Пока, к счастью, её ещё не было на месте. Или, что вероятней, она уже умчалась по каким-то делам. На рабочем месте уже находились две неприметные дамочки, ничего из себя не представляющие бабка Варвара и мымра помоложе, но будущая перспективная бабка Светлана. Они тоже уже сидели за своими местами и просматривали бумаги. В нашем отделе была ещё одна старая мымра, но та сейчас в отпуске. А также одна стажёрка по имени Настя, которую гоняли все, кому не лень, ну и я, конечно, спихивала на неё самое неприятное. Ну и конечно Машка. Моя подруга и единственный адекватный человек в этом кабинете. Её тоже ещё не было.
Всё ещё высоко держа голову, я пошла к своему столу, чувствуя завистливые взгляды в спину. Да-да завидуйте, мымры. Вам не то чтобы до такого полжизни пахать. Вам уже даже поздно начинать.
Сегодня я чувствовала, что произойдёт что-то особенное. Что-то хорошее. И потому настроение мне было трудно испортить. Едва я успела расположиться за своим столом, как вернулась наша главная мымра Антонина Петровна и следом за ней забежала запыхавшаяся Машка. Мымра конечно смерила её пренебрежительным взглядом и поцокала языком.
— Опаздываете, Корумина!
— Вообще-то я вовремя. Одна минута не считается, — скривилась Машка и поспешила за свой стол, что находился рядом с моим.
Я ей подмигнула. Машка тоже здесь по блату. Какой-то её родственник был на руководящей позиции в этой компании, и хотя сама она в бухгалтерии дуб дубом, её никто уволить не мог. Я ей иногда помогала, но в основном все её косяки сваливались на нашу главную мымру, чему лично я особенно радовалась. Поэтому мымра не любила Машку даже больше, чем меня.
— Ну как, у нас планы на вечер в силе? — спросила подруга, доставая свой модный очечник.
— Конечно, — улыбнулась я и, потянувшись, включила компьютер. Приближался конец квартала и, соответственно, отчётный период. А это значит, что все как всегда в запарке, ведь по каждому отделу нужно готовить документы в налоговую. Но даже это меня сегодня не могло расстроить. Компьютер, однако, не подал признаков жизни, даже когда я нажала на кнопку включения повторно.
— Ох, ненавижу заниматься отделом сбыта, там всегда куча работы, — занудела Машка, разглядывая бумаги на своём столе. Её компьютер уже тарахтел, загружаясь.
— Да что такое? — начала я всё-таки раздражаться, пытаясь ещё раз нажать кнопку. Я даже нагнулась посмотреть, не вылез ли штекер из гнезда розетки. Но всё было на своих местах. Ещё раз нажала на кнопку включения и протяжно вздохнула.
— Мой компьютер сломался, — сказала я, покосившись на подругу.
Машка, глянув на мой всё ещё тёмный монитор, тоже вздохнула, но с завистью.
— Везёт. Не придётся делать отчёты.
Я усмехнулась её наивности.
— Придётся. Только вручную.
Она поёжилась и теперь взглянула на мой монитор с сожалением и сочувствием.
— Лучше сразу звони фрикам. Пусть делают свою работу, — выдала она мысль, на что я согласна кивнула и подняла трубку. Набрав номер айти-отдела, я, к своему неудовольствию, услышала короткие гудки. Кто-то уже с утра пораньше успел повиснуть на трубке. И эти лентяи вместо того, чтобы прийти и самим посмотреть, часто начинают по телефону полчаса объяснять то, что быстрее прийти и самостоятельно сделать за две минуты.
Вздохнув, я поднялась со своего места.
Проще было прийти к ним самой и проехаться по мозгам, чтобы делом занялись.
— Пойду к ним наведаюсь, — сказала я Машке и пошла к выходу. Главная мегера, конечно, меня проводила неодобрительным взглядом, но ничего не сказала. Я внутренне усмехнулась. В конце концов, я работник хороший, и докопаться ко мне сложно.
Выйдя в коридор, я, как всегда, выпрямила спину, подбородок горизонтально полу, походка от бедра. Вокруг полно людей и зрителей, надо выглядеть на все сто. Дефилируя к лестнице, я была вознаграждена за старания. Навстречу мне вышел Олег Михайлович.
О! Я едва смогла скрыть довольный возглас. Олег Михайлович — это тот самый человек, на кого направлено львиная доля моих стараний. В свои тридцать лет он занимал пост заместителя финансового директора, более того выглядел так, что многие девки вздыхали по нему. Высокий, подтянутый блондин с модной стрижкой и голубыми глазами. А когда он улыбался, я всё время вспоминала принцев из мультиков, у которых всегда при улыбке что-то сверкало, словно зубы были зеркально отполированы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ах.
Он шёл ко мне навстречу и, заметив меня, приветливо улыбнулся.
Клянусь, его зубы действительно сверкнули.
Даже у королевы есть сердце. И моё бьётся рядом с этим человеком. Ведь дело не только в том, что он состоятелен и перспективен, а в том, что он галантен, вежлив и сногсшибателен.
— Добрый день, Леночка, — сказал он.
Я же изобразила лёгкое недовольство и скептически усмехнулась, хотя внутренне, конечно, ликовала от ласкового обращения.
— Меня зовут Елена, Олег Михайлович. «Леночками» можно называть только своих секретарш.
— Прощу прощения, — опять улыбнулся он и остановился, когда мы поравнялись. — И куда же вы спешите с утра пораньше? Ведь я как раз иду к вам.
Он указал на папку бумаг в своих руках. Я в этот момент прокляла свой компьютер, который сломался именно сегодня. Какие бы бумаги у него там не были, удовольствие от общения было гораздо больше.
— Боюсь, вам придётся заглянуть попозже. У меня компьютер не включается, вот и иду позвать ремонтников.
— Что ж, я вас дождусь, — он опять улыбнулся. — У меня всё равно есть ещё разговор к Антонине Петровне.
— Хорошо. Тогда я потороплюсь, — улыбнулась я, молясь, чтобы мымра не испортила ему настроение. Направившись дальше по коридору, я внутренне надеялась, что он оглянулся и смотрит на мою подтянутую и прекрасную во всех отношениях попку. Да и ноги у меня тоже хороши. Пусть любуется и соблазняется. Чем быстрее поймёт, какое я совершенство, тем быстрее сообразит, что я идеальная для него жена.
Только вот настроение моё, которое было приподнято с самого утра, тут же упало обратно к плинтусу, стоило мне, наконец, заглянуть в айти-отдел. Стало сразу понятно, что со своим принцем я ещё не скоро поговорю…
Сегодня в утреннюю смену сидели двое. Толстяк и Дрыщ. Так мы их с Машкой называли. Худший расклад. Гораздо приятнее было бы увидеть Болтуна. Этот всегда во время работы травил анекдоты и веселил всех вокруг. И хоть возился долго, но зато время проходило быстро. Да и внешне он был гораздо симпатичнее.
Но, как говорится, имеем то, что имеем.
— Да не-е-ет… ну послушай… Зина! Да-а-а… да-а… хорошо… ну чо ты опять завелась? — мученически говорил в трубку Толстяк.
Я скривилась. Теперь понятно, почему я не смогла дозвониться. Опять Толстяк со своей женой в рабочее время говорит. Дрыщ сидел недалеко и, откинувшись на стуле, что-то там стругал канцелярским ножом. И если бы просто карандаш точил, так нет, опять какие-то «художества», от которых всё вокруг было в стружке. И на полу, и на его одежде, и даже возле клавиатуры.
И это компьютерные специалисты.
Я вздохнула и, подбоченившись, гаркнула:
— Рабочий день уже начался!
Толстяк вздрогнул и испуганно на меня покосился, но заметив, что это всего лишь я, расслабился и вновь начал оправдываться в трубку:
— Да нет же… слушай мне пора… Я на работе ещё, между прочим!
Дрыщ же от испуга чуть не свалился с кресла, но тут же вскочил, стряхивая стружку.
— Уже утро, — тихо проговорил он, глядя на часы.
Ещё лучше. Я подавила раздражение. Видимо, эта парочка ещё с ночной смены, и эти сонные увальни будут чинить мой комп, когда мне он так нужен. Олег — занятой человек и долго ждать не будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У меня компьютер не включается, а до вас не дозвониться, — я опять укоризненно глянула на Толстяка. Тот же всё никак не мог распрощаться со своей благоверной.
— Вообще не включается или что-то на экране пишет? — спросил Дрыщ, оглядываясь по сторонам и прощупывая свои карманы.
— Совсем.
