одного укуса?.. чудесно просто.
Стало подташнивать. Закружилась голова. И вот, пошатавшись, я свалилась в этот мерцающий круг вместе с кошкой.
Ощущение было таким, словно я в вагончике на американских горках несусь вниз на огромной скорости. Внутренности поднялись к горлу, перекрывая доступ кислорода. Всё прекратилось так же резко, как началось.
Я распахнула веки и обнаружила себя сидящей в сугробе под какой-то сосной, а в метрах двадцати от меня ещё два мужика разделывали тушу огромного медведя. Или не медведя… Но я похоже буду следующей, если не уберусь отсюда.
Попыталась встать и наткнулась взглядом на тревожно и беззвучно открывающую рот кошку, на шее которой раны затянулись чудесным мифическим образом. Даже следов не осталось. Её взгляд был направлен на клетку, в которой… о, боже!.. жалобно скулил комок серебристой шерсти с глазами бусинами.
«Да твою мать…» – выдохнула обречённо, нащупывая заветный электрошокер. Мысль о том, где я чёрт возьми оказалась, волновала меня сейчас меньше всего. Нужно спасать медвежонка…
Покрасться незамеченной у меня не вышло бы при всём желании. Несмотря на то, что браконьеры были увлечены добычей, один постоянно озирался, будто кого-то искал. Может, своих приятелей, что за не-кошкой охотились? Или будто чего-то боялся. Слишком уж дёрганый…
– Эй, а ты кто такая? – всполошился мужик с охотничьим ножом в руке.
По зазубренному лезвию стекали капли бурой крови, при виде которой, нет, меня не мутило, я впадала в неконтролируемую ярость, особенно, если это пролитая кровь несчастного животного. Меня потряхивало. От злости, от выброса адреналина, от желания немедленно вцепиться в глотку мерзавца. Такие ублюдки заслуживают самой мучительной смерти.
– Да я тут… подснежники собираю, – голос едва ли слушался. В ушах грохотал пульс, закладывая перепонки. Во рту пересохло…
Второй браконьер оторвался от своего занятия, выпрямился, вперев в меня настороженный взгляд, и задвинул меховую шапку на затылок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Это ты неудачное место выбрала, – хмыкнул криво и смачно сплюнул на снег. Второй заметил кошку, встревоженно переминающуюся с лапы на лапу рядом со мной, и пихнул в бок первого.
– Ты же умная?.. – обратилась шёпотом. – Вот и приведи помощь…
Кошка шевельнула ушами-кисточками и прыгнула в темноту.
– О! Смотрите-смотрите! Что это там летит и светится?! – закричала, указывая пальцем в небо. Мои актёрские данные были на высоте, раз оба браконьера обернулись, выпуская меня из виду. Идиоты.
Я бежала так быстро, как только могла, ведь эффект неожиданности он самый лучший. Зачерпнула в ладошку снега и швырнула его в лицо браконьера, который повернулся ко мне первым. Ударила электрошокером в мокрую щёку, чтобы наверняка, но не успела увернуться от удара ножа.
Второй браконьер бил быстро и безжалостно. Ему терять нечего: их застали на месте преступления, поймали с поличным, приятель валяется без чувств, так что…
Сталь мягко вошла в левый бок, вызывая яркую вспышку боли до искр из глаз, очень похожую на жжение, будто мне в живот раскалённую кочергу сунули. На удивление, ясность ума сохранилась и меня больше волновало, не задета ли поджелудочная и пищевод. С детства я не очень восприимчива к боли и успешно научилась её игнорировать, поэтому, наверное, смерть от болевого синдрома мне не грозит.
– Мазила, – иронично усмехнулась и ударила обескураженного браконьера током. Один раз, второй и когда он рухнул к моим ногам, наклонилась, зажимая рану ладонью, и ударила электрошокером ещё два раза. В шею. Выбила носом ботинка нож из его руки и отшвырнула подальше, после чего выпустила ещё один заряд тока в тело первого. На всякий случай.
Перевязать рану было нечем. Даже жалкого шарфа под рукой не оказалось. Мне бы только домой добраться…
Вытащила медвежонка из клетки и выругалась. Малявка даже глаза ещё толком не открыл. Бросила мимолётный взгляд на его убитую мамку и, стиснув зубы, поковыляла вглубь леса, подальше от браконьеров. Наверное, скоро очнуться, а может, и нет. К сожалению, не представлялось возможности засечь, сколько именно времени человек лежит без чувств, после удара током.
«Да где же эта кошка?» – подумала мрачно, гоня прочь мысли о скорой смерти. Главное от потери крови не откинуться, остальное не страшно…
Я продолжала упорно идти, питая слабую надежду выбраться на то же место, с которого оказалась в лесу. Дома-то у меня всё есть: и бинты, иглы, нитки, обезболивающее. Я и сама себя зашить смогу, но лучше бы, конечно, до больнички добраться. Устранить внутреннее кровотечение, если есть, и повреждения органов.
Сколько я так протяну?
Медвежонок пытался куда-то ползти и возил мордой по моей груди, вызывая улыбку, несмотря на подступивший жар и головокружение. Ноги подкашивались от слабости, на лбу выступила испарина, общее состояние иначе как дерьмовым по-другому не назвать. Но у меня был план, и я его придерживалась.
Душераздирающие вопли заставили ненадолго остановиться. Кричали браконьеры. Больше некому. По воздуху разносился дурманящий запах смерти. Плевать. Что там с ними происходит меня не касается.
Прижала к себе медвежонка, одновременно пытаясь зажимать рану, и продолжила путь. Куда-то же я должна выбраться, но время тянулось до невозможного медленно. Слишком медленно. И чувство, словно я прошла всего ничего, каких-то жалких метров десять. Отчаянье накатывало волнами, вместе со слабостью и дрожью в ногах, но я подпитывала себя злостью и продолжала идти. Ровно до тех пор, пока силы окончательно меня не покинули.
Не думала, что умру вот так… А кто вообще о таком думает?
Упала в снег и прислонилась спиной к дереву. Ладно, немного отдохну и попытаюсь снова. Только бы переохлаждение не получить. И ни в коем случае не засыпать. Поэтому я сосредоточила своё внимание на медвежонке. На его серебристой шкурке, на черных, как у снежного барса пятнах, на уже выступающих, хоть и малюсеньких, клыках. Смешной какой. У нас точно таких не водится. Может, вид какой вымирающий?..
